Степень вины
Шрифт:
Терри смотрела на него.
– Значит, вы все еще боитесь, что они найдут ее.
– Если они продолжают искать. Это вполне в их манере.
– Они никогда не найдут кассету, Крис.
Сказала очень тихо и очень уверенно.
– Мария уничтожила ее?
– Нет. Я нашла.
Что-то в ее голосе удержало Пэйджита от дальнейших расспросов. Терри медленно достала конверт из сумочки.
Подошла к Пэйджиту и положила конверт ему на ладонь.
– Там две кассеты. Одна – Лауры Чейз, она говорит о Линдси Колдуэлл. Вторая – Марии.
Он
– Давно он у вас?
– Меньше часа. – Голос ее был спокоен. – Нашла на почте.
Пэйджит поднял взгляд:
– Мария вам сказала?
Терри покачала головой:
– Я догадалась. Убив Ренсома, Мария положила кассеты в конверт и опустила в почтовый ящик. Вот чем она занималась в коридоре.
– Значит, и здесь она лгала. – Пэйджит провел ладонью по лицу. – Если у нее достало хладнокровия сделать такое, то Бог знает, что еще она могла сделать. И лгать об этом.
Терри отошла от него, села в кресло.
– Я не должна была говорить вам. По крайней мере, сегодня.
– Вы не хотели меня чем-либо беспокоить, тем более этими кассетами. А потом совершенно справедливо рассудили, что порядочному адвокату это не помешает готовиться к схватке с обвинением.
Она подняла на него глаза:
– Хотите, чтобы я занялась этой подготовкой?
– Нет. Вы и так уже сделали более чем достаточно. – Пэйджит внезапно понял, как вял и неповоротлив сейчас его мозг: только произнеся эту фразу, он осознал, как рисковала Терри. – Вы сами взяли эти кассеты?
– Да. Есть специальная кладовая для бесхозной почты.
Пэйджит перевел взгляд с Терри на конверт, потом снова на Терри.
– Наверное, вас заставили где-то расписаться за это.
– Да.
– Значит, они могут разыскать вас.
– Думаю, да. – И голос, и взгляд ее были спокойны. – Но лучше меня, чем вас. Или Марию.
Пэйджит сел рядом с ней. Проговорил тихо:
– Почему вы это сделали?
– Потому что я люблю Карло. И мне нравится, какие у вас с ним отношения. Он и без того немало перенес, я не хочу, чтобы ему еще досталось.
– Но у вас своя жизнь, Терри, свои интересы. Я не хотел вовлекать вас в это.
Терри опустила взгляд:
– Понимаю, что не всегда поступаю соответственно ситуации. Но если бы речь шла о Елене и обо мне, неужели вы не сделали бы то же самое?
Пэйджит смотрел на нее – спокойный, неподвижный профиль, лицо, которому он привык верить.
– Свалите это на меня, – сказал он. – Вы передали мне кассету, за остальное не отвечаете. Вы ничего не знали о том, что я собирался делать с этим, я вам ничего не говорил. Но вы были уверены, что я сохраню их.
Терри слегка улыбнулась:
– Ничего не знала?
– Да. Это вы и должны будете сказать, если спросят. Так мне будет спокойней.
Ее улыбка погасла:
– Хорошо. Если вам так хочется.
– Мне очень этого хочется.
Некоторое время они сидели рядом: Терри смотрела в окно, Пэйджит – на конверт.
– Можно мне помочь вам готовиться?
– Спустя некоторое время. – К нему снова вернулась уверенность. – После того, как я прослушаю эту кассету.
Она взглянула на него:
– Вы хотите это сделать? Сейчас?
– Я не могу не сделать это. Завтра, через день, но я прослушаю кассету, как бы Мария к этому ни отнеслась. – Он помолчал. – Я знаю, это нехорошо. Но она слишком часто лгала мне, слишком далеко заходила в своей лжи, чтобы меня заботило, как она к этому отнесется. А кто может поручиться, что лишь один Стайнгардт знает, что на этой кассете? Если это касается меня и наших вашингтонских дел, я должен это знать.
– Но почему именно сегодня?
– Пока не прослушаю ее, ни о чем не смогу думать.
Терри коснулась его плеча:
– Тогда я пойду. Позвоните, когда буду нужна.
Он взглянул на нее, спросил мягко:
– А если вы мне сейчас нужны?
В ее глазах читалось замешательство.
Она возразила:
– Но вы же не хотели, чтобы я знала, что вы будете делать с ними.
– Правильно. – Он посмотрел в сторону. – Но что я услышу, вы можете знать.
Терри не отрываясь смотрела на него. Спокойно спросила:
– Почему вы хотите, чтобы я осталась?
– Как я сказал, у меня на Марию обида. Но мне не хочется оставаться с этим один на один. – Пэйджит неожиданно почувствовал смущение. – Я всю свою жизнь ни в ком не искал опоры. И завтра буду таким же. Но сегодня мне нужна ваша поддержка.
Она молча кивнула. Потом вынула кассету из конверта:
– Это она.
Он встал, прошел к шкафу, достал магнитофон. Поставил его перед их креслами. Вставляя кассету, бросил беглый взгляд на Терри. Потом нажал на кнопку.
Когда Пэйджит сел рядом с Терри, Стайнгардт спросил:
– Крис знал о вашем соучастии в делах этого Джека Вудса?
Лента потрескивала. Слова Стайнгардта казались порождением бестелесного духа, это напомнило Пэйджиту, как однажды, поздно ночью, он ехал по холмам Пенсильвании, совершая каникулярное путешествие через всю страну, и единственный звук, который мог донести его радиоприемник, – отдаленный голос проповедника.
– Что вы имеете в виду? – тихо проговорила Мария.
Стайнгардт молчал, как будто в замешательстве.
– О вашем участии в попытках помешать расследованию дела Ласко.
– Да. – Голос Марии зазвучал монотонно. – Он знал об этом.
Надолго воцарилось молчание.
– Но, насколько я помню его показания сенату, – медленно произнес Стайнгардт, – он подтвердил вашу непричастность.
– Да, – ответила Мария. – Крис лгал ради меня.
Пэйджит почувствовал, что Терри, взглянув на него, отвела взгляд. Слушать слова Марии, которые она не предназначала для его ушей, было непорядочно. Но, в конце концов, Мария уже рассказывала о кассете, самое худшее из нее ему уже известно.