Стихотворения
Шрифт:
Чуское царство - древнее царство, находившееся на территории современных провинций Хунань, Хубэй и части провинций Цзянсу, Цзянси и Чжэцзян.
Шань - генерал Цзинской династии (265-420). Шань Цзянь, который любил бывать в Сянъяне и любоваться его пейзажами, попивая вино.
Живу в деревне на реке Цишуй.
– Цишуй - река в современной провинции Хэнань.
...запрет калитку за собой...
– в знак того, что он удаляется от мира.
Ожидаю Чу Гуан-си, но он не приезжает.
– Чу Гуан-си - известный поэт, приятель Ван Вэя.
Расставшись с моим младшим братом
– Цзинь - любимый брат Ван Вэя, тоже поэт.
Храм Синего Дракона находился к юго-востоку от Чанъани.
Ланьтяньшань - горы в восточной части уезда Ляньтянь в провинции Шэньси. В этих горах добывалась лучшая яшма.
Послом прибываю на пограничную заставу, - Сяогуань - застава в современной провинции Ганьсу.
Яньжаньские горы находятся во Внешней Монголии, ныне Монгольской Народной Республике. Наместник в Яньжани при Танской династии управлял Внешней Монголией.
Зимней ночью пишу о том, что у меня на сердце.
– ...молодежь полюбил Императорский дом - намек на историю с неким Янь Сы. Однажды, как гласит предание, ханьский император У-ди (140-87 гг. до н. э.) увидел в одном из своих приказов старого чиновника, имевшего низшее звание. Император спросил его, почему он, будучи в преклонном возрасте, все еще имеет такое звание. Чиновник ответил: "Меня зовут Янь Сы, и я уже во времена императора Вэнь-ди (179-157 гг. до н. э.) получил это звание, но император Вэнь-ди любил гражданские дела, а я увлекался военными; потом император Цзин-ди (156-141 гг. до н. э.) любил старых чиновников, а я еще был молод; вы, Ваше Величество, любите молодых чиновников, а я уже стар. Вот как мне не повезло в течение трех царствований". Император был тронут его словами и назначил Янь Сы губернатором области Гуйцзи.
Прибыв в Хуачжоу, смотрю через реку на город Лиян и вспоминаю Дин Юя. Хуачжоу - ныне уезд Хуасянь в провинции Хэнань.
Лиян - остатки старого танского города Лиян находятся в северо-восточной части уезда Цзюньсянь в провинции Хэнань.
Отвечаю Чжану Пятому.
– Чжан Пятый - друг и единомышленник поэта.
В горах Чжуннань.
– Тайи - одно из названий гор Чжуннань.
Посылаю губернатору Вэй Чжи.
– Вэй Чжи был губернатором разных областей: Сянъян, Хэдун, Чжунли, Цзянчжоу и др.
"Печальный старик" - старинная народная песня.
Крестьяне на реке Вэйчуань.
– Вэйчуань или Вэйшуй - река в провинции Шэньси, протекающая к северу от Чанъани и впадающая в Хуанхэ.
Проездом у дома Ли И.
– Ли И - см. прим. к стихотв. "В снегу вспоминаю Ли И".
...без шпилек в седых волосах...
– В древности в Китае мужчины носили волосы, собранные на макушке в пучок, и зашпиливали их шпильками. "Без шпилек" - т. е. небрежно причесанный, не следящий за своей внешностью.
Ичэнское вино.
– Город Ичэн в современной провинции Хубэй славился прекрасным вином.
Хижина в горах Чжуинань.
– ...путь Истины и Совершенства...
– Ван Вэй имеет в виду буддийское учение.
Прохожу мимо храма "Собравшихся благовоний".
– Храм "Собравшихся благовоний" находился около Чанъани.
Укрощен
– Буддийские монахи-отшельники, погружаясь в созерцание, стремились уничтожить в себе все страсти и желания, всякое стремление к жизни. Поэт сравнивает человеческие страсти с ядовитым драконом, заимствуя этот образ из буддийской священной книги "О нирване".
Изнываю от жары.
– "Ворота Сладчайшей Росы".
– Ван Вэй имеет в виду буддийское учение.
Г. О. Монзелер
^TВАН ВЭЙ В ПЕРЕВОДАХ А. А. ШТЕЙНБЕРГА^U
ПОЭТ И ВРЕМЯ {*}
{* Воспроизводится по изданию: Ван Вэй. Стихотворения / М.: "Худ. лит-ра", 1979.
– Прим. сост.}
Более полувека минуло от той поры, как в 1923 году мне, шестнадцатилетнему тогда подростку, довелось прочесть в третьей книге журнала "Восток" удивительное произведение, называвшееся "Тайны живописи", древний китайский кодекс, с гениальной убедительностью переведенный ныне покойным академиком В. М. Алексеевым.
Я и сейчас не в силах спокойно его перечитывать, неведомо в который раз, а тогда он просто ошеломил меня и околдовал - на всю жизнь. В нем открылись мне не только тайны живописи, но и тайны поэзии, и вообще - тайны всякого искусства. И Ван Вэй, предполагаемый автор кодекса, живший на другом конце света, 1200 лет тому назад, и его переводчик В. М. Алексеев, мой современник, стали для меня учительными и родными; они доказали мне, что для искусства, связующего людей, нет преград - ни в пространстве, ни во времени, что самые глубокие различия языков, культур и мировоззрений - преодолимы.
Уже очень давно я задумал: в будущем, пусть - отдаленном, попытаться переложить русскими стихами и издать поэтический сборник Ван Вэя. Но как это осуществить, не зная китайского языка, не умея читать и понимать иероглифы?
Исподволь начал я торить окольную дорогу к танскому художнику и поэту; обнаружилось, что для этого есть немало возможностей.
Живопись не нуждается в словах и понятна без знания языка, а китайская пейзажная живопись, проникнутая пафосом бесконечного пространства и этим странно родственная зрелой европейской пейзажной живописи XVI-XVII-XVIII столетий, открывает надежный путь к Ван Вэю. На этом пути моими водителями были: все тот же трактат "Тайны живописи", позже - трактат "Слово о живописи из сада с горчичное зерно", переведенный, прокомментированный и изданный Е. В. Завадской, и ее же прекрасная книга "Эстетические проблемы живописи старого Китая" и многие другие.
Я пристально вчитывался в переводы Л. 3. Эйдлина, впервые доказавшие на деле реальную, полноценную возможность русских переложений древних китайских стихов. Я постепенно прочел и посильно усвоил многое из того, что можно прочесть в переводах о Китае - его истории, философских и религиозно-философских системах, мифологии, фольклоре; познакомился с классической прозой, историческими сочинениями и некоторыми философскими и эстетическими трактатами и т. д.
Все это позволило мне, до известной степени, приблизиться к пониманию мира высококультурного, утонченного танского чиновника-ученого и подготовиться к осуществлению заветного замысла.