Степь 2
Шрифт:
– Но, – недоумённо осеклась не верящая вековуха, – я ж только что уснула.
Матёрая задрала голову к небу, завертела разглядывая звёзды и что-то прикидывая в уме.
– Ночь-то только началась, – никак не успокаивалась ошеломлённая баба.
– Да, долго ли умеючи, – оборвала её метания царская дочь, – это дело не хитрое. Раз, два и готова молодуха, давай следующую.
Любовь вновь плюхнулась на пятую точку и восхищённо разглядывая счастливую девку, непонятно чему улыбающуюся.
– А кровь откель? – не унималась Матёрая.
Райс, уже отчистив руку о снег, спокойно ответила правду:
– С камня, естественно.
Немного
Долго ль, коротко ль вернулась вековуха, но уже спокойным шагом, вразвалочку. Плюхнулась в сугроб на прежнее место и кинула Райс её потерянные рукавицы. Осмотрела ладони, что измазала обе. Усмехнулась, оттирая кровь слежавшимся снегом, косясь взглядом девке на пах. Райс тоже улыбалась. Смекнула она, что Любовь как опытная баба и без её рассказов поняла, всё что нужно.
– Да, – протянула чем-то довольная вековуха, – дела, – и немного помолчав, подвела итог своим размышлениям, – значит, ты у нас теперь из яриц вроде как в молодухи перепрыгнула. А крови то на камне, как с порося хорошего, хотя штаны на тебе я смотрю чистые. На моей памяти, ты уж третья будешь после него не девочка. Вот только чтоб так быстро и с такой обильной кровью, впервые сталкиваюсь. Будто ждал, аж невтерпёж стало. Заценил знать тебя – красну девицу.
Она зачем-то посучила ногами снег, перемалывая, и опять протянула:
– Да, – и как бы спохватившись, спросила новоиспечённую молодуху, – так чё делать-то будем? Спать аль домой потопаем?
– Я пред этим три дня как убитая спала. Выспалась, не уложишь теперь, – тут же ответила Райс, задирая в довольстве нос от своего нового положения в бабьем мире, – но как по темени-то идти? Даже луны не видать. Заблудимся.
– А звёзды на что? – парировала вековуха, поднимаясь на ноги, – к тому же мы теперь без дров за плечами и пойдём по проторённой тропе. Думаю, ещё затемно до дороги доберёмся, а там до Терема рукой подать.
– А ты по звёздам можешь? – удивилась Райс, тоже поднимаясь на ноги.
– А то, – буркнула Матёрая, – и тебе не помешало бы науку эту освоить. Вещь полезная.
Райс ничего не ответила, а что отвечать если и так понятно, что наука полезная, только её за раз не выучишь.
Костёр закидали. Холму поклонились и отправились в обратный путь налегке, с пустыми заплечными мешками и освободившись от тяжких мыслей, вымотавших всю душу до испытания.
Как ни странно, но на этот раз их в Тереме не встретили, даже не ждали. Теремные девки, поутру топтавшиеся у ворот, аж вёдра выронили из рук, завидев их и провожая в Терем недоумёнными взглядами.
Двух остальных Матёрых даже пришлось выискивать, а тут ещё и Апити прискакала взбесившейся козой, по пути в коридоре чуть маленьких девченят не покалечив. Ей на круг выходить только к вечеру, оттого тряслась в своей светёлке в ожидании. А тут как новость услышала, разом вся хандра слетела и забыв о своей участи, кинулась радоваться за подругу.
Когда все в спешке собрались за обеденным столом, Райс без всяких объяснений просто скинула тулуп, развязала завязки и оголилась сверху до пояса, давая разглядеть всем желающим, да и самой полюбоваться на нить с металлическим отливом, вплетающуюся в голубую и смолянисто чёрную. После чего демонстративно накинула рубаху обратно, подпоясалась, зашвырнула тулуп на дубовую скамью и плюхнулась за стол наигранно шутливо заявив самым наглым образом, что совсем оголодала в этом Тереме царская дочь, отчего постоянно хочет жрать, и маме на вековух обязательно пожалуется при случае.
Вот и весь просмотр с объяснением. Посмеялись, пожурили, но кормить всё же начали несмотря на неурочное время…
Белобрысую, в отличие от рыжей, никуда из Терема не водили по заснеженной степи, а загнали на чердак, где она целых три дня куковала в одиночестве и где проходила свой Валовый круг. Судя по радостной физиономии, вполне удачно и самое главное, собой очень довольная, но, так же, как и Райс, наотрез отказалась рассказывать об общении с Валом Вседержителем…
Глава одиннадцатая. То, что кажется сложнее сложного оказывается простым, а то, что видится проще некуда – невыполнимо. Что за хрень творится с этим миром? Кто вообще его выдумал таким кривым?
За плечами Райс и Апити осталось семь кругов. Впереди всего лишь два, заключительных, но именно перед восьмым у белобрысой случилась истерика. Она принялась психовать и нервничать из-за любого пустяка и вообще резко изменилась не в лучшую сторону, став злой, капризной, раздражительной, потому что он, как она выразилась, для неё – ВСЁ.
За свою жизнь дева не беспокоилась, а вот за свой дар костьми ложилась поперёк дороги. Именно на этом круге молодуха могла стать тем, о ком мечтала и ради чего всё это вытерпела, то есть «самой-самой», «самее» некуда, а могла всё потерять и распрощаться с даром, и тогда пережитое за последние годы попадало, как она выразилась псу под хвост. А вот то, что жизнь могла положить на алтарь, её вообще не беспокоило. Без «самой-самой» она себя не представляла в жизни.
Пока подруга шастала словно тень из угла в угол, не находя себе места ни в одном из них, Райс довольно быстро освоила своё умение, дарованное Отцом Неба. Она с лёгкостью могла справляться с Валовой защитой, включать и выключать по желанию. В ней оказалось ещё одна скрытая ценность. Защитная оболочка появлялась помимо её воли, как только возникала какая-нибудь опасность. Стоило лишь Райс моргнуть, например, от неожиданности или резкого испуга, как защита мгновенно окутывала деву, ограждая от напасти.
Рыжая даже потребовала лучшую подругу стегнуть её как следует «нервной плетью». Белобрысая долго «слала её по матери», не соглашаясь бить царскую дочь, но потом та её так достала, что Апити исподтишка неожиданно «врезала», чтобы отстала раз и навсегда. Да ни тут-то было. Её плеть хоть и оказалась для Райс полной неожиданностью, но тут же рассыпалась искрами о Валову защиту, хоть молодуха вовсе о даре не подумала. Подобный подарок впечатлял своими возможностями.
Восьмой круг они также проходили порознь. Притом на этот раз первой увели Апити, а Райс только на следующий день и в другом направлении. Царскую дочь в очередной раз вывели в заповедный лес, в ту сторону, где горе-испытательница по недоразумению поляну «прибила». Выдали нож, мешочек соли, пустой мешок для воды. Всё уложили в заплечную котомку и пустили гулять, проинструктировав лишь одной фразой: