Стажеры
Шрифт:
– Маркушин ждет вас в космоскафе. Там тепло.
– Проводите меня, - сказал Юрковский.
Один из планетологов поднялся и выплыл с Юрковским в коридор. Другой, долговязый вихрастый парень, сказал:
– Скажите, среди вас больше нет генеральных инспекторов?
– Нет, - сказал Быков.
– Тогда я вам прямо скажу: собачья у нас жизнь. Вчера по всей обсерватории была температура плюс тридцать, а в кают-компании даже плюс тридцать три. Ночью температура внезапно упала. Лично я отморозил себе пятку, работать при таких перепадах температуры никому неохота, поэтому работаем мы по очереди в космоскафах. Там автономное кондиционирование. У вас
– Бывает, - сказал Быков.– Во время аварий.
– И это вы так целый год живете?– с ужасом и жалостью спросил Михаил Антонович.
– Нет, что вы! Всего около месяца. Раньше перепады температуры были не так значительны. Но мы организовали бригаду помощи инженерам, и вот... Сами видите.
Юра старательно сосал горячий кофе. Он чувствовал, что замерзает.
– Бр-р-р, - сказал Жилин.– Скажите, а нет ли здесь какого-нибудь оазиса?
Планетологи переглянулись.
– Разве что в кессоне, - сказал один.
– Или в душевой, - сказал другой.– Но там сыро.
– Неуютно очень, - пожаловался Михаил Антонович.
– Ну, вот что, - сказал Быков.– Пойдемте все к нам.
– И-эх, - сказал долговязый планетолог.– А потом опять сюда возвращаться?
– Пойдемте, пойдемте, - сказал Михаил Антонович.– Там и побеседуем.
– Как-то это не по правилам гостеприимства, - нерешительно сказал долговязый.
Наступило молчание. Юра сказал:
– Как мы забавно сидим - четыре на четыре. Прямо как шахматный матч.
Все посмотрели на него.
– Пошли, пошли к нам, - сказал Быков решительно поднимаясь.
– Как-то это неловко, - сказал один из планетологов.– Давайте посидим у нас. Может, еще разговоримся.
Жилин сказал:
– У нас тепло. Маленький поворот регулятора - и можно сделать жарко. Мы будем сидеть в легких красивых одеждах. Не будем шмыгать носами.
В кают-компанию просунулся угрюмый человек в шубе на голое тело. Глядя в потолок он неприветливо сказал:
– Прошу прощения, конечно, но разошлись бы вы, в самом деле, по каютам. Через пять минут мы перекроем здесь воздух.
Человек скрылся. Быков, не говоря ни слова, двинулся к выходу. Все потянулись за ним.
В торжественном молчании они прошли коридор, захлебнулись горячим воздухом в пустом кессоне и вступили на борт "Тахмасиба". Долговязый планетолог проворно стащил с себя шубу и пиджак и принялся сматывать с шеи шарф. Теплую амуницию запихали в стенной шкаф. Потом состоялись представления и взаимные пожимания ледяных рук. Долговязого планетолога звали Рафаил Горчаков. Остальные трое, как выяснилось, были Иозеф Влчек, Евгений Садовский и Павел Шемякин. Оттаяв, они оказались веселыми разговорчивыми ребятами. Очень скоро выяснилось, что Горчаков и Садовский исследуют турбулентные движения в Кольце, не женаты, любят Грэма Грина и Строгова, предпочитают кино театру, в настоящий момент читают в подлиннике "Опыты" Монтеня, неореалистическую живопись не понимают, но не исключают возможности, что в ней что-то есть; что Иозеф Влчек ищет в Кольце железную руду методом нейтронных отражений и при помощи бомб-вспышек, что по профессии он скрипач, был чемпионом Европы по бегу на четыреста метров с барьерами, а в систему Сатурна попал, мстя своей девушке за холодность и нечуткое к нему отношение; что, наконец, Павел Шемякин, напротив, женат, имеет детей, работает ассистентом в институте планетологии, яро выступает за гипотезу об искусственном происхождении Кольца и намерен "голову сложить, но превратить гипотезу в теорию".
–
– Какую, например?– спросил Быков.
– Н-ну, я не знаю!..
– Я знаю, - сказал Горчаков.– Он надеется найти на каком-нибудь булыжнике след босой ноги. Знаете, как он работает? Опускается как можно ближе к Кольцу и рассматривает обломки в сорокакратный биноктар. А в это время сзади подбирается здоровенный астероид и бьет его под корму. Паша надевается глазами на биноктар, а пока он свинчивается, другой астероид...
– Ну, и глупо, - сердито сказал Шемякин.– Если бы удалось показать, что Кольцо - результат распада какого-то тела, это уже означало бы многое, а между тем ловлей обломков нам заниматься запрещено.
– Легко сказать - поймать обломок, - сказал Быков.– Я знаю эту работу. Весь в поту и так до конца и не знаешь, кто кого поймал, а потом выясняется, что ты сбил аварийную ракету и горючего у тебя не хватит до базы. Не-ет, правильно делают, что запрещают эту ерунду.
Михаил Антонович вдруг сказал, мечтательно закатив глаза:
– Но зато, мальчики, как это увлекательно! Какая это живая, тонкая работа!
Планетологи посмотрели на него с почтительным удивлением. Юра тоже. Ему никогда не приходило в голову, что толстый добрый Михаил Антонович занимался когда-то охотой на астероиды. Быков холодно посмотрел на Михаил Антоновича и звучно откашлялся. Михаил Антонович испуганно оглянулся на него и торопливо заявил:
– Но это, конечно, очень опасно... Неоправданный риск... И вообще не надо...
– Кстати, о следах, - задумчиво сказал Жилин.– Вы тут далеки от источников информации, - он оглядел планетологов.– И, наверное, не знаете...
– А о чем речь?– спросил Садовский. По его лицу было видно, что он основательно изголодался по информации.
– На острове Хонсю, - сказал Жилин, - недалеко от бухты Данно-ура, в ущелье между горами Сираминэ и Титигатакэ, в непроходимом лесу археологи обнаружили систему пещер. В этих пещерах нашли множество первобытной утвари и - что самое интересное - много окаменевших следов первобытных людей. Археологи считают, что в пещерах двести веков назад обитали первояпонцы, потомки коих были впоследствии вырезаны племенами ямато, ведомыми императором Дзимму-тэнно, божественным внуком небоблистающей Аматэрасу.
Быков крякнул и взялся за подбородок.
– Эта находка всполошила весь мир, - сказал Жилин, - вероятно, вы слыхали об этом.
– Где уж нам...– грустно сказал Садовский.– Живем как в лесу...
– А между тем об этом много писали и говорили, но не в этом дело. Самая любопытная находка была сделана сравнительно недавно, когда основательно расчистили центральную пещеру. Представьте себе: в окаменевшей глине оказалось свыше двадцати пар следов босых ног с далеко отставленными большими пальцами, и среди них...– Жилин обвел круглыми глазами лица слушателей. Юре было все ясно, но тем не менее эффектная пауза произвела на него большое впечатление.– След ботинка...– сказал Жилин обыкновенным голосом. Быков поднялся и пошел из кают-компании.