Стая
Шрифт:
– Вот дьявол!
Операционный свет слепит, и каждый лучик электричества выжигает в глазах слезы. Переборов свинцовую тяжесть мышц, я неловко протягиваю ладонь и смахиваю скопившиеся в уголках глаз соленые капли.
– Как ты себя чувствуешь?
Вал стоит в углу лаборатории, прислонившись к столику для инструментов. На ее рубашке красуются четыре гигантских полосы, а бледную кожу пересекают блестящие глубокие алые порезы.
– Откуда? – выдыхаю я.
– Пустяки, заживет. – Рихтенгоф
– Это я тебя… так?
– Бруно, прекрати.
– Я или нет?!
Вампир тяжело вздыхает и сдается под натиском моей надвигающейся истерики.
– Ты. Но ты был не в себе, я понимаю.
– Боже…
Едва удерживая простыню на бедрах, оглядываю свой обнаженный живот и грудную клетку со змеей татуировки на ключицах. Разумеется, одежда разлетелась в клочья, когда я обратился. Мышцы ноют после тяжелой трансформации, а на предплечье темнеет синяк.
– Тебя было просто не удержать, – мрачно поясняет Вал, кивая на фиолетовое пятно. – Я старалась не применять силу, но…
– Что значит «старалась не применяться силу»?! – вскидываюсь я. – Мы уже тысячу раз это обсуждали! Если я нападаю, ты должна защищаться! А если бы я тебя убил во время своего приступа?!
– Это исключено.
– Господи, Вальтерия… – Прячу лицо в ладонях. Мышцы в руках дрожат от слабости и боли. – Я надеюсь, эти порезы – единственное, что я с тобой сделал.
– Не волнуйся. Все будет в порядке.
Она слабо улыбается и шагает в сторону столика для препаратов, чтобы взять оттуда шприц с успокоительным. Сердце обрывается куда-то в район пяток, когда я вижу, как сильно она хромает на правую ногу.
– Что с тобой? – шепотом спрашиваю я.
– Закончили, – резко отвечает вампир. – От твоих запоздалых сожалений мне легче не становится. Ты не виноват, поэтому осядь уже.
– Но…
– Хватит. – Рихтенгоф перекатывает ампулы по железному столику. – Нужно будет вколоть еще – для профилактики. Одиночный приступ может спровоцировать множественные обращения.
– Не хватало, чтобы я тебя еще раз покалечил. – Потираю лоб ладонью и встряхиваю головой. – Если бы ты только знала, из-за чего я взбесился…
– Примерно представляю, – сухо откликается вампир. – Когда мы вернулись, то обнаружили Оливию и Джейсона спящими в обнимку на диване. Громкие вопли Байрона остановил лишь невероятный жест твоего друга – он встал на одно колено и сделал девушке предложение.
– Как ты на это отреагировала?
– Никак, Джейсон никогда особо не дружил с головой. Меня больше интересовало, куда подевался ты.
– Как хорошо, что я в это время валил сосны в лесу…
– Я догадалась, что с тобой произошло, но все равно подумала так же. – Вал невесело улыбается. – Не думала,
– Это от зависти, – бурчу я. – Выпил и почувствовал себя до одури одиноко, когда они целовались под омелой. Кошмар.
– То есть даже не ревность?
– Зависть от ревности я отличаю. – Свешиваю ноги со стола, придерживая простыню на бедрах. – Еще и предложение руки и сердца. Хорошо, что я застал только первый акт спектакля.
Тупо смотрю на свои голые ступни. Зрение все еще острое – так бывает сразу же после приступа, когда звериная кровь еще не отхлынула.
– Как там Байрон? – спрашиваю я.
– Убит горем, сломлен и пьян до зелена змия. – Вал поднимает глаза к потолку. – Отсыпается наверху.
– А где… ну…
– Ромео и Джульетта уехали, я их особо не задерживала. Не хотела, чтобы тебя снова заклинило.
– Здорово. И Байрон не расстроится, когда проснется.
– У него будут заботы поважнее надвигающейся свадьбы, – усмехается Вал. – Еще сутки Хэлл будет сражаться с тяжелым похмельем.
– На этой мрачной ноте обещаю, что больше никогда не буду пить.
– Неужели? – Вал вскидывает бровь. – С чего бы это?
– Если бы не вчерашний глинтвейн, этого бы не случилось. – Я указываю на ее раны. – Потеря контроля для оборотня непозволительна. Особенно, если есть риск убить того, кто так дорог сердцу.
Вампир усмехается и запускает руку в карман, растерянно глядя куда-то в пол.
– Знаешь, этот кулон… Ну, твой подарок… Он просто чудесный, спасибо.
– Не за что, – улыбаюсь я. – Рад, что тебе понравилось. И тот ярмарочный череп не забудь куда-нибудь на стену повесить. Знаю, что ты давно хотела его в коллекцию.
– Извини, что не поздравила тебя своевременно.
– О чем ты?
– Новая одежда лежит в углу, – говорит она. – Постарайся побыстрее, я буду ждать снаружи.
– Что ты задумала?
Не ответив, Вал покидает лабораторию. С трудом поднявшись на ноги, шлепаю к стулу, накидываю клетчатую рубашку и натягиваю плотные джинсы. Задаваться вопросом, откуда они взялись, у меня не было времени. На шатающихся ногах взобравшись по железной лестнице, я выскакиваю на улицу вслед за Рихтенгоф.
Яркое зимнее солнце снова ослепляет. Смотрю на лазурное небо сквозь пелену подступающих слез. Ненавижу, когда глаза оборотня начинают чудить сразу после обращения.
– Хватит плакать, соберись уже.
Вальтерия стоит на крыльце, спрятав руки в карманах брюк. Скорчив рожу, я с силой тру кулаками веки.
– Сейчас сдохну. – Стараюсь остановить поток слез. – Лучше бы я оставался слепым кротом.
– Ничего, скоро твоя близорукость к тебе вернется. А пока – держи. Получше рассмотришь свой презент.