Стажеры

Стругацкие Аркадий и Борис

– Освободить частоту, - строго сказал Юрковский.

– Всем освободить частоту, - раздался медлительный скрипучий голос. Директор слушает генерального инспектора Юрковского.

– Ух, ты...
– испуганно сказал кто-то. Юрковский самодовольно посмотрел на Быкова.

– Зайцев, - сказал он.
– Здравствуй, Зайцев.

– Здравствуй, Володя, - проскрипел директор.
– Какими судьбами?

– Я... э-э... слегка инспектирую. Прибыл вчера. Прямо на Диону. Шершня я снял. Подробности после. Значит, сделаем... э-э... так. На смену Шершню пришли Мюллера. Шершня постарайся как можно скорее отправить на Землю. Шершня и еще там одного. Кравец его фамилия. Из молодых, да ранний. За отправкой проследи

лично. И учти, что я тобой недоволен. С этим делом... э-э... ты мог бы справиться сам, и гораздо раньше. Далее... Юрковский замолчал. В эфире царила поразительная тишина.
– Я наметил себе следующий маршрут. Сейчас я иду к "Кольцу-1". Задержусь там на двое-трое суток, а затем загляну к тебе на Титан. Прикажи там, чтобы приготовили горючее для "Тахмасиба". И, наконец, вот что.
– Юрковский опять замолчал.
– У меня на борту находится один юноша. Это вакуум-сварщик. Один из группы добровольцев, что работают у тебя на Рее. Будь добр, посоветуй, где я его могу высадить, чтобы его немедленно отправили на Рею.
– Юрковский снова замолчал. В эфире было тихо.
– Так я слушаю тебя, - сказал Юрковский.

– Одну минуту, - сказал директор.
– Сейчас здесь наводят справки. Ты что, на "Тахмасибе"?

– Да, - сказал Юрковский.
– Вот тут со мной рядом Алексей.

Михаил Антонович крикнул из штурманской:

– Привет Феденьке, привет!

– Вот Миша тебе привет передает.

– А Григорий с тобой?

– Нет, - сказал Юрковский.
– А ты разве не знаешь?

В эфире молчали. Потом скрипучий голос осторожно спросил:

– Что-нибудь случилось?

– Нет-нет, - сказал Юрковский.
– Ему просто запретили летать. Вот уже год.

В эфире вздохнули.

– Да-а, - сказал директор.
– Вот скоро и мы так же.

– Надеюсь, еще не скоро, - сухо сказал Юрковский.
– Ну, как там твои справки?

– Так, - сказал голос.
– Минутку. Слушай. На Рею твоему сварщику лететь не нужно. Добровольцев мы перебросили на "Кольцо-2". Там они нужнее. На "Кольцо-2", если повезет, отправишь его прямо с "Кольца-1". А если не повезет - отправим его отсюда, с Титана.

– Что значит - повезет, не повезет?

– Два раза в декаду на Кольцо ходят швейцарцы, возят продовольствие. Возможно, ты застанешь швейцарский бот на "Кольце-1".

– Понимаю, - сказал Юрковский.
– Ну, что ж, хорошо. У меня к тебе пока больше ничего нет. До встречи.

– Спокойной плазмы, Володя, - сказал директор.
– Не провалитесь там в Сатурн.

– Тьфу на тебя, - проворчал Быков и выключил рацию.

– Ясно, кадет?
– спросил Юрковский.

– Ясно, - сказал Юра и вздохнул.

– Ты что, недоволен?

– Да нет, работать все равно где, - сказал Юра.
– Не в этом дело.

Обсерватория "Кольцо-1" двигалась в плоскости Кольца Сатурна по круговой орбите и делала полный оборот за четырнадцать с половиной часов. Станция была молодая, ее постройку закончили всего год назад. Экипаж ее состоял из десяти планетологов, занятых исследованием Кольца, и четырех инженер-контролеров. Работы у инженер-контролеров было очень много: некоторые агрегаты и системы обсерватории - обогреватели, кислородные регенераторы, гидросистема - еще не были окончательно отрегулированы. Неудобства, связанные с этим, нимало не смущали планетологов, тем более что большую часть времени они проводили в космоскафах, плавая над Кольцом. Работе планетологов Кольца придавалось большое значение в системе Сатурна. Планетологи рассчитывали найти в Кольце воду, железо, редкие металлы - это дало бы системе автономность в снабжении горючим и материалами. Правда, даже если бы эти поиски увенчались успехом, воспользоваться такими находками пока не представлялось возможным. Не был еще создан снаряд, способный войти в сверкающие

толщи колец Сатурна и вернуться оттуда невредимым.

Алексей Петрович Быков подвел "Тахмасиб" к внешней линии доков и осторожно пришвартовался. Подход к искусственным спутникам - дело тонкое, требующее мастерства и ювелирного изящества. В таких случаях Алексей Петрович вставал с кресла и сам поднимался в рубку. У внешних доков уже стоял какой-то бот, судя по обводам - продовольственный танкер.

– Стажер, - сказал Быков.
– Тебе повезло. Собирай чемодан.

Юра промолчал.

– Экипаж отпускаю на берег, - объявил Быков.
– Если пригласят к ужину - не увлекайтесь. Здесь вам не отель. А лучше всего захватите с собой консервы и минеральную воду.

– Увеличим круговорот, - вполголоса сказал Жилин.

Снаружи послышался скрип и скрежет - это дежурный диспетчер прилаживал к внешнему люку "Тахмасиба" герметическую перемычку. Через пять минут он сообщил по радио: "Можно выходить. Только одевайтесь потеплее". "Это почему?" - осведомился Быков. "Мы регулируем кондиционирование", ответил дежурный и дал отбой.

– Что значит - теплее?
– возмутился Юрковский.
– Что надевать? Фланель? Или как это там называлось - валенки? Стеганки? Ватники?

Быков сказал:

– Надевай свитер. Надевай теплые носки. Меховую куртку неплохо надеть. С электроподогревом.

– Я надену джемпер, - сказал Михаил Антонович.
– У меня есть очень красивый джемпер. С парусом.

– А у меня ничего нет, - грустно сказал Юра.
– Могу вот надеть несколько безрукавок.

– Безобразие, - сказал Юрковский.
– У меня тоже ничего нет.

– Надень свой халат, - посоветовал Быков и отправился к себе в каюту.

В обсерваторию они вступили все вместе, одетые очень разнообразно и тепло. На Быкове была гренландская меховая куртка. Михаил Антонович тоже надел куртку и натянул на ноги унты. Унты были лишены магнитных подков, и Михаила Антоновича тащили, как привязной аэростат. Жилин натянул свитер и один свитер дал Юре. Кроме того, на Юре были меховые штаны Быкова, которые он затянул под мышками. Меховые штаны Жилина были на Юрковском. И еще на Юрковском были джемпер Михаила Антоновича с парусом и очень красивый белый пиджак.

В кессоне их встретил дежурный диспетчер в трусах и майке. В кессоне была удушливая жара, как в шведской бане.

– Здравствуйте, - сказал диспетчер. Он оглядел гостей и нахмурился. Я же сказал: одеться потеплее. Вы же замерзнете в ботинках.

Юрковский зловеще сказал:

– Вы что, молодой человек, шутки со мной хотите шутить?

Диспетчер непонимающе посмотрел на него.

– Какие там шутки? В кают-компании минус пятнадцать.

Быков вытер пот со лба и проворчал:

– Пошли.

Из коридора пахнуло леденящим холодом, ворвались клубы пара. Диспетчер, обхватив себя руками за плечи, завопил:

– Да поскорее же, пожалуйста!

Обшивка коридора была местами разобрана, и желтая сетка термоэлементов бесстыдно блестела в голубоватом свете. Возле кают-компании они столкнулись с инженер-контролером. Инженер был в невообразимо длинной шубе, из-под которой проглядывала голубая майка. На голове инженера красовалась ушанка с торчащими ушами.

Юрковский зябко повел плечами и открыл дверь в кают-компанию.

В кают-компании за столом сидели, пристегнувшись к стульям, пять человек в шубах с поднятыми воротниками. Они были похожи на будочников времен Алексея Тишайшего и сосали горячий кофе из прозрачных термосов. При виде Юрковского один из них отогнул воротник и, выпустив облако пара, сказал:

– Здравствуйте, Владимир Сергеевич. Что-то вы легко оделись. Садитесь. Кофе?

– Что у вас тут делается?
– спросил Юрковский.

– Мы регулируем, - сказал кто-то.

– А где Маркушин?