Стереть зиму с городского лица
Шрифт:
Голова мешкообразна, как у гигантского осьминога, два свирепых глаза… Короче, бесформенный каменный мешок, насаженный на гигантский бочонок…Вокруг Фонтана змеились огромные щупальца до полуметра в поперечнике. И хотя Диди видывала много диковинок на полках игрушечного магазина, у нее подкосились ноги.
Однако Диди понимала, что лучшего места для раздумий ей не найти. Внимание гуляющих взрослых и детей, будто заколдованное, приковывалось к каменной страхолюдине. Это позволяло курсировать на Опеле средь бела дня, не вызывая подозрений.
Диди отрешенно думала и гадала: что же случилось с ее названной мамочкой
Пока кукла в ужасе от своих догадок о самом плохом, куролесила вокруг каменного осьминога, совершая восемнадцатый виток, одно щупальце дрогнуло, выгнулось горбом на пути, и, морща проломанный асфальт, как это делают корни ясеня, затормозило автомобильчик.
Чудовищный истукан оживал не по правилам – не в темное время суток, а средь бела дня в окружении людей! Несомненный признак волшебности! Только вот слабо верилось в его доброту…
Пока Диди соображала, куда повернуть Опель, тот рванул самопроизвольно назад, но точно такой же горб перекрыл движение и сзади. И тут бедняжку пронзила страшная догадка, что она имеет дело с волшебной, как и сама – только с очень злой и каменной – куклой.
Каменные кольца-щупальца задвигались энергичней, кроша асфальт. Подпрыгивая и ударяясь о растущие сзади и с боков глыбы, малютка-Опель сползал к бассейну фонтана.
Остановился он лишь у парапета.
От брызг маломощный игрушечный механизм все более покрывался ледяной коркой, пока не превратился в не способную к движению ледышку.
Миновали часы короткого зимнего вечера, и последний ребенок, сопровождаемый взрослыми, покинул странный сквер.
Утренней ранью явился дворник и ломиком отбил странный кусок льда, примороженный к бетонному парапету. Он хотел его было сбросить вниз – в груду мусора, но кусок, как заколдованный злым волшебником, странным образом отскочил от ломика, скользнул по отшлифованным камням в противоположную сторону. Пролетев по инерции парапет, он упал в воду…
Ледяной Опель закружился в парящих водах фонтана, оттаивая с каждым кругом.
Диди со страхом выглядывала из наполненной водою кабинки. Оттого что глаза чудовища вращались каждый сам по себе, казалось, что оно не могло ничего видеть. Но, вместо облегчения, Диди испытывала страх. Тут еще раздался скребущий звук железа по стеклу, который оказался голосом каменного чудовища:
«Мы давно наблюдаем за тобой, бессовестный пупсик. По какому праву ты нарушаешь наши устои – правила поведения искусственных созданий?»
«Вы имеете в виду, что я посещаю мамочку, подвергая себя риску быть увиденной людьми? – кружась в водовороте, с достоинством отвечала Диди. – Поверьте, я соблюдаю все меры предосторожности при перемещениях и не изменяю сознание людей и их представления об окружающем мире».
«А кошки и собаки? – ты, видно, запамятовала о них! Они могут донести своим хозяевам о вопиющем непорядке!»
«Я верю в домашних животных! – парировала Диди. – Они, как и мы, игрушки, желают добра людям».
«Не расписывайся за других, пластиковый ошметок! Неужели лишь эту чепуху ты можешь сказать в свою защиту?»
«Мое прошлое не имеет отношения к делу! Пусть я не такого высокого происхождения, как вы, и целиком искусственна, но я говорю только натуральную правду».
Диди знала, что когда-то была бесформенным куском пластика, из которого в специальной форме образовалась ее фигура, но не считала, что виновата в этом.
Каменные кольца щупалец, вздыбившись, заслонили Диди от глаз-фар, собравшихся, наконец, в кучу, чтоб ослепить пластиковую «хулиганку», но голос по-прежнему продолжал пронизывать дребезжащей мерзостью:
«Ха-ха-ха, пустая марионетка возомнила о себе невообразимое! Да я размозжу твою башку самым мелким щупальцем! Где преклонение перед великим Иквакером?»
«Великим?.. О достопочтеннейший… – выдавила из себя Диди знания об обращении с великими, почерпнутых из ночных бдений на арабских сказках в отделе продаж.
«Что-о?! – взорвалось чудовище от экзотического обращения. – Дерзкая ширпотребовская дрянь! Ты новоиспеченный целлулоид, смеешь насмехаться надо мной?»
Каменные кольца заходили по асфальту. Парапет покрылся трещинами. В воду посыпались льдины с не очищенных дворником участков. Малютку-Опель сжало гармошкой, и он, жалобно скрежетнув капотом, раскрылатил дверцы, как умирающий воробей – перышки. Кукла вывалилась из салона своего друга на грязную льдину. А так как платьице ее промокло в воде, то тут же замерзло на февральском ветру, сковав все движения.
Со всех сторон заулюлюкали.
Диди с трудом выгнула стремительно заледеневавшую шею и посмотрела по сторонам. Ее окружали десятки кошмарных изваяний. Может, это сон?..
Нет: куклы не спят никогда.
Но откуда…Откуда они взялись эти монстры, да еще в таком множестве?
Будто в ответ, рядом с фонтаном в натекшую только что и не успевшую еще замерзнуть лужу плюхнулся безобразный птеродактиль. О, Диди сразу узнала его! Это была копия персонажа компьютерной игры «Палеозойская Бойня», в которую часто играла Лика, когда родителям было некогда, и малышка сидела в комнате одна. В те вечера Лика с трудом засыпала, а потом ей снились компьютерные персонажи, будили по ночам и звали в бой.
От страшных догадок леденело сердце.
«Неужели зверюги явились сюда прямо из мультиков?» – спросила вслух Диди.
«Включи свои поролоновые мозги в электромиксер! – мерзко захихикал Иквакер. – А лучше наоборот! Слушай меня и запоминай! Да, именно так. Все ужасное, что создано человеческим воображением: слеплено, нарисовано, вышито, спрограммировано, – все в моем услужении. И, если в твоей голове имеется хоть горстка опилок, то ты, чтобы спастись, должна поступить на службу в мое войско! Иначе дни твои сочтены».