Степь и Империя. Книга I. СТЕПЬ
Шрифт:
Из еды забрал с собой четверть от вчерашнего козленка, две фляги воды, остатки здавура.
Кроки в непромокаемом пакете на теле, за пазухой.
Больц уходил налегке, но с тяжелым сердцем.
Он оставлял здесь двух своих ближайших друзей, вероятнее всего — на смерть. Один был тяжело болен, второй вызвался прикрывать отход и присмотреть за больным. Оставались на верную смерть. Шансов, что они еще раз свидятся в этом мире, было очень мало.
Их гибель окажется напрасной, если Больц не донесет кроки. Смысл его и их жизней сейчас упирался в быстроту и неутомимость
* * *
Пошел сразу ходко, взяв темп чуть ниже максимального, и держал его весь день. Будь дело на равнине, пустился бы «волчьим скоком» — чередуя быстрый шаг с бегом. Но здесь, в высокогорье, этот трюк не прошел бы. Дыхания не хватило бы…
Подъем к перевалу со стороны Степи был круче, чем противоположный, когда егеря вышли к перевалу по плавно повышающемуся плоскогорью, даже не сразу поняв, что перевалили становой хребет.
Но подходы хорошо просматривались снизу, и Больц без напряжения шел по виляющей тропе, обильной усыпанной козьими катышками. Горные козлы тоже предпочитали не брать «в лоб» этот перевал.
Шел хорошо, пружинисто, ходко. Вчерашний сытный ужин и несколько часов сна пошли на пользу. К краю снежника, по которому лежал путь к перевалу через основной хребет, подошел задолго до вечера и уже понадеялся, что засветло проскочит и перевал. Искать свои следы двухдневной давности не стал — со снежника они спускались напрямую, повторяя рискованный путь преследуемого степного мага. Подняться по этому пути будет намного сложнее и отнимет слишком много сил и времени. Лучше довериться инстинкту местных животных и идти по их следу.
Но…
«Закон подлости» кроет теорию вероятности как бык овцу.
Не успел Больц сделать и полусотни шагов по снежнику, как стих теплый ветер из Степи, до этого как будто ласково подталкивающий прочь пришельца, и перевал сначала оседлала облачная «шапка», которая потом медленно поползла вниз, навстречу, плоскими ручейками и толстенными мертвенно-серыми щупальцами.
Прошло совсем немного времени, и все вокруг заволокла туманная мокрая серость, в которой было с трудом видно, куда поставить ногу. Ноздреватый снежник, перемежающийся полянами жестких стелющихся стеблей с мелкими черно-фиолетовыми цветами, хранил следы семьи горных козлов, которые прошли здесь несколько дней назад и Больц шел по нему, доверившись инстинкту животных и собственному чутью следопыта.
Но подтаявший край снежника оказался очень узким, дальше пошел плотный слежавшийся снег, ежедневно полируемый стремительными ветрами. Ноги перестали проваливаться в снег, но легче не стало.
Следы пропали, и на горы стремительно падала темнота.
Больц сбросил тетиву с лука.
«Давно надо было сделать, сразу как вошел в туман», — укорил он себя. Непростительная беспечность для опытного солдата.
И, пользуясь луком как шестом, настороженно прощупывая перед собой дорогу, по наитию двинулся к некоему сгущению сумрака слева-впереди.
Предположение оправдалось: через два десятка шагов Больц наткнулся на то ли скалу, то ли вросший в склон булыжник,
Больц на всякий случай обошел вокруг скалы, убрал камни покрупнее, застрявшие между жестких извитых стеблей, аккуратно сложив их у края площадки. Привычку не бросать камни вниз и остерегаться обвалов горы прививают очень быстро. Вот и все приготовления к ночевке.
Завернувшись в спальник и тент, укрыв голову капюшоном, переобулся вслепую. Сменил портянки на сухие, влажные под штанами обмотал вокруг бедер — чтоб на теле просохли к утру. Съел всухомятку половину взятого с собой мяса, запил талой водой с несколькими крупинками соли и ложкой здавура — для лучшего восстановления, и заставил себя заснуть.
* * *
Проснулся ночью от неясного ощущения — что-то произошло. Открыл глаза и сразу понял: сменился ветер.
По внутренним часам было около полуночи. Резкий ледяной ветер порывами задувал с перевала. С вечера и было то не слишком тепло, а сейчас влажный полог похрустывал корочкой льда, изо рта курился парок, лицо пощипывало морозцем..
Холодный ветер давно «съел» туман и над головой Больца открылась бездонная черная бездна, полная ярких гвоздиков звезд. Видимо, где-то в вышине проплывали небольшие невидимые облака и звезды перемигивались, то скрываясь, то появляясь вновь. Темные силуэты гор угадывались в свете лун. Казалось, что отсюда, с высоты, за дальним хребтом, на самом горизонте, можно рассмотреть бескрайнюю гладь песков…
Больц вырос рядом с горами, знал и любил горы. Но открывшееся в ясном холоде грандиозное пространство вызывало у него тревогу, а если честно — то просто страх, который он умением бывалого солдата привычно «зажал», не давая проявиться в полную силу.
Впервые ему довелось почувствовать горы как место ему враждебное, но грандиозное, подавляющее одинокого человека.
Впервые в жизни ему приходилось смотреть в звездное небо не со дна долины, а с высоты преобладающего над местностью хребта, высоко вознесшегося над другими горами и долинами.
Впервые в жизни он был настолько одинок в окружающем враждебном мире.
То, что бывало раньше — то были другие горы и другие звезды, свои, уютные. Совсем не то, что сейчас, когда он чувствовал себя одинокой букашкой среди каменных громад, за каждой из которых таились враги. И это чувство одинокой собственной ничтожности Больцу совсем не нравилось. Мимоходом порадовавшись, что так удачно наткнулся на эту скалу, которая принимала на себя большую часть напора ледяного ветра, мастер-сержант закутался потеплее, поглубже надвинул капюшон и перемотал башлык по самые глаза.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
