Стебалово
Шрифт:
Не отставая от Эммануэль ни на шаг и дотошно фиксируя все, что ему показывают, Стивен даже не заметил, как его напарница Эльза повалилась на пол в консервном цеху. Зрелище закатываемого в консервную банку молодого бритоголового человека произвело на девушку роковое впечатление, пережить которое оказалось выше ее сил.
Тем временем Эммануэль ввела англичанина в разделочный цех.
– Какие условия необходимы для полного вытеснения отрицательных компонентов из полуфабриката?
– спросил Стивен.
– Полное вытеснение невозможно, - ответила Эммануэль.
– Речь идет
Стивен успел снять в разделочном цеху шеф-повара Митю и его четырех ассистентов. Рост Мити составлял два метра десять сантиметров. Шеф-повар смерил иностранца голубыми как небо глазами и приподнял с разделочного стола тесак с цинковым лезвием.
Объектив видеокамеры наконец дрогнул. Стивена качнуло. Под ногами Мити свертывалась лужа крови, белые стены цеха были заляпканы красным. Камера выскользнула из рук корреспондента и с грохотом разбилась об пол.
Эммануэль ойкнула и посмотрела на иностранца: его айзы полностью вылетели на лоб, - она поняла, что сегодня материала для Би-Би-Си более чем достаточно.
Не позволив впечатлительному иностранцу упасть на грязный пол, проворные ассистенты шеф-повара умело подхватили его на руки и бережно перенесли на разделочный стол.
Последним, кого увидел Стивен в своей земной жизни, был Митя, лучший повар Отвязного края, с безмолвными, как небо, глазами.
Эммануэль посмотрела на часы:
– Время-то уже, мать твою! Братва ждет!
– И она энергично двинула из разделочного цеха в Первый банкетный зал, где намечалась крутая вечеринка по случаю ликвидации короля бензоколонок Кувалды.
– Эммануэль!
– в коридоре ее догнал Стервятник.
– Чего тебе?
– Что делаем с гусями Би-Би-Си?
– Подбери что-нибудь из иоркширской кухни, - на ходу ответила Эммануэль.
– Ты же не хуже меня знаешь, че им в масть: Шепердстай, Айришьстью... У Эльзы кайфовые ляжки, у Стива - грудинка, пустите их на ростбифы и бифштексы. Смотрите, как следует протушите почки (по-моему, они оба поддавали) - забодяжим ланкаширский обед в горшочках.
– Будет сделано Эммануэль.
– Ступай, Стерва, не путайся под ногами, я все сказала. Пошла я, на хер, с гостями поздороваюсь...
Банкет выдался чудесный. Вино, шампанское, водяра - все это журчало полноводными весенними реками, подобно нелегальному бензину героя застолья Кувалды. В ста семидесяти трех тарелках разменяли козла на сто семьдесят три пайки, дабы сам дьявол не смог догадаться, кто же из сей многочисленной братии является истинным заказчиком громкого покушения на короля бензоколонок.
Как и следовало ожидать, жизненно важные органы авторитета Кувалды отошли самым влиятельным персонам. Заместитель председателя Законодательного собрания, более известный под кличкой Большой Патрон, душа и сердце вечеринки, ел сердце Кувалды с сыром. Его подставная рука, незаметный и незаменимый председатель ЗакСа Инокентий Халява доедал с большой тарелки Патрона ломтики сыра и благодарно улыбался. Начальник ГУВД Законный с друзьями аппетитно расправился с яйцами в гульфике из желтого перца, хреном, фаршированным требухой, и другими интимными деликатесами. Друзей Законного звали: Ядреный, Булыжник и Подсудный, все они пользовались в городе непререкаемым авторитетом и волчьим аппетитом. Пальцы, запеченные веером, проглотил банкир Капуста. Народный артист Громило (более популярный по кличке Бизон), известный поклонник французской кухни и знаменитый заказчик многих гениальных преступлений, потешил себя глазами и носом Кувалды под майонезом. Акулы пера, журналисты Плотник, Столяр и Резец скушали руки, отбитые по-воеводински. А члены Союза писателей МВД Ахова и Бестселлер - мозги с луком и чесночным соусом.
По сути, на вечеринке присутствовала добрая половина городской элиты. Вторая половина, злая, отсутствовала по вполне объяснимым причинам: не могли же Лысый и его кореша хавать своего другана.
Дабы нагнать побольше страха на враждебные силы, Большой Патрон поднял первый тост за расширение сплотившейся вокруг него честной компании и за будущие делишки, обещавшие много денег и удовольствия. В частности, он выразил надежду не останавливаться на короле бензоколонок и через неделю отведать за этим роскошным столом прокурора Тушенкина, авторитета Хувалова и даже губернатора Помпадуева. Вот так. Ни много ни мало... Самое любопытное, что гости поддержали пламенные слова Большого громкими аплодисментами.
Дошла очередь и до Эммануэль. Перед тем как произнести десятый тост, громадная фигура Большого Патрона грозно поднялась над столами обоих залов, и он сказал:
– Господа! Сегодня я пью... Я пью за... это прелестное создание, за... примадонну этого приятного заведения, за...
– Его волосатая пятерня покровительственно опустилась на черный дрэд Эммануэль.
Посинев от смущения и гордыни, Эммануэль вскочила со стула, прелестно улыбнулась и, не дав Патрону договорить, залепетала:
– Что вы, что вы, Патрон! Это совершенно лишнее! Черт с вами, я этого не стою!
– Зардевшись, мисс Каннибал положила руку на сверкающее бриллиантами ожерелье: - Вы же знаете, какая огромная для меня честь встречать всех вас в своем убогом кабачке. Даю зуб на отсечение, я готова хоть каждый вечер закатывать крутые гулянки! Еще раз спасибо всем, что пришли, кенты, - с ложной скромностью поблагодарила Эммануэль.
– Как говорится, всегда рады, всегда на мази...
Ей захлопали оба зала.
– За тебя, моя Черная Жемчужина!
– провозгласил Большой Патрон, перекрыв аплодисменты громовым раскатом.
– Чтоб тебя!!!
– И засандалил в глотку двухсотграммовый стакан вискиря.
Тут началось.
– Маэстро!
– обратилась растроганная хозяйка к дирижеру: - Музыку! Музыку!
Специально заказанный к столу Ненациональный оркестр антинародных инструментов и Негосударственный хор мальчиков-рецидивистов с пафосом исполнил гимн "Черти, храните Эммануэль от правосудия, вашу мать!".