Стервятники

Смит Уилбур

— Дэниел, ты здесь?

— Да, капитан.

— Помоги ему. Помоги моему сыну быть мужчиной.

— Обещаю, капитан.

Хэл поднял голову, и голос его прозвучал с большей силой:

— Мне не нужны помощники. Я верю в тебя, отец. Я не предам твоей веры.

— Прощай, Хэл. — Голос сэра Фрэнсиса начал затухать, как будто его обладатель падал в бесконечную пропасть. — Ты моя кровь и моя надежда на вечную жизнь. Прощай, жизнь.

Когда на следующее утро сэра Фрэнсиса вынесли из темницы, Хоп и доктор Соар шли по обе стороны носилок.

Оба очень беспокоились, ведь в искалеченном теле, лежавшем между ними, не было признаков жизни. Даже когда Хэл, не обращая внимания на хлыст Барнарда, позвал отца со стены, сэр Фрэнсис не поднял головы. Его снесли вниз, где уже ждал Неторопливый Джон, но через несколько минут все трое: Соар, Хоп и Неторопливый Джон — снова вышли на солнечный свет и несколько минут о чем-то говорили. Потом вместе направились к помещениям губернатора и поднялись по лестнице.

Ван де Вельде стоял у окна, глядя на корабли в заливе. Накануне вечером в Столовый залив пришел еще один галеон Компании, и губернатор ожидал, что капитан вот-вот явится засвидетельствовать свое почтение и передать заказ на продовольствие и другие запасы. Нетерпеливо отвернувшись от окна, Ван де Вельде посмотрел на троих вошедших в кабинет.

— Ja, Хоп? — Он взглянул на свою излюбленную жертву. — Вы наконец-то вспомнили мои приказы? Привели ко мне палача для разговора. — Он повернулся к Неторопливому Джону. — Итак, сказал ли вам пират, где он спрятал сокровища? Давайте, приятель, говорите.

Выражение лица Неторопливого Джона не изменилось, он негромко ответил:

— Я тщательно старался не умалить полезности допрашиваемого. Но я приблизился к концу. Вскоре он не услышит моего голоса, и никакие дальнейшие убеждения на него не подействуют.

— Вы потерпели неудачу?

Голос Ван де Вельде дрожал от гнева.

— Нет, пока еще нет, — ответил Неторопливый Джон. — Он крепок. Я никогда не поверил бы, что человек может быть так силен. Остается дыба. Но едва ли он переживет дыбу. Никому не пережить дыбу.

— Вы еще не применяли ее? — спросил Ван де Вельде. — Почему?

— Для меня это последнее средство. После него от человека ничего не остается. Это конец.

— А на этого она подействует? — захотел узнать Ван де Вельде. — Что будет, если он и тогда не сдастся?

— Останется только эшафот и виселица, — сказал Неторопливый Джон.

Ван де Вельде медленно повернулся к доктору Соару.

— Каково ваше мнение, доктор?

— Ваше превосходительство, если вы хотите казнить этого человека, сделать это нужно будет сразу после допроса на дыбе.

— Насколько быстро?

— Сегодня. До наступления ночи. Ночь после дыбы он не переживет.

Ван де Вельде повернулся к Неторопливому Джону.

— Вы меня разочаровали. Я недоволен.

Неторопливый Джон словно не услышал этого выговора. Глаза его даже не блеснули, когда он посмотрел на губернатора. А тот продолжал:

— Однако мы должны извлечь из этой неудачи все возможное. Я прикажу провести казнь сегодня в три часа дня. А тем временем возвращайтесь и поместите пирата на дыбу.

— Понимаю, ваше превосходительство, — ответил Неторопливый Джон.

— Вы уже

подвели меня один раз. Больше так не делайте. На эшафот он должен подняться живым.

Ван де Вельде повернулся к чиновнику.

— Хоп, разошлите вестников по городу. Я объявляю сегодняшний день в колонии праздничным, кроме, конечно, работы на стенах. Фрэнсис Кортни будет казнен сегодня в три часа. Должны присутствовать все бюргеры колонии. Пусть все видят, как мы поступаем с пиратами. Да, кстати, позаботьтесь, чтобы сообщили мефрау Ван де Вельде. Она очень рассердится, если пропустит это развлечение.

В два часа сэра Фрэнсиса на носилках вынесли из камеры под арсеналом. Прикрыть его обнаженное тело никто не позаботился. Даже с высоты стен глазами, которые туманили слезы, Хэл видел, как изуродовано тело отца на дыбе. Все суставы рук и ног, плеч и таза потемнели и сместились.

Во дворе построилась команда солдат в зеленых мундирах. Солдаты подняли носилки на плечи и понесли их, впереди шел офицер с обнаженной саблей. Двадцать человек шли впереди, двадцать — с мушкетами наготове — позади. Шли они под рокот барабана. Процессия через ворота вышла на площадь.

Дэниел обнял Хэла за плечи; тот с бледным лицом, дрожа на ветру, смотрел на происходящее. Он не сделал попытки высвободиться. Те моряки, у кого головы были покрыты, сняли уборы, размотав грязные тряпки, и молча угрюмо смотрели на носилки, которые проносили под ними.

— Да благословит вас Господь, капитан! — крикнул Нед Тайлер. — Лучший человек не поднимал паруса!

Все хрипло подхватили этот крик, и одна из огромных черных собак Барнарда завыла.

На площади вокруг эшафота в напряженном молчании ждала толпа. Казалось, на призыв ответили все жители колонии. Над их головами, на помосте, стоял в ожидании Неторопливый Джон. На нем был кожаный передник, а на голове соответствующая должности маска — маска смерти. Сквозь прорези в черной материи видны были только глаза и рот.

Процессия под барабанный бой медленно и размеренно приближалась к нему, а Неторопливый Джон ждал, сложив руки на груди. Но даже он повернул голову, когда от губернаторской резиденции подъехала карета и пересекла площадь. Аболи подвел шестерку к основанию эшафота и остановил карету, и Неторопливый Джон поклонился губернатору и его жене.

Глаза Неторопливого Джона в прорезях черной маски не отрывались от Катинки. Он снова поклонился, на этот раз только ей. И она без слов поняла, что он посвящает эту жертву ей, богине Кали.

— Ему вовсе не нужно действовать так церемонно. До сих пор этот осел только портил дело, — сердито сказал Ван де Вельде. — Убил человека, не добившись от него ни слова. Не знаю, что скажет твой отец, да и другие члены Совета, узнав об исчезновении груза. Конечно, обвинят меня. Как всегда.

— И как всегда, я защищу вас, дражайший супруг, — сказала Катинка и встала в карете, чтобы лучше видеть. Эскорт остановился у подножия виселицы, и носилки с неподвижной фигурой подняли на эшафот и положили к ногам Неторопливого Джона. Наблюдатели зашумели, когда палач наклонился и начал свою страшную работу.