Стихотворения и поэмы

Кузнецов Юрий Поликарпович

1971

Отец космонавта

Вы не стойте над ним, вы не стойте над ним, ради Бога! Вы оставьте его с недопитым стаканом своим. Он допьёт и уйдёт, топнет оземь: — Ты кто? — Я дорога, Тут монголы промчались — никто не вернулся живым. — О, не надо, — он скажет, — не надо о старой печали! Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном. Не его ли шаги на тебе эту пыль разметали? — Он пошёл поперёк, ничего я не знаю о нём. На родном пепелище, где угли ещё не остыли, Образ вдовьей печали возникнет как тень перед ним. — Я ходил на дорогу, — он скажет, — а в доме гостили… — Ни французы, ни немцы — никто не вернулся живым. — О,

не надо, — он скажет, — не надо. Есть плата дороже. Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном. Ты делила с ним стол и ночей сокровенное ложе… — Он пошёл поперёк, ничего я не знаю о нём. Где же сына искать, ты ответь ему, Спасская башня! О медлительный звон! О торжественно-дивный язык! На великой Руси были, были сыны бесшабашней, Были, были отцы безутешней, чем этот старик. Этот скорбный старик не к стене ли Кремля обратился, Где пропавшего сына начертано имя огнём: — Ты скажи, неужели он в этих стенах заблудился? — Он пошёл поперёк, ничего я не знаю о нём. Где же сына искать, где искать, ты ответь ему, небо! Провались, но ответь, но ответь ему, свод голубой, – И звезда, под которой мы страждем любови и хлеба, Да, звезда, под которой проходит и смерть и любовь! — О, не надо, — он скажет, — не надо о смерти постылой! Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном. Ты светила ему, ты ему с колыбели светила… — Он прошёл сквозь меня, ничего я не знаю о нём.

1972

* О, миг! Это камень проснулся * 

О, миг! Это камень проснулся И мира пустого коснулся, И каменным стал этот мир. Всё сущее камень сломил. Дороги назад оглянулись, Все стороны света замкнулись, И молния в камень ушла… И камню открылась душа.

1972

* Надоело качаться листку * 

Надоело качаться листку Над бегущей водою. Полетел и развеял тоску… Что же будет со мною? То ещё золотой промелькнёт, То ещё — золотая. И спросил я: — Куда вас несёт? — До последнего края.

1973

Завещание

1. Мне помнится, в послевоенный год Я нищего увидел у ворот — В пустую шапку падал только снег, А он его вытряхивал обратно И говорил при этом непонятно. Вот так и я, как этот человек: Что мне давалось, тем и был богат. Не завещаю — отдаю назад. 2. Объятья возвращаю океанам, Любовь — морской волне или туманам, Надежды — горизонту и слепцам, Свою свободу — четырём стенам, А ложь свою я возвращаю миру. В тени от облака мне выройте могилу. Кровь возвращаю женщинам и нивам, Рассеянную грусть — плакучим ивам, Терпение — неравному в борьбе, Свою жену я отдаю судьбе, А свои планы возвращаю миру. В тени от облака мне выройте могилу. Лень отдаю искусству и равнине, Пыль от подошв — живущим на чужбине, Дырявые карманы — звёздной тьме, А совесть — полотенцу и тюрьме. Да возымеет сказанное силу В тени от облака…

1974

* Ночь уходит. Равнина пуста * 

Ночь уходит. Равнина пуста От заветной звезды до куста. Рассекает пустыни и выси Серебристая трещина мысли. В зёрнах камня, в слоистой слюде Я

иду, как пешком по воде. А наружного дерева свод То зелёным, то белым плывёт. Как в луче распылённого света, В человеке роится планета. И ему в бесконечной судьбе Путь открыт в никуда и к себе.

1974

* Выходя на дорогу, душа оглянулась: * 

Выходя на дорогу, душа оглянулась: Пень иль волк, или Пушкин мелькнул? Ты успел промотать свою чистую юность, А на зрелость рукою махнул. И в дыму от Москвы по Хвалынское море Загулял ты, как бледная смерть… Что ты, что ты узнал о родимом просторе, Чтобы так равнодушно смотреть?

1975

Прощальный жест

Зачем ты его обнимала, Махала с печальных полей, Как будто туман разгоняла?.. Туман становился плотней. Он занял скользящее место В пространстве, лишённом тепла. Но тайна прощального жеста, Мерцая, обратно звала. Развеять дорожную скуку Помог ему князь темноты, Что дёргал какую-то куклу, И кукла махала — и ты… Годами окно протирала, Рука уставала мелькать, Как будто туман разгоняла, Который нельзя разогнать.

1976

Знамя с Куликова

Сажусь на коня вороного — Проносится тысяча лет. Копыт не догонят подковы, Луна не настигнет рассвет. Сокрыты святые обеты Земным и небесным холмом. Но рваное знамя победы Я вынес на теле моем. Я вынес пути и печали, Чтоб поздние дети могли Латать им великие дали И дыры российской земли.

1977

* Я пил из черепа отца *

Я пил из черепа отца За правду на земле, За сказку русского лица И верный путь во мгле. Вставали солнце и луна И чокались со мной. И повторял я имена, Забытые землей.

1977

* Ты зачем полюбила поэта * 

Ты зачем полюбила поэта За его золотые слова? От высокого лунного света Закружилась твоя голова. Ты лишилась земли и опоры. Что за лёгкая тяга в стопе? И какие открыло просторы Твоё тело и в нём и в себе? Он хотел свою думу развеять, Дорогое стряхнуть забытьё. Он сумел небесами измерить Свой полёт и паденье твоё. Он уже никогда не вернётся, След его заглушила трава. Ты заплачешь, а он отзовётся На свои золотые слова.

1977

* На тёмном склоне медлю, засыпая, * 

На тёмном склоне медлю, засыпая, Открыт всему, не помня ничего. Я как бы сплю — и лошадь голубая Встает у изголовья моего. Покорно клонит выю голубую, Копытом бьёт, во лбу блестит огонь. Небесный блеск и гриву проливную Я намотал на крепкую ладонь. А в стороне, земли не узнавая, Поёт любовь последняя моя. Слова зовут и гаснут, изнывая, И вновь звучат из бездны бытия.