Стилист для снежного человека
Шрифт:
– О гады! Такие деньги за шмотки берут, и чево? Все полиняло, а пуловер сел!
Маруська сто раз объясняла Ирке про различные программы стирки, но домработнице хоть кол на голове теши. Список недостатков Ирки может занять не одну страницу. С какой стати мы держим ее у себя?
У Иры нет семьи, и за долгие годы службы она стала для нас родной. А разве можно выставить вон родственницу? Впрочем, Ирка очень любит нас всех, вкупе с животными, она честный, добрый, неконфликтный человек, никогда никому не рассказывающий о семейных делах. И еще, Ирка искренне считает обитателей нашего дома неразумными детьми, которые погибнут без ее внимания и заботы. А с уборкой мы разобрались, просто теперь раз в месяц в коттедж приезжают две тетки и за очень небольшие деньги отдраивают все углы. И вот парадокс, никогда не замечающая пыли под кроватями Ирина следит за бабами, аки Аргус, тычет их носом в крохотные пятнышки и приговаривает:
– Деньги плочены, так работайте! Ишь бездельницы!
В качестве начальницы Ирка просто великолепна, с других она спрашивает по полной программе…
Повернув голову, я ожидала увидеть Ирку в ее всегдашнем виде: желтая майка, джинсы, драные тапки и голова с волосами цвета красного перца. Но сейчас на кухне стояла абсолютно незнакомая девица.
Черные, мелко кудрявые волосы падали ниже плеч. Кожа лица была ненормально белой, на ней кроваво-красным пятном проступал рот, чернели узкие щелочки глаз, и темнели кирпичным оттенком два пятна на щеках. Плечи девицы облегала очень короткая, не застегнутая размахайка. Из-под нее выглядывал черный кружевной лифчик, затем шел голый, довольно толстый живот. Бедра обтягивала цветастая узкая юбчонка, заканчивавшаяся почти сразу там же, где начиналась, потом виднелись ноги в ажурных черно-дырчатых колготках. От прежней домработницы остались лишь потерявшие всякий вид тапки.
Я икнула, уронила на пол пустую кастрюльку и взвизгнула.
– Ира! Это ты!
– Кто ж еще? – сказало чудовище сердитым голосом. – Кого увидеть тут ожидали?
– А… что… на… тебе… надето? – еле-еле выдавила я из себя. – И волосы! Они откуда?
– Парик, – гордо сообщила Ирка, – Женя дал. Кофта Машина, юбка невесть чья, давно в гардеробной на первом этаже пылится. Может, кто из гостей забыл? Только раз ее никто три года не стребовал, значит, она нашей стала.
Я помотала головой.
– С чего ты решила так принарядиться? А макияж!
– Красиво? – горделиво спросила Ирка.
– Слов нет как прекрасно, – выпалила я.
– Понимаете, Дарь Иванна, – свистящим шепотом поведала Ирка, – я ведь одинокая, а замуж охота.
– Ну и что?
– Так Иван-садовник холостой.
– Ты решила его соблазнить?!
– Да, – закивала домработница, – давно ему глазки строю, а он как каменный. Спасибо, Женечка объяснил: имидж у меня был не сексуальный. И то верно, какой секс в футболке с джинсами. Женечка мне стиль поменял. Сказал, коли с мужчиной в одном помещении давно обретаетесь, он к тебе привыкает и как табуретку воспринимать начинает, нужно удивить кавалера, показать себя с неожиданной стороны, изумить нестандартностью и оригинальностью. Ну как? Мой образ называется «Девушка – черный лебедь». Классно?
– И как отреагировал Иван?
– Так он еще не видел, – сообщила Ирка и яростно почесала голову, – красиво, конечно, но кусается парик, исскреблась вся, словно блох набрала.
– Лучше переоденься.
– Это почему?
– Думаю, Иван, увидев тебя, в обморок упадет, – честно сказала я. – «Девушка – черный лебедь» подействует на него сногсшибательно, причем в прямом смысле сего выражения.
Домработница обиженно засопела, потом ткнула пальцем в лежащую на боку кастрюльку и сказала:
– Как мне замечание делать, так с дорогой душой, а сами? Взяли и съели! До донышка! Смехота!
– Некрасиво вышло, – устыдилась я, – мусс для всех приготовили, а я все слопала. Извиняет меня лишь одно, очень вкусная штучка. Из чего она?
Ирка прыснула.
– Я не знаю!
– Катерина не сказала, из чего приготовила? – поинтересовалась я.
Домработница поморгала густо намазанными ресницами.
– Так она ж у нас на неделю отдыхать отпросилась! Или забыли?
– Совсем из памяти выпало, – кивнула я.
– Вы попробуйте лекарство от маразма попить, – посоветовала Ирка, – хотите у Нюси название спрошу?
– Кто такая Нюся? – сердито поинтересовалась я.
– А горничная из девятого дома, – охотно пояснила Ирка, – у Коткиных работает. Говорит, ихняя Мария Алексеевна совсем из ума выжила, ну мамаша хозяйки. И раньше злобная была, схватит у ней печенку, так всех изведет, а сейчас и вовсе в собаку превратилась, да память потеряла. Покормили они ее, не помню чем, – как новая стала. Хотите, порасспрашиваю про лекарство?
– Марии Алексеевне девяносто семь лет, – напомнила я.
– Так и че? – снова почесалась Ирка. – Склероз он в любом возрасте настичь может! Вы уж не девочка. Ща покатит! Сначала забыли, что Катьку отпустили, потом зубную щетку с сапожной перепутаете и пошло-поехало! Вон уже маску съели!
– Какую маску?
– Для лица, – уточнила Ирина, – из кастрюльки.
Я подняла стальной горшочек.
– Ты хочешь сказать, что это не мусс?
– Нет.
– А что?
Ира, не переставая чесаться, пустилась в объяснения:
– Светлана, ваша подруга, ну та, что косметику делает, Зайке посоветовала одну маску. У Ольги на коже какое-то раздражение от пудры. Светлана Михайловна сказала, что рецепт этой маски им на фирму одна женщина прислала. Говорит, маска – супер. Там какие-то замечательные составные части, вроде малина…
– Верно! Вот чем пахло, – обрадовалась я, – все понять не могла, то ли корица, то ли ванилин, а теперь сообразила, содержимое кастрюльки издавало тот же аромат, что и пирог с замечательно полезной ягодой. А какого черта эта чудо-маска в кастрюльке на плите стоит?
Ирка пожала плечами.
– А я знаю? Вроде Ольга хотела после ужина намазаться. Ну, сейчас скандал начнется.
– Но было очень вкусно, – растерянно сообщила я, – интересно, какие там еще соствляющие, кроме малины?
– Я точно не знаю, – хмыкнула Ирка. – Но Светлана Михайловна всегда только натуральные ингредиенты использует!
– Ты ведь никому не расскажешь о моей ошибке? – заискивающе спросила я.
Ирка захихикала.
– Неа! Засмеют ведь.
– И что делать, если Зайка начнет спрашивать про маску?