Стилист для снежного человека
Шрифт:
В большой комнате, забитой шкафами с книгами, стоял особый запах. Нина, помня указание Исаака, в сырую погоду никогда не открывала форточку. Еще она всегда следила за тем, чтобы тяжелые, дубовые дверцы шкафов были тщательно заперты, книги боятся сырости, пыли и яркого света. Вот и сейчас, войдя в бывший кабинет, где любили сидеть сначала Исаак, потом Сара, а за ними Николай, Нина машинально окинула взором створки. Все тщательно закрыто, за стеклами темнеют корешки.
– Господи, – прошептал Владлен, валясь на кожаный черный
– Да.
– И лампа.
– Да.
– И стол, и книги!
– Что же удивительного, – пожала плечами Нина, – сказала ведь, здесь ничего не тронуто.
– Боже, боже, – раскачивался на диване Богоявленский, – как сейчас помню, вот Исаак кричит: «Сарочка, что у нас на ужин?» А она отвечает: «Секрет, папа, сядешь за стол, узнаешь, но тебе понравится». – «Наверное, свинина в майонезе», – усмехается Исаак. А тут мы с Николашей сидим, вон, у столика с шахматной доской, помнится, я спросил тогда: «Исаак предпочитает свинину?» Дед засмеялся, а Николай спокойно пояснил: «Евреи свинину не едят, Исаак просто поддразнивает маму». Как они все любили друг друга! И куда ушли? Где их души? Встретимся ли, а?
У Нины внезапно защипало в носу.
– Перестань, – прошептала она.
Владлен прижал ладонь к груди.
– Сделай милость, принеси валокордин, сорок капель.
– Тебе плохо?
– Нехорошо.
Нина пошла на кухню. Пока она искала лекарство, цедила его в рюмку, наливала воду, прошло, наверное, около десяти минут.
Когда хозяйка, держа емкость с лекарством, пошла по коридору, она увидела, что Владлен уже стоит в прихожей, странно прижимая руку к груди.
– Тебе легче? – спросила Нина. – Но все равно, выпей. И оставайся, места много, если сердце щемит, не следует по улицам носиться.
– Отпустило уже, – буркнул Владлен.
– Прими валокордин, – напомнила Нина.
Богоявленский быстро опустошил рюмку, кивнул Нине и вышел из квартиры, по-прежнему прижав руку к груди.
Хозяйка тщательно заперлась на все замки, потушила люстру, пошла в свою спальню и заметила по дороге, что из-под двери кабинета пробивается лучик света.
Нина вошла туда, протянула руку к выключателю и услышала тихий скрип.
– Кто там? – в ужасе заорала хозяйка.
Но уже через секунду она с огромным облегчением поняла: в апартаментах никого нет, просто отворилась дверь одного из тщательно запертых шкафов.
Страшно удивленная, Нина подошла к шкафу, она очень хорошо помнила, как поворачивала маленький резной ключик в скважине, а потом проверяла, хорошо ли закрыты дверки. И вот, на тебе, шкаф открыт.
Тут, наверное, надо сказать, что Нина не читала книг из библиотеки Исаака, они казались ей скучными, малоинтересными. Но, храня память о любивших ее людях, женщина тщательно наводила порядок в библиотеке, регулярно смахивала специальной метелочкой пыль и запомнила, в каком порядке стоят тома.
В открытом невесть почему шкафу хранилось собрание «История России». Но том номер три шел сейчас не перед четвертой книгой, а за ней, такого просто не могло быть.
В голове Нины зашевелились нехорошие подозрения. На широких полках издания стояли в два ряда, Нина в глубь заглядывала редко, лишь во время сезонной уборки, но сейчас она осторожно вытащила несколько книжек «Истории России» и обозрела те, что стояли за ними. Вроде ничего не пропало, за серыми переплетами виднелся ряд красных, это были древнегреческие авторы: Эсхил, Эврипид, Софокл.
У Нины отлегло на душе, все в порядке, зря она заподозрила Владлена в плохом поступке. У шкафа просто ослаб замок, а третий том небось давно не на месте!
Но тут вдруг глаза Нины отметили, что книга «Трагедии Эврипида» перевернута. У Исаака все издания «смотрели» названиями вправо, а эта сейчас «глядела» влево. Мгновение Нина изучала полку, а потом сделала то, что ни разу не совершала в своей жизни: вытащила томик произведений великого грека и поняла… Это не книга, а нечто типа шкатулки.
Переплет не хотел открываться, он словно прирос к страницам. Целый час Нина, сопя от напряжения, пыталась вскрыть хитроумную штуку, но в тот момент, когда она уже окончательно решила, что перед ней муляж, невесть зачем заказанный Исааком, картонная крышка легко поднялась. Оказывается, следовало лишь нажать на заглавную букву Э, и срабатывал механизм. Перед взглядом женщины предстало обитое бархатом пространство.
Глава 27
– И что там было? – горя от любопытства, закричала я.
– Ничего! – мрачно ответила Нина. – Пусто.
– Совсем?
– Да, – кивнула мать Милы, – всю ночь я потом не спала, думала, думала…
И додумалась Нина до очень простой вещи. Владлен же был ближайшим приятелем Николая, наверное, Шнеер не имел от друга тайн и рассказал в свое время тому о некоем укромном местечке, где хранится ценность. Шнеер погиб внезапно, жену предупредить о тайне он не успел, а рассказать ей раньше о «захоронке» не счел нужным. Николай очень любил Нину, но считал ее нежным, экзотическим цветком, которому лучше жить, особо не отягощая себя лишними знаниями.
Владлен после смерти друга вычеркнул из своей памяти вдову, не стал утомлять себя заботой о жене друга. Вспомнил он о Нине, лишь оказавшись сам в стесненных обстоятельствах. У поэта родился план, съездить на квартиру Шнеера и проверить – цел ли клад. Вот почему он попросил отвести себя в кабинет, а потом, прикинувшись больным, отправил Нину за лекарством. Ему хватило минуты, чтобы распахнуть шкаф и вынуть нечто, очевидно, крайне дорогое, раритетное. И вот почему он, уходя, странно прижимал руку к боку, Владлен запихнул под пиджак найденное!