Стилет - Обратный отсчет
Шрифт:
Мальчик снова посмотрел на пульт управления бомбой - цифры продолжали бежать: нить... может быть, это нить времени? Нет, все не так... Потом мальчик поднял глаза - Игнат улыбнулся ему:
– Ну что, парень, что-то нашел? Это здесь?
Мальчик покачал головой, снова уставился на цифры, начал вдруг грызть ноготь на безымянном пальце левой руки - Стилет подумал, что так он запросто отгрызет себе полпальца:
– Слышишь, парень, прекрати... Прекрати, краснокожий...
Мальчик снова покачал головой и, глядя на убывающие цифры, произнес:
– Нет, не здесь.
– Потом какая-то искорка мелькнула в его глазах.
– Это находится в другом месте.
Четверг, 29 февраля
16 час. 13 мин. (до взрыва 00 часов 47 минут)
Дед остановился перед большой, покрытой узорчатыми панелями полированного дуба дверью: вот так вот, еще одна секунда - и все в жизни может перемениться, вся прошлая жизнь может стать другой, а тебе не останется ничего... Так стоит ли? Долг? Бесспорно. Но это последнее, что остается человеку, когда мир внутри и вокруг него начинает рушиться. Дед становится сентиментальным? Стареет? Сейчас он сделает этот шаг через дверь, и все изменится, и уже никогда ничего не вернется.
– Анатолий Иванович ждет вас, товарищ генерал...
Дед вздрогнул, но быстро взял себя в руки, коснулся массивной золоченой ручки, потянул ее вниз - они ошиблись, но еще можно все исправить. Наверное, можно все исправить... Обычно Толя выходит к нему с широко распростертыми объятиями, а сейчас лишь свинцовая тишина за этой огромной полированной дверью. Шаг, из которого станет все ясно...
Потом Дед посмотрел на свои командирские часы, вспомнил, как Стилет с Максом часто шутили:
– Эх, Павел Александрович, у всех ваших давно золотые "Ролексы"... А вы, как мы, - вечные лейтенанты...
Дед грустно улыбнулся, и хоть главная мысль, пришедшая в голову, была: "Осталось лишь сорок шесть минут. Все, медлить больше нельзя, мне нужны коды", но где-то подспудно возникала и еще одна: "Они были лучшими - Стилет и Макс. Даже не так: МОИМИ лучшими. Как старшие сыновья..."
Все. Дед вдруг подумал, что и Толя Панкратов всегда был смелым человеком, предпочитающим разговор с открытым забралом...
– Кто там еще находится?
– тихо спросил Дед.
– Несколько человек, товарищ генерал.
– "Ретивая молодежь"?
– Товарищ генерал?..
– Ладно тебе, ладно... Мне известны некоторые ваши секреты. Так сказать, стариковские причуды: я тоже когда-то своим ребятам давал имена... Ладно. Я прав? "Ретивая молодежь"?
– Так точно.
– Майор Максимов, Виктор Максимов?..
– Так точно. Тоже там, товарищ генерал.
– Хорошо, - кивнул Дед.
Ну, вот и все, ребята, сейчас мы пожелаем друг другу "здравия"... и вытащим зайца из капусты. Только... этот заяц оказался слишком дорогим. И пугало, стерегущее капусту, вряд ли когда-нибудь сможет за него расплатиться. Дед вошел в просторный - и, пожалуй, лишь только привычка не позволяла назвать его громадным - кабинет с шестиметровым столом на кривых темных ножках. Генерал Панкратов был там один. Он как-то светло и (может быть, это Деду только показалось) чуть печально улыбнулся:
– Привет тебе, Паша. Рад видеть, дорогой.
– Здравствуй, Толя.
– Дед тоже улыбнулся, но что-то странное было в его взгляде, генерал Панкратов уже видел такой взгляд, но только не мог вспомнить когда.
– Где "молодежь"? Где "ретивые"?
Генерал Панкратов понимающе кивнул:
– Я попросил их выйти, Паша.
– Он указал рукой на другую дверь. Проходи... Там не слышно.
– Так...
– Дед вдруг быстро, понизив голос, проговорил: - Что же ты делаешь, Толя? Ты с ума сошел?
– Что?.. Я... Эта видеокассета...
Их глаза встретились, мгновение, в течение которого они смотрели друг на друга, показалось бесконечно растянутым, мучительным. Два боевых товарища... И генералу Панкратову стало все ясно. Дед вдруг увидел, что он сразу ссутулился и стал как-то старее, все его волосы, все до одного, были седыми, белыми как снег. Но только обычно речь шла об импозантной седине, а сейчас перед Дедом стоял неожиданно состарившийся человек.
– Выкладывай, что у тебя есть, Паша.
– Голос прозвучал устало, надтреснуто.
– Все, Толя. У меня есть все. И ты это понял. Иначе я не стал бы присылать кассету. Но прежде всего вопросы, личные, - он сделал акцент на этом слове, - вопросы к тебе и к...
– Не продолжай... Откуда?
– Генерал Панкратов вспомнил, где он видел такой взгляд. Совсем недавно, это было на стрельбах - они оба неплохие стрелки. Только в их жизни было очень много вовсе не учебных стрельб, и вот таким был взгляд Деда, когда тому приходилось смотреть на мир через прицел автомата.
– Откуда, Паша?
– Старый ты дурак.
– Все-таки...
– Много чего, увы - много...
– Так, ладно... По порядку.
– Нет времени на всю эту хератень! Хорошо, вот послушай этот голос, после спецобработки, с пленочки - "требования террористов", а этот - из твоей приемной. Слушай. Два любопытных голосочка.
– И что?
– Сейчас... Сейчас пойдет звук... Ну вот, слушай.
– Дед прокрутил запись. Она была короткой, всего лишь несколько слов.
– Слышишь? Это один голос. Понимаешь? И мы оба знаем чей.
– И это все?! Но это просто...
– Нет, не просто.
– Допустим.
– Толя, не хочется говорить про жопу с резьбой...
– Понимаю.
– На твой частотный резонатор у меня нашлось еще кое-что... Послушай: "Время выпить чаю" и "Майор Максимов слушает" - сечешь? Это один голос.
– Это ничего не доказывает.
– Толя, Толя, что с тобой случилось?
– Дед устало выдохнул, какое-то время помолчал.
– Я и не собираюсь ничего доказывать. Мне только нужны коды.