Степи Евразии в эпоху средневековья
Шрифт:
Интересно, что, несмотря на массовость доказательств, приведенных археологами и звучащих для археологов абсолютно неоспоримыми истинами, в конце 40-х годов нашелся историк, который усомнился в правильности выводов М.И. Артамонова и вновь воскресил выдумку Пимена о местоположении Серклии где-то в районе г. Калач [Кудряшов К.В., 1948]. На следующий год после выхода в свет работы К.В. Кудряшова начала работать одна из первых и наиболее крупных новостроечных экспедиций — Волго-Донская. Центр этой экспедиции находился в Саркеле. За три сезона раскопок здесь было вскрыто более половины крепости [Артамонов М. II., 1958], исследованы громадный могильник жителей города [Артамонова О.А., 1963] и примыкающий к нему подкурганный кочевнический могильник [Плетнева С.А., 1963б]. После этих работ соображения К.В. Кудряшова о местонахождении Саркела у Калача окончательно
Волго-Донская экспедиция проводила раскопки и на других синхронных Саркелу памятниках в зоне затопления. Такими были поселения у Карнаухова, у Среднего, у станицы Суворовской и др. Руководителем работ на всех этих памятниках был И.И. Ляпушкин [МИА, 1958, 62]. Свою археологическую деятельность И.И. Ляпушкин начал с изучения материалов из раскопок Таманского городища [Ляпушкин И.И., 1941]. Он первый четко разделил средневековый культурный слой этого памятника на два периода: хазарский и русский. Хазарский слой аналогичен хазарскому слою Саркела. В 1939 г. он заложил большой раскоп на так называемом Правобережном Цимлянском городище — белокаменной крепости, синхронной Саркелу.
Таким образом, не случайно, что именно И.И. Ляпушкин возглавил отряд Волго-Донской экспедиции, изучавшей салтово-маяцкие памятники. Обобщив свои многолетние разведочные и раскопочные работы, он написал большую статью, в которой дал классификацию салтово-маяцких памятников, разделил культуру на два варианта: северный — аланский и южный — болгарский (праболгарский) и подробно охарактеризовал оба выделенных варианта. Эту же работу провел Н.Я. Мерперт, подтвердив выводы И.И. Ляпушкина о двуэтничности салтово-маяцкой культуры [Мерперт Н.Я., 1957].
С середины 50-х годов изучением салтово-маяцких памятников занималась С.А. Плетнева. Результаты ее разведок и раскопок нашли частичное отражение в книге [«От кочевий к городам», 1967] и в ряде статей и заметок, посвященных отдельным памятникам или категориям вещей [Плетнева С.А., 1959; 1963а; и др.]. В последние годы салтово-маяцкая культура привлекает все большее число молодых исследователей. Были открыты хазарские памятники (городища, поселения, могильники) в Дагестане [Магомедов М.Г., 1975], в юго-западном Крыму (Баранов И.А.). Исследуется ряд широко известных памятников этой культуры в Подонье: поселение и могильник Сухая Гомольша и поселение и могильник Маяки на Донце (В.К. Михеев, А.К. Дегтярь), городище Семикаракорское на нижнем Дону (Флеров В.С.), городище, поселение и могильники у сел Ютановка и Волоконовка на Осколе [С.А. Плетнева, А.Г. Николаенко, 1976], на среднем Донце [Красильников К.И., 1976; 1978] и, наконец, знаменитый Маяцкий комплекс (городище, селище и могильники), раскопки на котором начались в 1975 г., спустя 70 лет после работ, проведенных там Н.Е. Макаренко.
Много сил тратят советские ученые и на дальнейшую систематизацию салтово-маяцких древностей, на более четкую их хронологизацию. Благодаря тщательной обработке материалов и ряду новых открытий по-новому ставятся и рассматриваются многие вопросы, связанные с экономикой, социально-экономическими отношениями, этническими взаимоотношениями внутри салтово-маяцкой культуры.
Одним из самых сложных вопросов, неоднократно дискутировавшихся в научной литературе, является вопрос о ее хронологических рамках.
Со времени открытия и первых раскопок Салтовского могильника благодаря находкам в нескольких его катакомбах монет VIII — начала X в., а также аналогии салтовских инвентарей с уже продатированными северо-кавказскими аланскими древностями VIII–IX вв. традиционной датой салтово-маяцкой культуры были VIII–IX вв. (может быть, самое начало X в.) [Бабенко В.А., 1907; Спицын А.А., 1909; Покровский А.М., 1905; Федоровский А.С., 1913; Готье Ю.В., 1930, с. 53–69]. Эту датировку приняли все последующие исследователи — М.И. Артамонов, И.И. Ляпушкин, Д.Т. Березовец, С.А. Плетнева и др. В последние десятилетия нижняя дата культуры — середина VIII в, — была подкреплена исследованиями А.К. Амброза [Амброз А.К., 1971]. Следует также помнить, что на отдельных поселениях жизнь продолжалась вплоть до второй половины X в., а кое-где, возможно, и до конца его. Таким поселением является
Была сделана попытка разделить эти двухсотлетние древности на периоды, т. е. создать внутреннюю относительную хронологию культуры [Плетнева С.А., 1967, с. 135–143]. Ранний период салтово-маяцкой культуры датируется от середины VIII до середины IX в., средний — середина IX в., поздний — вторая половина IX — первая половина X в. Возможно, что в отдельных случаях мы можем выделить еще и вещи второй половины X в. (рис. 36; 37). Следует признать, что любое разделение материала на сравнительно коротком промежутке времени всегда несколько схематично. При таком разделении речь может идти только о преобладании той или иной категории вещей (типа или варианта), а не об исключительном их бытовании на определенном отрезке времени.
В настоящее время не вызывает особых возражений и разделение салтово-маяцкой культуры на несколько локально-этнических вариантов.
Мы уже говорили, что И.И. Ляпушкин разделил салтово-маяцкую культуру бассейна Дона на два варианта. Лесостепной вариант верховий Дона, Оскола, Северского Донца он считал аланским, а степной, к которому относился и Саркел, — болгарским. Именно эти два народа и были создателями салтово-маяцкой культуры — культуры Хазарии. Поэтому всюду, где исторически зафиксированы эти народы в VIII–X вв., известна и салтово-маяцкая или очень близкая к ней культура. Таковы земли северо-кавказских предгорий (Алания), Крым, Волжская и Дунайская Болгарии. Так ареал салтово-маяцкой культуры необычайно расширяется, от Камы до Кавказа, от Белой до Дуная. Вырастает и число вариантов этой культуры.
Помимо двух выделенных И.И. Ляпушкиным и распространенных только на территории Подонья, мы знаем теперь еще четыре варианта, относящихся к салтово-маяцкому кругу памятников: приазовский, крымский, нижневолжский и дагестанский. Кроме того, через салтово-маяцкий этап в культуре прошли северо-кавказские аланы, дунайские и волжские болгары, а значит, на том этапе их культуру можно также в какой-то степени считать вариантами салтово-маяцкой (рис. 38).
Каждый из вариантов характеризуется признаками, не известными или мало распространенными в других вариантах. Однако таких признаков немного. Обычно здесь, как и при составлении хронологии салтово-маяцких памятников, следует скорее говорить о преимущественном распространении данного признака на территории того или иного варианта.
Исторические письменные источники, дающие нам представление о жизни народов юго-восточной Европы в VIII–X вв., хотя и многочисленны, но кратки и отрывочны. Письменные сведения дают нам только основные вехи по истории степных народов в эпоху раннего средневековья, по истории Хазарского каганата. Все они уже не раз были предметом изучения русских и советских ученых [Артамонов М.И., 1962].
Согласно письменным источникам, история хазарского объединения (типа племенного союза), а затем и раннефеодального государства началась в прикаспийских степях Северного Предкавказья (нынешнем Дагестане). Наиболее ранние достоверные упоминания о собственно хазарах относятся к VI в. На протяжении первых ста лет хазары активно участвовали в политической жизни Тюркского каганата, ведшего постоянные войны с закавказскими государствами, и главное с Сасанидами. В 30-х годах VII в. Тюркский каганат рухнул в результате вспыхнувшей там междоусобной войны. На его обломках стали возникать новые государственные образования, сложение которых началось еще внутри каганата. Такими образованиями были на территории восточноевропейской степи Великая Болгария (на Тамани и в Приазовье) и Хазарский каганат (в Дагестане) (рис. 39). Каждое из них было возглавлено выходцами из аристократических родов Тюркского каганата: Ашина — у хазар и Дуло — у болгар. Правителем Великой Болгарии был хан Кубрат. Он умер примерно в 40-х годах VII в. После него созданное им объединение распалось на отдельные орды. Наиболее крупными были орда, возглавленная ханом Аспарухом, и орда Батбая.