Стервятники
Шрифт:
ПОЛКОВНИК Рябинин для капитана Писаренко - фигура практически заоблачная. Курирует уголовный розыск областного УВД, как это и положено первому заместителю начальника Управления - начальнику службы криминальной милиции.
Рябинин был личностью противоречивой. С одной стороны - сыскарь от Бога, незаурядный аналитик и съевший не одну собаку и несколько пудов соли практик. С другой - обладатель тяжелейшего характера.
Оборотная сторона личности Геннадия Петровича Рябинина проявлялась исключительно на подчиненных. Раньше Геннадий Петрович умел обуздывать свои эмоции, ибо был достаточно волевым человеком во всем, что касалось службы и любимого дитяти - уголовного розыска. Но начавшаяся уже
Высокая должность означает и соответствующую порцию властных полномочий. Последних у первого зама начальника УВД - немеряно. А власть, как известно, это те самые медные трубы, испытание которыми выдерживают редкие человеческие особи. Другими словами, с годами процент кислоты, разъедающей характер полковника милиции Рябинина, возрастал. А дождик лил все гуще, потому как, чем выше служебное положение, тем больше вокруг желающих излить на голову обладателя данного положения водопады. Как дифирамбов, так и помоев. Содержание кислотной составляющей росло в обоих потоках.
Катализатором этого процесса, увы, было то обстоятельство, что Геннадий Петрович, имея службу крайне напряженную и неблагодарную, какой, собственно говоря, является вся милицейская работа, с годами все чаще стал искать отдушину от служебного напряга в извечном русском народном средстве. За стаканом Геннадий Петрович тянулся все чаще. Ситуация усугублялась еще и тем, что к тихим пьяницам-алкоголикам Рябинин не относился.
Нет, он не устраивал дебоши, терроризируя домочадцев. По определению, прослужив почти всю сознательную жизнь в милиции, Геннадий Петрович не мог встать в ряды «кухонных разбойников». Алкогольная ярость целиком и полностью реализовывалась одновекторно: не дурмана ради, а пользы правоохранительной деятельности для. В общем, во хмелю, источник которого чаще всего таился в служебном сейфе, пропитавшемся коньячным духом, полковник Рябинин не линял к родным пенатам, не устраивался кемарить на уютном диванчике в крошечной комнатке отдыха позади служебного кабинета, а начинал развивать самую активную служебную деятельность.
Активность в этом случае проявлялась тоже в одном ключе: Рябинин устраивал разносы подчиненным. Понятно, что с похмелья разносы получались еще эффектнее и сокрушительнее.
Статья в столичном еженедельнике про «кровавые дела провинциальной мафии» подействовала на «тяжелого» Геннадия Петровича, как красная накидка матадора на быка. Помимо жесткой критики в адрес оперативного состава «по поводу и вообще», Рябинин назначил служебную проверку по факту утечки информации в прессу. Она была недолгой и завершилась печально для двух друзей: любимцу и лауреату премий УВД Вовчику Николаеву путь в дежурную часть управления и уголовный розыск, как и в другие милицейские службы, отныне был заказан; капитан Писаренко, покинув начальственный кабинет с ярлыками болтуна и предателя служебных интересов, получил в приказе по управлению предупреждение о неполном служебном соответствии, а вскоре и «предложение» зама по кадрам отправиться «на землю» - опером в Центральный РОВД Читы.
«Центральники» встретили без настороженности, хотя и по-разному. Кто Диму знал - обрадовались, потому как в самом «горячем» райотделе столицы Забайкалья оперов вечная нехватка. Кое-кто - с ухмылкой: обломали рога областному оперу, пора в народ, «в окопы». Начальство встретило прохладно.
– Должен тебе, Писаренко, сразу сообщить: твой «висяк» никуда от тебя не ушел, - не откладывая «приятное» в долгий ящик «обрадовал» Дмитрия его новый босс - майор Генкин, начальник отделения уголовного розыска.
– Дело за тобой следом прикатило. Ты у нас жених с приданым!
Генкин ожесточенно потер круглую щеку, вытащил аккуратно сложенный носовой платок, повертел его в пальцах и сунул обратно в карман серого, «с искоркой», пиджака. Тяжело, исподлобья, глянул на Дмитрия глубоко посаженными глазами.
– Управленческие фортели у меня не проходят, имей в виду, капитан. У нас надо пахать. Помимо «приданого», займешься еще парой дел. Для начала! Первичные материалы - в канцелярии, тебе уже отписаны. Что непонятно, какие вопросы - все к старшему оперуполномоченному майору Савиных. Под его началом будешь.
Тяжело отдуваясь, начальник отделения потянулся к графину, нацедил полстакана, неспеша отпил и закончил:
– По делу об убийствах из «кольта» напрягись. Небось, следовательшу больше разглядывал, а не делом занимался? Скажу тебе - мартышкин труд. У нее хахаль - мы всем отделом рядом не стояли. Оганесяна, прокурора Читинского сельского знаешь? Ну и вот. Иди, вживайся. Савиных Петром Иннокентьевичем кличут. Свободен.
Начальник ОУР Петр Григорьевич Генкин в буках не числился. Наоборот, отличался вниманием, благожелательностью и общительностью. На работу в милицию он пришел поздно, почти тридцати пяти лет, что говорится, от станка. По партийной путевке с машзавода. А до этого преподавал в профтехучилище. Но оперское дело за десять минувших лет полюбил всерьез и, надо сказать, оно у него спорилось. Прокол или неудачу в розыске понять мог - всякое бывает, всего не учесть, но ситуация с Писаренко его коробила: первейшее дело опера - рот на замке. А тут, ишь, растренькался с журналюгой!.. Конечно, с одной стороны, лишний штык очень кстати, а с другой. Дел и так невпроворот, так еще вот такие субчики за собой чужое волокут.
Оперская жизнь научила Генкина четко отделять «свое» от «чужого». Поэтому за принцип территориальности он бился, как зубр. И так бились все. Еще не осела пыль от недавней «битвы» с коллегами из «железки» - Управления внутренних дел на транспорте, а тут этот Писаренко с довесочком!
Генкин вновь тяжело вздохнул и еще попил воды из графина. За «битву» с «железкой» огребли по полной и Генкин с начальником РОВД и противная сторона, которую представляло не только ЗабУВДТ, но и другая - не линейная, а тоже территориальная сила - соседи из Ингодинского РОВД.
А дело-то было - тьфу! Два бомжа налакались «синявки» в кустиках на берегу обмелевшей Читинки. И поплохело обоим. Один на месте и отключился, где вскорости и отдал Богу душу. А второй-то покрепче оказался. И пополз от кустиков вверх по насыпи - двупутка Транссиба как раз в том месте вдоль Читинки и тянется. И не только тянется, но и еще разделяет городскую территорию на два административных района: Центральный и Ингодинский.
Перебрался второй бомж через пути и. тоже крякнул. Когда тела бедняг были обнаружены, то встал вопрос: а на кого происшествие вешать? Кому в отчетность эти поганые «палки» ставить?
Первым об этом подумал прибывший на место происшествия наряд милиции от «центральников», вызванный бдительными горожанами, обнаружившими тела без признаков жизни.
Наряд не просто подумал, а. взял и перетащил того самого второго бомжа обратно через пути - на территорию «ингодинцев». И любезно сообщил оным, что у них два «мертвяка». С тем, по прибытию оперативно-следственной группы Ингодинского РОВД, деликатно удалился, чтобы коллегам не мешать.
А коллеги, пристально поглядев на высокую насыпь Заб.ж.д., вызвали «линейщиков» - ОСГ ЗабУВДТ: ребята, событие имеет место быть в полосе отчуждения железной дороги - вам и карты, то есть, трупы в руки. И тоже отбыли восвояси.