Стилет - Обратный отсчет
Шрифт:
– Вполне возможно, что так. Поэтому я и предлагал вам в этом деле полностью положиться на меня. А вы решили действовать параллельно. И вот результат. А так бы вся ответственность лежала целиком на мне.
– Что ж, если это наша ошибка, мы за нее уже заплатили сполна, проговорил Зелимхан, - но только если наша...
Виктор пропустил последнюю фразу мимо ушей и, выражая лишь озабоченность делового человека, поинтересовался:
– Это все очень печально, то, что произошло. Но мы деловые люди. И клиенты ждут. Будем ли мы продолжать контакт?
– Может быть. Не я один принимаю решения. Тем более после того, что случилось.
– Я еще раз повторяю, что это весьма печально. Но ни я, ни мои клиенты не виноваты в том, что произошло, а партия товара готова. Это бизнес. Мои клиенты несут потери, но ни я, ни они не виноваты в создавшихся обстоятельствах.
– Надеюсь, что так. Сильно надеюсь.
– Что это значит?
– То, что я сказал, - сильно надеюсь, что вы не виноваты...
– Вы что, Зелимхан, подозреваете меня или моих клиентов?
– Мы проведем свое расследование. По своим каналам.
– Зачем нам это? Уничтожать собственный бизнес?! Бумаги ваши, и, где бы они ни всплыли, вы это отследите... Нелепо.
– При условии, что это частный бизнес. А не государственный.
– А вот это вы сможете проверить. Как было сказано - "по своим каналам". Мои клиенты подготовили партию товара, и, когда вы закончите со своими подозрениями, было бы неплохо решить, что со всем этим делать.
– Хорошо. Мы обязательно с вами свяжемся.
Так, сумма больше... Что же это он имеет в виду? И хорошо, что деньги еще не ушли...
Виктор открыл тяжелый дорожный кейс для путешествий и начал медленно пересчитывать сумму, на которую были выписаны облигации. Она должна была быть очень крупной и совершенно конкретной, именно эту сумму ждали в Москве. Потом Виктор закрыл кейс. Сюрприз... Он тяжело выдохнул и вдруг вспомнил, что даже не проверил, закрыты ли двери.
Ценных бумаг в кейсе было больше. Видимо, что-то изменилось в последний момент, поэтому они и устроили всю эту историю с курьерами. Быть может, решили отказаться от услуг Виктора и сыграть самостоятельно, быть может, что-то почувствовали... Все это не важно. Совершенно не важно. Потому что имеет смысл лишь одно обстоятельство - ценных бумаг в кейсе оказалось больше, чем ждали в Москве. Нет, все не так, смысл имело совсем другое обстоятельство: никто в Москве не узнает, сколько облигаций было в кейсе, если только об этом не скажет Виктор... Если только... Нет, чеченцы, Зелимхан Бажаев и те, кто ждет деньги в Москве, - это в принципе непересекаемые сферы. И только сейчас Виктор вспомнил о разговоре, показавшемся ему малозначительным, разговоре с чеченскими курьерами.
– Это будет стоить дороже, - ответил им Виктор на просьбу изменить структуру закупаемой партии оружия.
– Нас это не беспокоит, - сказали тогда чеченцы.
Они решили сыграть самостоятельно. Тигран успел в последний момент. И вот сюрприз. Очень крупная сумма, "верхушечка", как называл подобное один деловой приятель Виктора, сумма, о которой никто никогда не узнает, если только... И вдруг Виктор почувствовал капли холодного пота на лбу - Тигран успел вовремя... Значит, не только чеченцы. Виктор резко повернулся и посмотрел на раскрытую пасть темно-серого кейса. Ему вдруг показалось, что кейс послал ему зловещую ухмылку. Об этой "верхушечке" по причине обычного любопытства могли знать не только чеченцы, но и совсем другие люди. А это уже очень даже пересекающиеся сферы. Вовсе без злого умысла, деньги-то государственные, в случайном разговоре: "Вроде бы неплохую сумму вам удалось недавно вернуть"...
Виктор смотрел на кейс, потом проговорил:
– Сюрприз... Ты - сюрприз. Я - тоже сюрприз.
* * *
Виктор курил уже третью сигарету подряд, кейс продолжал стоять на большой, накрытой легким одеялом постели, Виктор лежал рядом, не снимая одежды. Несколько минут назад он попросил Тиграна зайти к нему. Когда в дверь постучали, лицо Виктора покинули следы мрачных раздумий, он улыбнулся:
– Входите...
Тигран не вошел, ввалился - он был большой, веселый и несколько шумный. Виктор подумал, что Тигран обладает внешними данными, не совсем подходящими для рода его занятий.
– Кейфуешь, ара?
– пропел он.
– Празднуешь успех?
– Типа того... Вот передам всю эту байду...
– И?
– И... Ну я же что-то обещал тебе насчет истинного шарма.
– Не дурно.
– Вот только эту байду...
– Виктор усмехнулся.
– Избавлюсь от нее... Он указал на кейс.
– Знаешь, что там?
– Какие-то ценные бумаги, - весело ответил Тигран.
– Ваш интерес. Надеюсь, в расчете, ара?
– Вполне возможно, что да, - задумчиво проговорил Виктор.
– А ты знаешь, на какую сумму?
– Зачем мне это?
– Но ты же открывал кейс...
– Ну конечно, было любопытно. А вдруг там бомба?
– Бомба?!
– Именно. А потом, может, это вообще не то, что вас интересовало...
– Как это не то?
– Да Господи, может, чьи-то личные вещи...
– Тигран, я прошу ответить мне очень серьезно, кто еще, кроме тебя, касался этого кейса?
– А вот это ты напрасно, ара... Я - профессионал и могу тебя заверить никто.
– Никто?
– Я что, когда-нибудь подводил?
– Нет, но... Хорошо.
– Ну и слава Богу. Что ты так въелся в этот мешок с деньгами?! Все закончено.
– И все же ответь на один вопрос...
– Давай.
– Ты знаешь, на какую сумму? Ты пересчитывал бумаги?
– Любопытство кошку погубило?
– Ответь - знаешь?
– Может, да, а может, нет.
– Тигран расхохотался.
– Да ладно, это я тебя дразню. Конечно же, нет. Это просто не мое дело, ара...
"Напрасно ты меня дразнишь, Тигран", - подумал Виктор, затем улыбнулся и проговорил:
– Вот и хорошо. Ты же знаешь, у нас вокруг всего делают тайны. А вы теперь - соседнее государство...
– Я понимаю. Все в порядке, успокойся, ара... И не забудь насчет истинного шарма, а то через пару дней я уезжаю.
* * *
Эта "верхушечка" оказалась равной пяти миллионам долларов. И о ней мог знать только Зелимхан Бажаев, который находился в Чечне, все более криминализирующейся и все более катящейся к войне; и в тот момент, когда образовалась эта "верхушечка", почти всем стало ясно, что при подобном развитии событий война неизбежна.