Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Из средиземноморских центров производства металлических изделий в Скифию поступали предметы защитного вооружения: шлемы и поножи, серебряные и бронзовые сосуды, изредка встречающиеся в богатых курганах, главным образом в степи Северного Причерноморья. Некоторые из серебряных сосудов высокохудожественны, сделаны первоклассными аттическими мастерами (килик и фиалы из Чмыревой Могилы, килик и кубок с изображением сцены из жизни гинекея, найденные в боковом погребении в кургане Солоха, и некоторые другие; Онайко Н.А., 1970).
Самую распространенную группу импортных изделий в материальной культуре скифов IV–III вв. до н. э. составляют стеклянные бусы, главным образом монохромные и полихромные, среди которых преобладали глазчатые, а также с внутренней позолотой. Они использовались скифами разного достатка для ожерелий, браслетов, иногда в сочетании с бусами и пронизками из камня, гагата и раковин. Центры производства бус пока не установлены. Е.М. Алексеева, однако, предполагает, что большинство стеклянных полихромных бус в IV–III вв. до н. э., как и в более раннее время, поступало в Северное Причерноморье из средиземноморских мастерских, широко расходясь среди кочевников степи и земледельцев лесостепи (1982, с. 46). Интересное наблюдение сделано И.Б. Брашинским, установившим, что наборы бус из ряда курганов среднего Дона совпадают с наборами из погребений Елизаветовского могильника. Это наблюдение подтверждает основанное на других материалах предположение о распространении на средний Дон античных товаров через Елизаветовское городище.
Хлеб, преимущественно пшеница, был самой важной, но не единственной статьей экспорта из Скифии. По свидетельству Полибия, Страбона и других античных авторов, из Северного Причерноморья в материковую и малоазийскую Грецию шел не только хлеб, но и мед, воск, хорошие сорта рыбы, шкуры и скот, а также рабы «хорошего качества». Страбон прямо называет рабов и шкуры кочевническими товарами. Эти свидетельства относятся к более позднему времени, чем описываемое нами, но они могут быть применены и к скифскому периоду. В каких размерах вывозились упомянутые товары, сказать трудно. Ясно лишь, что они не могли конкурировать с хлебом. Вероятно, значительной статьей дохода скифской аристократии, кроме хлеба, была торговля рабами. Геродот сообщает про большой полон у скифов, измеряемый сотнями, который мог появиться вследствие многочисленных столкновений с соседями. Пополнялся этот полон и из среды подчиненных скифских племен. Как установил Б.Н. Граков, рабы с именами скифов и других причерноморских племен встречаются в античных надписях Греции со второй половины VI в. до н. э. С течением времени количество их возрастает вплоть до середины IV в. до н. э. Рабов из Северного Причерноморья греки использовали на разных работах, но особенно охотно — в качестве государственных рабов-стрелков, которых посылали и на войну. Известно, например, что в 428 г. митиленцы, готовясь отпасть от афинского союза, закупили на Понте скифских стрелков (Граков Б.Н., 1971а, с. 54).
Что касается скота и шкур, то кочевники, очевидно, в состоянии были полностью удовлетворить спрос на эти товары. По мнению Б.Н. Гракова, среди экспортируемых в Грецию шкур немалое место занимала пушнина, которую скифские купцы привозили в результате продажи ольвийских товаров фиссагетам и ииркам, жившим в местах, богатых пушниной, где-то в Приуралье. Торговый путь из Ольвии до Южного Урала, по которому проходили скифские купцы, общавшиеся с местным населением при помощи семи переводчиков, описан Геродотом (IV, 24) и подтверждается находками зеркал ольвийского производства вплоть до г. Орска (Граков Б.М., 1947а, с. 28–37). Этот торговый путь существовал до IV в. до н. э.
Как сказано выше, рыболовство в большинстве районов Скифии не имело заметного развития, поэтому и экспорт рыбы не мог иметь сколько-нибудь значительные размеры. Вероятно, лишь из Елизаветовского городища на Боспор шла рыба, которая в изобилии водилась в дельте Дона.
Греко-варварская торговля, огромная по объему и очень интенсивная в IV в. до н. э., на протяжении всего рассматриваемого периода оставалась по типу натуральным обменом. Находки античных монет, преимущественно бронзовых, зафиксированы только на Елизаветовском (10 экз.) и Каменском (около 20 экз.) городищах. Б.Н. Граков предполагает, что они использовались для обращения с заезжими греками и греков с местными мастерами и мелкими торговцами. В толщу варварского населения монеты не проникали. Их нет в кладах, а случаи находок в погребениях очень редки, да и использованы они как подвески в составе ожерелий, т. е. не исполняли функции денег. Вместе с тем широкий размах торгового обмена, особенно в IV в. до н. э., дает основание для предположения о существовании у скифов какого-то эквивалента, заменявшего деньги и использовавшегося в торговых сделках. Б.Н. Граков предполагал, что основным мерилом ценности у скифов служил скот, главным образом кони и быки. Его могли использовать прежде всего для оптового обмена, как внешнего, так и внутреннего. В качестве «разменной монеты» скифы, возможно, применяли стрелы с древками или только бронзовые их наконечники (Граков Б.Н., 1968, с. 101–115).
Кроме античных товаров, к скифам поступали товары из других центров производства. Для VII–V вв. до н. э. заметен импорт изделий передневосточного стиля из Закавказья, а для IV–III вв. до н. э. — из фракийских мастерских, особенно в виде украшений конского снаряжения для лошадей скифской аристократии (Мозолевский Б.Н., 1975, с. 166–179; Манцевич А.П., 1980, с. 267–293). Однако по сравнению с античными товарами весь другой импорт представляется мизерным, что говорит об отсутствии сколько-нибудь регулярных торговых связей как с Передней Азией, так и с Фракией.
Источниками для реконструкции скифской религии являются краткие свидетельства античных авторов, в том числе касающиеся скифской мифологии, данные погребального обряда, предметы культа, а также остатки культовых сооружений, произведения скифо-античного искусства. Лучше всего освещен в источниках период V–IV вв. до н. э.
Скифская религия относится к числу индоиранских. По уровню своего развития она принадлежала, как и большинство религий доклассовых обществ и обществ эпохи раннего государства, к политеистическим религиям: почиталось множество божеств, из которых одно признавалось главным. Наиболее ценные сведения о скифских божествах и обрядах сообщает Геродот (IV, 5-11, 36, 59–63, 67–73, 76 и т. д.). Скифскую религию времен Геродота можно характеризовать как племенную с тенденцией к созданию национально-государственной религии. Выделился общескифский пантеон высших богов, возглавляемый триадой Табити-Папай-Апи. По словам Геродота, скифы более всего почитали Табити (Гестию). Это почитание огня как священной стихии, свойственное всем индоевропейским и в особенности индоиранским народам. Царь являлся сакральным главой общества, поэтому общественная роль культа царского очага как общего религиозного центра была очень велика. Клятва «царскими гестиями», т. е. божествами царского очага, считалась наиболее священной, и ее нарушение каралось смертью (Геродот, IV, 68). Некоторые исследователи видят изображение Табити в характерных для скифского искусства сценах «приобщения божеству» — сидящая богиня с зеркалом в руке и перед ней стоящий мужчина с ритоном (табл. 45, 18; Городцов В.А., 1926, с. 20, 21; Раевский Д.С., 1977, с. 95 сл.).
Папай (Зевс) считался супругом Апи (Геи) и прародителем скифов. Это божество скорее всего олицетворяло небо (Абаев В.И., 1949, с. 242; 1962, с. 449; Раевский Д.С., 1977, с. 46–48). В мифах ему были присущи космогонические функции верховного творца мира и людей. Изображение Папая можно видеть в известном навершии из урочища Лысая гора близ Днепропетровска (Артамонов М.И., 1961, с. 75; Граков Б.Н., 1971а, с. 83). Фрагмент такого же навершия найден в насыпи разрушенного кургана у с. Марьинское Днепропетровской обл. в 1963 г.
Апи (Гею) исследователи единодушно признают олицетворением земли и воды (влажной земли) как одного из основных порождающих начал. Ее брачный союз с Папаем — союз неба и земли, представленный почти во всех индоевропейских космогониях. Божества земли можно видеть в изображениях так называемых змееногих богинь, туловище которых заканчивается двумя змеями или вырастает из растительных побегов (табл. 34, 7).
Сложным является образ Аргимпасы (Афродиты Урании). Не исключена возможность местного северопричерноморского происхождения этого божества (Артамонов М.И., 1961, с. 63, 64), но черты восточного божества в ее культе несомненны (Толстой И.И., Кондаков Н.П., 1889, с. 44; Ростовцев М.И., 1925, с. 107; Жебелев С.А., 1953, с. 53). Заимствование черт культа восточного божества произошло, очевидно, во время пребывания скифов в странах Передней Азии. Уже в VII в. до н. э. среди инвентаря скифских курганов на Северном Кавказе появляются изображения женского божества (Келермесский курган, курган у хут. Красное Знамя), иконография которого сложилась в Передней Азии под влиянием образов Иштар, Восточной Артемиды и аналогичных им божеств. Это божество было наиболее антропоморфным из всех скифских богинь. В скифском пантеоне Аргимпаса олицетворяла, по-видимому, функции плодородия, в основном человеческого и животного. Подобные божества имели обычно и военные функции. В IV в. до н. э. известны изображения этого божества в виде Владычицы зверей с протомами животных по бокам (Любимовка, Толстая Могила, Мастюгино, Александропольский курган; табл. 34, 8). Именно она скорее всего предстает и в упоминавшихся сценах «приобщения» как владычица умерших, великое божество жизни и смерти.
Гойтосир (Аполлон) — наименее ясное божество скифского пантеона. Некоторые исследователи считают его исходя из имени божеством ветра, бури и грозы (Абаев В.И., 1962, с. 450; 1965, с. 112; Алексеев А.Ю., 1980, с. 4). Большинство же реконструируют Гойтосира на основе сопоставления с культами иранского Митры и греческого Аполлона как солнечное космическое божество (Толстой И.И., Кондаков Н.П., 1899, с. 44; Артамонов М.И., 1961, с. 78; Кузьмина Е.Е., 1977, с. 100). Можно предполагать такие функции божества, как охранитель скота, лучник, победитель чудовищ, волшебник. Возможно, именно Гойтосир изображен в сцене «волшебной охоты» на золотой ажурной пластине из кургана у с. Гюновка Запорожской обл.