Стажеры
Шрифт:
– Вот есть лунатики, - сказал он.– А у меня такая же слабость...
– Притормози еще, - сказал Юрковский.
Михаил Антонович замолчал и притормозил еще. Юрковский щелкал затвором. Михаил Антонович помолчал и позвал в микрофон:
– Алешенька, ты нас слушаешь?
– Слушаю, - басом отозвался Быков.
– Алешенька, у нас все в порядке, - торопливо сообщил Михаил Антонович.– Я просто хотел поделиться. Очень красиво здесь, Алешенька. Солнце так переливается на камнях... и пыль так серебрится...
Быков подождал немного и спросил:
– Вы долго еще намерены идти к Сатурну?
– Долго, долго!– раздраженно сказал Юрковский.– Ты бы шел, Алексей, занялся бы чем-нибудь. Ничего с нами не случится.
Быков сказал:
– Иван делает профилактику.– Он помолчал.– И я тоже.
– Ты не беспокойся, Алешенька, - сказал Михаил Антонович.– Шальных камней нет, все очень спокойно, безопасно.
– Это хорошо, что шальных камней нет, - сказал Быков.– Но ты все-таки будь повнимательнее.
– Притормози, Михаил, - приказал Юрковский.
– Что это там?– спросил Быков.
– Турбуленция, - ответил Михаил Антонович.
– А, - сказал Быков и замолчал.
Минут пятнадцать прошло в молчании. Космоскаф удалился от края Кольца уже на триста километров. Михаил Антонович покачивал штурвал и боролся с желанием разогнаться посильнее, так, чтобы сверкающие обломки внизу слились в сплошную сверкающую полосу. Это было бы очень красиво. Михаил Антонович любил делать такие вещи, когда был помоложе.
Юрковский вдруг сказал шепотом:
– Остановись.
Михаил Антонович притормозил.
– Остановись, говорят!– сказал Юрковский.– Ну?
Космоскаф повис неподвижно. Михаил Антонович оглянулся на Юрковского. Юрковский так втиснул лицо в нарамник, словно хотел продавить корпус космоскафа и выглянуть наружу.
– Что там?– спросил Михаил Антонович.
– Что у вас?– спросил Быков.
Юрковский не ответил.
– Михаил!– закричал вдруг он.– По вращению Кольца... Видишь под нами длинный черный обломок? Иди прямо над ним... точно над ним, не обгоняя...
Михаил Антонович повернулся к экрану, нашел длинный черный обломок внизу и повел космоскаф, стараясь не выпускать обломок из визирного перекрестья.
– Что там у вас?– снова спросил Быков.
– Какой-то обломок, - сказал Михаил Антонович.– Черный и длинный.
– Уходит, - сказал Юрковский сквозь зубы.– Медленнее на метр! крикнул он.
Михаил Антонович снизил скорость.
– Нет, так не получится, - сказал Юрковский.– Миша, смотри, черный обломок видишь?– Он говорил очень быстро и шепотом.
– Вижу.
– Прямо по курсу на два градуса от него группа
– Вижу, - сказал Михаил Антонович.– Там что-то блестит так красиво.
– Вот-вот... Держи на этот блеск... Не потеряй только... Или у меня в глазах что-то такое?
Михаил Антонович ввел блестящую точку в визирное перекрестие и дал максимальное увеличение на телепроектор. Он увидел пять округлых, странно одинаковых белых камней, а между ними - что-то блестящее, неясное, похожее на серебристую тень растопыренного паука. Словно камни расходились, а паук цеплялся за них расставленными голыми лапами.
– Как забавно!– вскричал Михаил Антонович.
– Да что там у вас?– заорал Быков.
– Погоди, погоди, Алексей, - пробормотал Юрковский.– Здесь надо снизиться...
– Начинается, - сказал Быков.– Михаил! Ни на метр ниже!
Взволнованный Михаил Антонович, сам того не замечая, уже вел космоскаф вниз. Это было так удивительно и непонятно пять одинаковых белых глыб и совершенно непривычных очертаний серебристая тень между ними.
– Михаил!– рявкнул Быков и замолчал.
Михаил Антонович опомнился и резко затормозил.
– Ну, что же ты?– не своим голосом закричал Юрковский.– Упустишь!
Длинный черный обломок медленно, едва заметно для глаза наползал на странные камни.
– Алешенька!– позвал Михаил Антонович.– Здесь в самом деле что-то очень странное! Можно я еще немножко спущусь? Плохо видно!
Быков молчал.
– Упустишь, упустишь, - рычал Юрковский.
– Алешенька!– отчаянно закричал Михаил Антонович.– Я спущусь! На пять километров, а?
Он судорожно сжимал рукоятки штурвала, стараясь не выпускать блестящий предмет из перекрестия. Черный обломок надвигался медленно и неумолимо. Быков не отвечал.
– Да спускайся же, спускайся, - сказал Юрковский неожиданно спокойно.
Михаил Антонович в отчаянии посмотрел на спокойно мерцающий экран метеоритного локатора и повел космоскаф вниз.
– Алешенька, - бормотал он.– Я чуть-чуть, только чтобы из виду не упустить. Вокруг все спокойно, пусто.
Юрковский торопливо щелкал затворами фотокамер. Черный длинный обломок наползал, наползал и, наконец, надвинулся, закрыв белые камни и блестящего паучка между ними.
– Эх, - сказал Юрковский.– С твоим Быковым...
Михаил Антонович затормозил.
– Алешенька!– позвал он.– Вот и все.
Быков все молчал, и тогда Михаил Антонович посмотрел на рацию. Прием был выключен.
– Ай-яй-яй-яй!– закричал Михаил Антонович.– Как же это я... Локтем, наверное?
Он включил прием.
– ...хаил, назад! Михаил, назад! Михаил, назад!..– Монотонно повторял Быков.
– Слышу, слышу, Алешенька! Здесь я нечаянно прием выключил.