Стеклянная Крепость
Шрифт:
— О, боже правый, нет! — сказал Мартоус. — Мы не из таких людей здесь, на Фест-Атаре.
Он сделал паузу, сопоставляя только что сказанное с тем, что он и посетители знали о покойном короле. — Ну, Король Черворан, конечно, был магом, но это только он. Вы знаете, его отец разводил выставочных кроликов. Моей первой работой во дворце была должность Пажа у Кроликов. На самом деле, в короле не было ничего дурного, просто, ну, интерес. И в церемонии апофеоза нет ничего подобного, совсем нет.
Сложив руки, чтобы завершить мысленную дискуссию, Мартоус продолжил: — На самом деле церемония началась еще до того, как вы прибыли в Мону. Делегация знати вынесла покойного короля из дворца, в то время как хоры мальчиков и девочек выстроились вдоль дорожки к погребальному костру, распевая гимны Божьей Матери.
Он нахмурился. — Хор мальчиков, возможно, был отрепетирован лучше, — признал он, — и были некоторые трудности с лестницей перед погребальным костром, но я думаю, что все прошло достаточно хорошо, учитывая, насколько коротким было время подготовиться. Да, совсем хорошо!
Шарина улыбнулась. Лестница, о которой упоминал Мартоус, представляла собой крутое сооружение из бревен с выемками для ступенек. Все было сделано из бревен теслом, а не пилой. Матерчатые дорожки — муслин, окрашенный в различные оттенки красного, от красновато-коричневого до бледно-розового, — делали лестницу презентабельной издалека, но, в, то, же время, затрудняли подъем по ней.
Шарина предположила, что неразумно тратить силы на детали того, что должно было сгореть через день или два. Однако человек, принимавший решение — вероятно, сам камергер — мог бы подумать о проблеме, с которой столкнулась бы группа деревенских сквайров, не в состоянии подняться на сооружение, неся нагруженные носилки.
— Завтра утром на церемонии, — продолжил Мартоус, — Принц Протас зажжет погребальный костер. Я очень надеюсь, что все пройдет хорошо. Боюсь, хворост пришлось собрать в пучки, пока он был еще зеленым. Если бы только нас больше информировали о здоровье короля, мы могли бы начать приготовления раньше!
— Король Черворан, похоже, был очень небрежен, — отозвалась Шарина. Она остроумно пошутила, чтобы напомнить камергеру — подумать над тем, что он говорил. Он просто кивнул в знак согласия, слишком погруженный в свои собственные заботы, чтобы иметь какое-либо представление об окружающем мире.
— После того, как костер будет разожжен, — продолжил Мартоус, — Протас бросит на него прядь своих волос. Я уже заказал ее у дворцового парикмахера, так что с этим проблем не возникнет. Главные вельможи выстроятся перед погребальным костром и окропят его благовониями.
Он пристально посмотрел на Шарину, будто она внезапно стала ему интересна. — Сколько из вас, дворян Орнифала, присоединятся к процессии? Назовите, пожалуйста, приблизительную цифру.
— Ни одного, — ответила Шарина. — И я должна напомнить вам, что мы делегация королевства, а не только Острова Орнифал. Я, например, Принцесса Шарина из Хафта.
— Ах, — промолвил Мартоус. — Ах, да.
Он повернул лицо к площади, несколько раз выпятив и втянув губы. Наконец, он продолжил: — Хоры будут выступать во время церемонии. Я надеюсь, что у нас не повторится прискорбная история с мальчиками, поющими о том, что они «нечисты на руку пороками», как они это делали во время презентации. В любом случае, когда дворяне закончат кропить благовония и погребальный костер разожжется должным образом, голубь, символизирующий душу покойного короля, будет выпущен из-за трона Принца Протаса...
— С трона, а не с самого погребального костра? — спросила Теноктрис. — Когда я видела подобную церемонию в прошлом...
— Ну, была проблема с открытием клетки во время обряда отца покойного короля, — признался камергер. — На самом деле, некоторые из... наиболее суеверных представителей населения приписывали преданность Короля Черворана волшебству, ну, именно этой проблеме. Это, конечно, глупость, но я решил не рисковать, чтобы это повторилось.
Теноктрис кивнула. — Мои родители были бы рады оправданию, которым можно было бы обвинить мои интересы, — сказала она. — В глубине души, я уверена, они боялись, что это их вина. Хотя, насколько я когда-либо могла судить, в мастерстве колдуна нет ничего более мистического, чем в предпочтении рыбы баранине.
— Как только голубь улетит... — продолжил Мартоус. Говоря это, он смотрел на Теноктрис широко раскрытыми глазами, но внезапно покраснел и снова перевел взгляд на погребальный костер. — Как только это произойдет, Принц Гаррик встанет и коронует наследного Принца Протаса древней топазовой диадемой — он будет держать ее на протяжении всего обряда. Раздастся всеобщее одобрение. Я надеюсь...
Он холодно посмотрел на Шарину.
— ... что мы можем ожидать, что королевская партия присоединится к приветствию?
— Вы можете, — ответила Шарина нейтральным голосом.
Лорд Мартоус глубоко вздохнул. — Тогда, — сказал он, складывая руки, — я полагаю, мы готовы к церемонии. За исключением расположения сидячих мест. Если вы не возражаете, я сейчас откланяюсь. Мне нужно поговорить с руководителем хора мальчиков.
— Я надеюсь, что ваши обсуждения пройдут хорошо, милорд, — сказала Шарина, но камергер был уже на полпути к двери.
Она понимала, что должна быть к нему более снисходительной. Только суетливый маленький человечек, озабоченный пустяками, мог бы стать хорошим камергером. Учитывая это, Мартоус был более, чем компетентен.
Теноктрис повернулась лицом к погребальному костру, но Шарина не могла сказать, о чем думала старая волшебница. — Как вам эти приготовления, Теноктрис? — спросила она.
— Что? — спросила волшебница, возвращаясь в настоящее. — Ой. Подготовка кажется совершенно правильной. Немного вычурно для такого...
Она улыбнулась.
— ... деревенского местечка, но подобные вещи можно найти в провинциях… если вы простите мои предубеждения. Мне всегда было комфортнее в сообществах, где книги ценятся больше, чем репа.