Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время
Шрифт:
Фауна предгорной полосы южного и западного Алтая, степных котловин Саян мало чем отличается от примыкающих к горам степных равнин Западной Сибири и Казахстана. Несколько иной характер имеет животный мир степных котловин восточного Алтая и Тувы. Кроме обычных сибирских животных, в эти районы проникают животные из Монголии. Наиболее типичны для гор Южной Сибири пушные промысловые звери, а также лось, марал, северный олень, кабарга, горный козел, архар, медведь, волк, встречается снежный барс (Михайлов Н.И., 1961, с. 51, след.).
Природные условия степных котловин Саяно-Алтая были наиболее благоприятны для ведения стабильного скотоводческого хозяйства, земледелие требовало искусственного орошения. Выпас скота производился на ограниченной территории, не сравнимой по
Этот тип производящего хозяйства в условиях Саяно-Алтая как в древности, так и на современном этапе достаточно жестко зависел от особенностей физико-географических изменений в границах различных циклов (эпохальных, годичных, сезонных). Подобная зависимость обусловила строгую регламентацию использования пастбищных угодий скотоводческими племенами и создание определенных систем маршрутов (круговые, вертикальные и т. д.) в соответствии с природными условиями.
Основные проблемы в изучении памятников древних скотоводов Западной и Южной Сибири и Забайкалья
(Н.А. Боковенко, М.Г. Мошкова, В.А. Могильников)
Уже в XVIII–XIX вв. древности Сибири привлекали к себе внимание исследователей. Однако только в 20-е годы нашего столетия началось планомерное и активное изучение районов Саяно-Алтая, Минусинской котловины, Забайкалья и Монголии (Дэвлет М.А., 1976в). Первые обширные раскопки в разных районах Алтая, Минусинской котловины, Западной Сибири и Казахстана произвел в 60-х годах прошлого века В.В. Радлов. Он же создал первую классификацию древних культур Сибири, разделив все известные ему материалы на четыре периода: 1 — бронзовый и медный; 2 — древнейший железный; 3 — новейший железный; 4 — позднейший железный. Сейчас эта классификация, разумеется, устарела, однако научное значение ее для своего времени бесспорно.
Множество курганов в бассейне среднего и верхнего Енисея, на западном Алтае было раскопано неутомимым полевым исследователем А.В. Адриановым. Он предпринял первые широкие разведки на территории Тувы (Адрианов А.В., 1886). Он оставил отчеты о раскопках и разведках, значительную коллекцию эстампов с писаниц и каменных изваяний (Дэвлет М.А., 1985). Ему же принадлежит первая попытка составления археологической карты Сибири. Часть материалов, добытых А.В. Адриановым, была опубликована самим исследователем (Адрианов А.В., 1906; 1908; 1916; 1902–1924), часть нашла свое место в работах советских археологов (Грязнов М.П., 1947; Киселев С.В., 1951, с. 221, след.).
С 1920 г. начинается новый этап изучения памятников Сибири и Алтая, связанный с именами профессионалов археологов, таких как С.А. Теплоухов, С.И. Руденко, С.В. Киселев, М.П. Грязнов. Особое место в этом ряду принадлежит С.А. Теплоухову, впервые осуществившему подлинно научный подход не только к археологическому материалу, но и к организации полевых исследований, подчиненных у него определенным целям и задачам: выбранный
Любое первоначальное упорядочение археологического материала начинается с систематизации, классификации памятников и создания периодизации. Именно к этой работе приступили в 20-х годах археологи Сибири. Для бассейна Енисея (Минусинская котловина) ее выполнили С.А. Теплоухов и С.В. Киселев (Теплоухов С.А., 1929; Киселев С.В., 1928; 1929), для Алтая — М.П. Грязнов (1930). Созданные ими локальные периодизации, или хронологические колонки, с появлением новых обширных археологических материалов, разумеется, претерпевали определенные изменения, которые мы и рассмотрим. Однако традиционное деление археологических периодизаций по регионам — Минусинская котловина, Алтай, Тува — в соответствии со сложившимися представлениями о культурных ареалах (несмотря на всю условность подобного разделения в некоторых случаях) по-прежнему принято в сибирской археологии и использовано нами.
Первая научная периодизация культур Минусинского края была создана С.А. Теплоуховым (1929) на очень небольшом материале. В ее основе лежат изменения могильных сооружений, погребального обряда и сопровождающего инвентаря, что позволило выделить ряд последовательно сменявших друг друга культур. Так, за карасукской культурой (поздняя бронза, X–VIII вв. до н. э.) следовала минусинская курганная культура, относимая С.А. Теплоуховым к скифскому времени. В ней он выделил четыре последовательных этапа.
С.В. Киселев (1928) предложил несколько иную периодизацию, в основу которой был положен комплекс взаимозависимых и взаимосвязанных характерных типов вещей. Он ввел и новое название культуры — тагарская, которое быстро привилось и существует по сей день. С.В. Киселев выделил три стадии татарской культуры: 1 — X–VII вв. до н. э.; 2 — VII–IV вв. до н. э.; 3 — III в. до н. э. — рубеж нашей эры. Несмотря на всю важность и значимость подобных работ, особенно в то время, обе периодизации были несовершенны, аргументация слаба. Особенно проблематична казалась нижняя дата стадии 1 по С.В. Киселеву (X в. до н. э.). Впоследствии критические замечания по этому поводу высказывались не раз (Членова Н.Л., 1967, с. 4; Дэвлет М.А., 1976в, с. 28). Хотя работа по систематизации археологического материала Минусинского края, проделанная С.А. Теплоуховым и С.В. Киселевым, была очень важна и необходима, они, однако, не решили один из главных вопросов: в чем же все-таки принципиальная разница между карасукской и татарской культурами, в чем их качественное отличие. Заслуга выяснения этой проблемы принадлежит М.П. Грязнову. Он обратил внимание на то, что археологический материал позволяет уверенно говорить о значительных социально-экономических изменениях по всей зоне степей Евразии в начале I тысячелетия до н. э. (Грязнов М.П., 1939а, с. 399–413). Им было введено и новое понятие для одного из следующих за эпохой бронзы этапов общественного развития — эпоха ранних кочевников, которое удачно отразило суть явления. Переход основной массы населения к кочевому и полукочевому скотоводству повлиял на все стороны хозяйственной и культурной жизни не только степных обществ, но в какой-то степени и на племена лесостепных культур.
Важной вехой в изучении археологии и истории народов Сибири явилась обобщающая монография С.В. Киселева (1949; 1951). Это был наиболее полный сводный труд, затрагивающий почти все вопросы становления и развития древнего населения Южной Сибири. Свое место нашла в нем разработанная и уточненная периодизация минусинских памятников скифского времени. Тагарская культура, по мнению С.В. Киселева, полностью сформировалась уже к. VII в. до н. э. и представлена тремя стадиями: I–VII — начало V в. до н. э.; II — V-III вв. до н. э.; III, позднетагарская, переходная — II–I вв. до н. э.