«Стихи, достойные запрета...»: Судьба поэмы Г.Гейне «Германия. Зимняя сказка».

Пронин Владислав Александрович

В другой статье, также посвященной пустопорожним парламентским дебатам, К. Маркс заставляет оратора вновь говорить словами Гейне из поэмы «Германия. Зимняя сказка»:

Порядок тут и благонравье, Цветами же скромных забав и у нас Ты наслаждаться вправе (т. 5, с. 185).

В 1848 году, насыщенном революционными событиями, которые германские псевдодемократы норовили обратить себе на пользу, К. Марксу в боевых публицистических статьях постоянно служат оружием полюбившиеся ему саркастические строфы поэмы. Характеризуя депутатов-карьеристов Бранденбургского собрания, Маркс назвал их

«пройдохами бледными с видом святым любви, надежды, веры» (т. 6, с. 26).

В статье «Законопроект об отмене феодальных повинностей» К. Маркс произносит иронический панегирик по случаю возможного ниспровержения некоторых давно изживших себя фeoдальных предписаний. Маркс направляет свой гнев на те же националистические мифы и легенды, которые высмеял в своей поэме Гейне: «И все же сними обувь твою с ног твоих, немецкий патриот, ибо ты стоишь на священной земле! Все эти варварские обычаи — это обломки христианско-германской славы, это последние звенья цепи, которая тянется через всю историю и связывает тебя с величием твоих предков вплоть до самых лесов, где жили херуски! Этот затхлый воздух, этот феодальный ил, которые мы вновь обнаруживаем здесь в классически натуральном виде, являются продуктами, издревле свойственными нашему отечеству, и всякий истый немец должен воскликнуть вместе с поэтом:

Ведь это же воздух отчизны! Он жжет Своею живительной силой Мне щеки. Вся эта дорожная грязь — Навоз моей родины милой!» (т. 5, с. 294–295).

Публицистическая проза Маркса и сатирическая поэзия Гейне здесь удивительно органично дополняют друг друга, образуя стилистическое и идейное единство. А отношение к националистической легенде о победе Арминия над римлянами в Тевтобургском лесу совпадает во всем вплоть до деталей оценки этого события ранней немецкой истории.

Маркс чаще всего использовал иронические обличения Гейне. Но в статье «Новая военно-полевая хартия» он, говоря о революционном возмущении народа, цитирует пророческие строки из главы VIII — о грядущей расправе народа со всеми угнетателями: «…Он отомстит этому лживому, трусливому отродью мучителей страны, и Рейнская провинция уж во всяком случае не упустит долгожданного часа, когда мы воскликнем: Ça ira!

К нам рыцарей жалкая рать Свой обратит затылок. Мы ж на прощанье их угостим Из длинных железных бутылок! (т. 6, с. 542).

К поэме «Германия. Зимняя сказка» нередко обращался и Ф. Энгельс. Так, Энгельс называет Прудона «личным врагом Иеговы» (т. 6, с. 610), заимствуя эту формулировку из той же поэмы Гейне.

В статье «"Кельнише Цайтунг" об Италии», опубликованной в «Новой Рейнской газете» 22 августа 1848 года, Ф. Энгельс приводит стихи Гейне из поэмы «Германия. Зимняя сказка», дабы разоблачить немецких националистов из Кельна, которые приветствовали жестокое подавление национально-освободительного движения в Северной Италии австрийскими войсками под командованием фельдмаршала Иозефа Радецкого. Ф. Энгельс напомнил о сражениях австрийцев с французами в период французской буржуазной революции XVIII века: «"Славный германский двуглавый орел"! То самое геральдическое чудовище, которому вооруженная революция повыщипала перья при Жемапе, при Флерюсе, при Миллезимо, при Риволи, при Нейвиде, при Маренго, при Хоэнлиндене, при Ульме, при Аустерлице, при Ваграме…» (т. 5, с. 395). Напомним, что это Гейне в главе III грозил выщипать перья зловещей двуглавой птице.

Далее, высмеивая притязания немцев вести Италию на завоевание свободы, Ф. Энгельс в той же статье напоминает уже не раз цитированные К. Марксом крылатые строки Гейне: «Французам и русским досталась земля…»

Когда через десять лет вновь возник лозунг «Рейн надо оборонять на реке По», Энгельс, чтобы еще раз показать абсурдность фантазий агрессивных германских псевдопатриотов, в брошюре «По и Рейн» (т. 13, с. 237) привел те же строки Гейне о немецком царстве воздушных мечтательных грез.

Столь частое обращение К. Маркса и Ф. Энгельса к произведениям Гейне и особенно к его поэме «Германия. Зимняя сказка» говорит не только о том, что они прекрасно знали поэму, многие строфы помнили наизусть, но и о том, что они воспринимали поэта как своего политического союзника. Для основоположников научного коммунизма поэма Гейне «Германия. Зимняя сказка» была произведением политическим.

Как и всякое значительное поэтическое творение, «Германия. Зимняя сказка» жила в сознании современников, а затем и потомков во множестве запомнившихся крылатых строк и выражений, она разошлась на пословицы и поговорки, в какой-то мере, может быть, утратив цельность и отдалившись от конкретных обстоятельств, ее породивших. Поэма раздробилась на множество выразительнейших афоризмов, которые всегда оказывались уместными, когда речь шла о развенчании политического и религиозного лицемерия, националистических мифов и графоманства. Не случайно поэтому строки из Гейне звучат постоянно в политических, философских и литературных дискуссиях.

Вильгельм Либкнехт напомнил слова Гейне в своей книге «Германия полвека тому назад», написанной к юбилею революции 1848 года. Охарактеризовав период господства Священного союза и процитировав лицемерное постановление Ахенского конгресса — обещание европейских правителей охранять мирное развитие своих народов и оживить их нравственные чувства, В. Либкнехт комментирует словами Гейне: «Мы знаем мелодию, мы знаем слова…» В подлиннике поэмы не «мы», а «я». Вряд ли Либкнехт запамятовал точный текст, скорее, он сознательно слегка изменил его, подчеркнув тем самым, что слова поэта теперь уже принадлежат всем, они превратились в поговорку. Вслед за цитатой Либкнехт высказывается вполне в духе Гейне: «Когда властители говорят о мире и благосостоянии своих народов, этим последним следует опасаться всегда самого худшего»^{15}.

К тексту поэмы «Германия. Зимняя сказка» обращались в дальнейшем В. И. Ленин, Г. В. Плеханов, Клара Цеткин, Морис Торез и другие выдающиеся политические деятели. В том, что аргументы Гейне оказываются насущно необходимыми и спустя десятилетия и даже столетие после создания поэмы, — доказательство того, что «Германия. Зимняя сказка» принадлежит не только прошлому, но настоящему и будущему.

В фильме «Карл Маркс. Молодые годы» рассказ о дружбе великого поэта и гениального мыслителя завершается грустно. Телезритель снова видит знакомую квартиру на улице Ванно. Упакованы чемоданы, связаны книги. Маркс и Женни готовятся к отъезду. Рядом — Гейне. Вещи выносят из комнаты, квартира пустеет. Время действия — январь 1845 года. По требованию прусского правительства французские власти высылают Маркса из Парижа. Сидя в кресле, печальным голосом, чуть отрешенно поэт читает:

Прощай, Париж, прощай, Париж. Прекрасная столица. Где асе ликует и цветет, Поет и веселится! В моем немецком сердце боль. Мне эта боль знакома». Пер. В. Левика

Эти вступительные строфы к поэме — у Гейне они гак и называются «Прощание с Парижем» — совсем недавно принадлежали одному только Гейне, выражая его чувства, его боль, столь неизбежную при прощании с городом, с которым он сроднился. Но поворот в судьбе Маркса сделал эти строки созвучными и ему, и Жен ни, стихи как нельзя точнее передают их мысли и чувства, вызванные столь внезапной разлукой с французской столицей, где завершился один из важных этапов биографии молодого Маркса.