Стеклянный страж
Шрифт:
Улита покачала головой.
– Ты уверена?
– Да, – твердо сказала Улита.
Как образцовая секретарша, она всегда и во всем была уверена, кроме того, что касалось ее лично. Тут уже начиналась зона полного хаоса.
Арей задумался. Кому верить: Улите или Пуфсу? Пуфс дышит ложью так же, как иные воздухом. Даже правда, если он ее случайно выскажет, пойдет у него с таким подмесом тонкой лжи, что будет хуже лжи явной. Хотя за два дня, конечно, многое может измениться.
– Я хочу, чтобы ты пошла к синьору
– Зачем?
Арей оглянулся на Варвару. С места, где он стоял, видна была только ее раскачивающаяся нога в защитных военных брюках.
– «Зачем» – лишнее слово из пяти лишних букв. Мне нужно, чтобы ты это сделала! Ты все поняла, ведьма? – сказал он сухо.
– Вообще-то меня зовут Улита! – произнесла секретарша.
Она не думала, что злится, пока не услышала, как дрожит ее голос.
– О том, как ты себя называешь, мы поговорим позднее! Иди!
– Чтобы проверить, какой ты хочешь совершить поступок, начни сам перед собой за него оправдываться. Если хоть раз прозвучит «я» или «меня», поступок гнилой, – внезапно сказала Улита.
Арей нахмурился.
– «Я» или «меня»? Это еще что за ахинея?
– «Я не могу… я устала… меня обидели… он не понимает» и так далее. Это система Эсси… как его там, которому я смотрю в рот! Хорошо, я позову Мефа!
Улита повернулась и пошла. Ей казалось: она стоит на месте, а пространство само наплывает на нее.
«Я по-прежнему его люблю, но абсолютно ему не верю. У него глаза человека, который сорвался с крыши, но все еще обманывает себя, что висит на карнизе», – подумала она об Арее, а сама все шла, шла…
Улита точно помнила, что в лестнице двадцать две ступени, потому что в каждом пролете их было по одиннадцать, а пролетов два. Но Улита спускалась, а ступени все не заканчивались, и лестница становилась все бесконечнее.
Не понимая, что происходит, ведьма начала считать. Насчитала сорок – сбилась. Еще тридцать – снова сбилась. Сосредоточилась и довела счет до восьмидесяти – и опять обрыв. Мысли прыгали, как белки по ветвям горящего дерева. Улита пыталась их поймать, но в руках оставались одни хвостики.
Еще ступеней через сто, когда количество пролетов, отделявших ее от цели, стало совсем немыслимым, Улита остановилась и, сердито выдохнув через нос, села на ступеньку. Она поняла, что резиденция мрака так просто ее не отпустит.
– Чего вам надо? – спросила она в пустоту.
Улита никого не видела, но отлично знала, что рядом кто-то есть, и не ошиблась. Стена расступилась, и из нее вышагнул Пуфс.
– Ты куда? – спросил он, накручивая бородку на палец.
– Арей послал меня за Мефом, – ответила Улита.
Она сама не знала, почему не соврала. Обычно ложь рождалась у нее легко.
Стало это для
– А-а-а! – сказал он. – Ну это другое дело! Поспеши!
Он махнул рукой, и Улита оказалась на Большой Дмитровке прямо перед носом у тихой барышни библиотечного вида. Та двумя руками прижала к животу сумку с кандидатской диссертацией и, обогнув Улиту по стеночке, проследовала дальше, часто оглядываясь.
Неожиданно Улита обнаружила знакомый мотоцикл, припаркованный на тротуаре. Она и так узнала бы его из тысячи, но все же присела на корточки и посмотрела на номерной знак. Да, тот самый, ошибки нет. Улита потрогала двигатель. Совсем холодный.
Оглядевшись, она увидела неподалеку дверь подъезда, утопленную между двух витрин. Бегом поднявшись до третьего этажа, Улита остановилась, переводя дыхание. Эссиорха она еще не видела, но уже заметила его яркий, как апельсин, новый шлем. Шлем лежал на подоконнике. Рядом валялись мотоциклетные перчатки, одна из которых была вывернута. Несмотря на то что момент был неподходящий и поручение Арея давило ее, Улиту ужалило шальное счастье.
Эссиорх сидел на пятой по счету ступеньке следующего пролета. Сидел он не просто так, а на толстом рекламном журнале. Ощущались серьезность намерений и подготовка. Увидев Улиту, он вскочил и кинулся к ней.
– Ты все это время был здесь?
Хранитель кивнул.
– А когда я уходила, ты назло мне сказал, что не выйдешь из дома! – всхлипнула Улита.
– Из дома. И где я? В поле? – улыбнулся Эссиорх, большими пальцами вытирая с ее красных, мятых щек слезы.
Улита выглянула в окно. Резиденция мрака просматривалась отсюда неплохо, но несколько наискось. Недурное место для наблюдения, только очень уж легко вычисляется.
– Они тебя не застукали?
– Немного наоборот.
– Как это?
– Я застукал! – пояснил Эссиорх.
Улита опустила глаза и под батареей увидела несколько пропитанных духами тряпок – все, что осталось от суккуба.
– Тут у него местечко было. Прилеплял к подоконнику жвачкой эйдосы. Даже не поверишь – целая куча их тут была! А говорили еще, что мрак нормы увеличил, – задумчиво сказал Эссиорх.
– У своих крал, гадина такая! По карманам шастал в очереди! – сообразила Улита.
Она кинулась пинать тряпки, но, увидев, как укоризненно поднялись брови Эссиорха, смущенно остановилась.
Послышался шум, и по лестнице сбежал Корнелий. Под мышкой у него была флейта. Улита немного огорчилась. Страдающий в одиночестве влюбленный – это одно. А влюбленный, страдающий в компании с приятелем, – все же несколько другое.
– Он прикрывает меня с крыши! Правда, я никогда не видел снайпера, который пять минут сидит в засаде, а пятьдесят пять – бегает, – пояснил Эссиорх.