Стереть зиму с городского лица
Шрифт:
Девчонок можно вернуть в реальность, стоит лишь дернуть за косичку, но они тут же летят жаловаться на своих спасателей. А то, бывает, и с кулаками кинутся! Вот почему так важно в этом деле выбирать девочек поменьше, чтоб не догнали.
Эта – на голову ниже Вити, но притворяшка – будь здоров. Заставляет куклу спать среди дня! И угощает песочными куличиками, лепеча при этом самые отвратительные в мире нежные слова…Вот и водись с такой после всего этого.
Пожав плечами, матрос Уилл попытался образумить
– Чепуха! Твоя чучелка не из мяса, значит, ненастоящая. – И кинул мяч.
Мальчику показалось, что «очень маленькая фигура» посмотрела на него —всего мгновение – и поэтому он повторил громче:
– Че-пу-ха!
Дикарка поймала мячик – и принялась играть им с воспитанницей.
Остался один выход – развести костер из прутиков.
Туземка искоса наблюдала: длинные реснички двигались в такт веточкам и сухим листочкам, кочующим из-под кустиков в маленькую кучку на дорожке. А когда костер был готов, дикарка всучила пирату котелок и попросила подержать над огнем…
Они так долго склонялись над придуманным костром, варя на нем придуманную кашу, что даже каменный Дино начал переминаться с ноги на ногу…
…
Так встретились и познакомились герои будущих невероятных событий, хотя вполне могли бы – и очень даже запросто – этого не сделать.
Так и прожили б они длинную-предлинную жизнь, не узнав друг друга. Слишком много этажей было между ними: она жила на первом, он же на последнем – двадцать пятом. Слишком разными были их интересы. Он моряк-первооткрыватель, отважный пират, ну, а она…любительница кукол и телячьих нежностей.
А если б и встретились, но потом, то что бы поменялось, скажите, пожалуйста? Ведь события, которые случились вскоре, так и не произошли б! А все единственно из-за того, что не встретились они вовремя.
В общем, все немного… ну, просто очень, запутано, одним словом.
И вот настало время рассказать кое-что о четвертом отважном сердце – о Диди – единственной на свете, совершенно удивительной кукле.
Кукла Диди
Глава 8
Про любовь
Каждый человек удивится, скажи ему, что у игрушек есть родители. И это правильно. Потому что у игрушек родители совсем не те, кого привыкли считать за них у людей.
Люди считают так, что если за ними кто-нибудь в детстве ухаживает, переживает за них, ласкает и учит всему по жизни, чему не могут научить дошкольные учреждения – то этот человек называется мамой.
Если человек защищает, любит за хорошее поведение и учит тому, чему нельзя научиться в школе – то это папа.
Мамина и папина мама – это бабушка, а папа мамы и папы – это дедушка.
У людей все с этим просто.
Сложнее у игрушек.
Разве можно за них волноваться и переживать, ведь они не переходят улицы, как дети, никогда не хотят мороженого или конфет? Не падают, не плачут, не пачкаются, не дерутся…
И чему им учиться, если они и так все, что надо им знать, уже знают?!
А ухаживать за ними можно только понарошку – кормить, укладывать спать, катать в колясочках, на карусельках и в игрушечных автомобилях…
Их можно спокойно оставлять дома рядом со спичками, розетками и открытыми окнами. Даже квартиру можно не запирать – и с ними ничего, ну просто ничегошеньки, не случится! Ни при каких условиях они не набьют себе шишки, не расквасят нос, не прищемят палец, не сдерут коленки. Их не похитят, они не выскочат из квартиры на улицу и не потеряются. Почему так – никто точно этого не знает.
Задай подобный вопрос ученому— так и тот не найдется что ответить, а если и найдется, так все равно промолчит с умной улыбочкой.
Такие вот дела.
…А может быть, это оттого, что игрушки, если и делают что-то непозволительное, когда дети надолго оставляют их без присмотра, то всегда все очень осторожно и продуманно, а при звуках человеческих шагов всегда оказываются на прежнем месте и в прежнем положении?!
Что на это ответить?
Нет ничего невероятного в этом мире. Все может быть.
Но справедливо это все только для правильных – не волшебных – игрушек.
А стоит им хоть чуть-чуть «заволшебиться», как дело сразу приобретает другой оборот.
И что странно, игрушки при этом становятся глупее, чем когда они волшебностью «не страдали».
Все дети, конечно, знают Буратино. Уж каким он был умненьким и благоразумненьким, пока лежал поленом в каморке папы Карло и никуда не совал свой длинный нос!
Так нет же! Как только полено превратилось в Буратино, его нос стал соваться куда попало: в холст с нарисованным очагом, даже в чернильницу.
Все это чуть не кончилось самым печальным образом для его владельца.
Пожалуй, все так было и у Диди.
Она запамятовала, когда стала делать первые движения, но, когда научилась падать самостоятельно – помнила преотлично.
В игрушечном магазине она падала с самой верхней полки.
Каждое утро продавщица Лиля первым делом после открытия отдела готовых игрушек подбегала к полке со словами: «ну вот, ты опять на полу, Диди. Ты когда-нибудь разобьешься, предупреждаю тебя» – и возвращала куклу на место. И каждое утро все повторялось сначала.
Может быть, томик арабских сказок с затейливыми иллюстрациями на скользкой глянцевой обложке был тому виной? Именно на него для красоты сажала Лили любимую куклу.