Стеклянная свадьба
Шрифт:
– Не то слово, – сказала я. – Я и подумать об этом не могла, за все эти семь месяцев он даже не заикнулся о ребенке.
– Все так запуталось, – вздохнула Софи. – Ей двадцать четыре года, ни работы, ни мужчины, и ребенок на руках. Я весь год платила за ее квартиру, и ее подруга Дебби очень помогла.
– Дебби? – спросила я. – Знакомое имя.
– Она лучшая подруга Бекки со времен Слейда. Бекки попросила ее стать крестной Джози, она начинающий театральный художник, сама строит свою карьеру.
Дебби… Это та девушка в Глайндборне. Девушка, которая сделала то странное замечание. Что она сказала? Ах да: «Я слышала, вы участвуете
– Он – дерьмо, – сказала я Софи. Этот факт отнюдь меня не расстроил. Наоборот, я чувствовала себя на удивление спокойно. – Он просто дерьмо, – повторила я.
– Да. – Она пожала плечами. – Это так. Он легко мог позволить себе поддержать Джози – и в конечном итоге, ему все равно придется это сделать, но до сих пор он не дал ей ни гроша.
– А ваши родители? – спросила я.
– Они оба умерли, – ответила она. – Погибли в автомобильной катастрофе шесть лет назад. Конечно, это потрясло нас, – продолжала она. – Бекки даже больше, чем меня. Это сделало ее очень привязчивой, а Джос как раз из тех, кто нуждается в любви. Но ей это простительно, она еще очень молода. Джос ее просто использовал.
– Но разве она не была против, когда он встречался с другими женщинами?
– Конечно, это рвало ей душу на куски. Хуже того, он все рассказывал ей о своих подружках, зная, что она всегда его простит. Мне стыдно говорить так о собственной сестре, но мне кажется, у Бекки нет гордости. Нет ничего, чего она не сделала бы для Джоса, – добавила она. – В ее глазах он непогрешим.
– Даже теперь? – не поверила я.
– Да, – сказала она. – Даже теперь. Он – любовь всей ее жизни, – продолжала она. – Она примет его обратно, не раздумывая. Она верит, что когда он увидит малышку, он вернется. Но я-то знаю, что этого не будет. Достаточно вспомнить его прошлое, – продолжала она горячо, – для Джоса отец – это тот, кто бросает семью, потому что его отец так поступил. Я никогда не встречалась с ним лично, – объяснила она. – Я не хочу. Но я знаю о нем все по рассказам Бекки. Он требует любви и восхищения, – добавила она, – но как только их получает, теряет всякий интерес. Все, что ему надо услышать, – что женщина его любит, но стоит ей произнести сокровенные слова, он начинает ее презирать и идет дальше. Его вполне устраивало, что он может встречаться с Бекки время от времени. Он считал, это ни к чему не обязывает. Он ошибался.
– Я никогда не признавалась ему в любви, – задумчиво сказала я, глядя в окно.
– Мудрое решение, – отозвалась Софи. – Вот почему ваш роман длился так долго. Но если бы ты призналась, его бы тотчас же след простыл.
– Это была не игра, – пояснила я. – Я не могла заставить себя признаться ему в любви, потому что это было бы неправдой. Я не люблю Джоса, – сказала я ровно. – И никогда не любила. Я люблю своего мужа, но мы с ним разводимся.
– Сочувствую, – сказала Софи искренне. – Так значит, ты не можешь… простить его?
– Да нет, – ответила я, глотая комок в горле, – самое смешное, что могу. Я простила его. Но потом… – я не хотела посвящать Софи во все подробности. – Потом опять все пошло не так. И я приняла
– Ты уже сказала ему, что знаешь о ребенке? – спросила она, пока мы ждали счет.
– Нет, – ответила я. – Сначала я хотела поговорить с тобой. Он думает, я хожу по магазинам в Чизуике, он понятия не имеет, что я виделась с тобой.
– И что ты будешь делать? – спросила Софи, вставая.
Я тоже поднялась и еще раз взглянула на фотографию Джози.
– Встречусь с ним еще раз, – сказала я.
Когда я шла к метро «Хай-стрит-Кенсингтон» сквозь потоки людей, снующих в поисках подарков, я подумала о Лили. Я еще не рассказала ей о том, что узнала про Джоса, потому что мне просто не хотелось ее видеть. Я сердилась на нее – да что там, злилась – за то, что она толкала меня в его объятья. Вот именно это она и делала, поняла я. Все это время. Конечно, она не знала про ребенка – если бы знала, она, конечно, сказала бы мне. Но с самого начала знакомства с Джосом она неустанно его расхваливала, и теперь мне было интересно знать почему. Я вспомнила, как не так давно она запаниковала, узнав, что Джос мог бы меня бросить. Теперь, по дороге домой, под грохот колес я припомнила все, что она говорила мне.
Он красив и талантлив.
Он никогда не предаст тебя.
Остаться одной – это кошмар, ты же знаешь сама.
Питер уже сделал это раз, он сделает это снова!
Тебе так повезло, Фейт, что ты встретила Джоса.
Мы с Дженнифер просто в восторге.
Еще я вспомнила обо всем, что Лили делала для меня все это время. Как она давала мне поносить платья от Армани и другую дорогую одежду, как она согласилась посидеть с детьми. Я думала о том, как она фотографировала нас для своего журнала. И вспомнила ее с трудом сдерживаемую ярость, когда я призналась в том, что встречалась с Питером.
Я думала о Джосе и о том, как с самого начала меня что-то сдерживало, хоть я и пыталась подавить это чувство. Я вспомнила, как он соврал про карри собственного приготовления, про компьютер Мэтта, про то, как он флиртовал с мужчиной, чтобы получить работу. Я вспомнила его истерию с «Мадам Баттерфляй» и совершеннейшую ложь в «Санди Таймс». Вспомнила, как он накричал на Грэма – это было так ужасно и так нелепо. Теперь в памяти всплыл и его сон про то, как он голый стоит в опере. Я-то наивно полагала, что это признак честности, но Кейти интуитивно поняла, в чем тут суть: это был страх от того, что неприятная правда может выплыть наружу. Именно этого он и боялся – правды о ребенке. То, что у него есть ребенок, меня не беспокоило – с чего бы? Он потерял мое уважение, потому что мог поступить порядочно, но не поступил. Но еще больше меня убивала его ложь – неприкрытая, вопиющая ложь. Питер никогда мне не лгал, подумала я. Питер всегда говорил правду. В чем еще способен солгать Джос, если он солгал в этом?
Я открыла дверь, и Грэм бросился навстречу, встретив меня залпом радостного лая.
Я присела, обняла его и посмотрела в добрые карие глаза.
– Должна извиниться перед тобой, дружок, – сказала я. – Ты был прав от и до.
– «Крюг»! – весело воскликнул Джос вечером того же дня. – Это же просто праздник!
– Да, – сказала я. – Почему бы нет? Боюсь только, это не марочное шампанское.
– Ничего, – сказал он с улыбкой, – выпьем и такое.
– Говорят, «Крюг» положено пить на крестинах.