Сто лет назад
Шрифт:
Когда наши глаза встретились, щеки ее вспыхнули: она узнала меня, и я почувствовал, как густая краска залила мне лицо, когда я низко склонился перед ней. Вдруг ей сделалось дурно, и она чуть было не упала назад, но, к счастью, ее муж успел вовремя подхватить ее и проводить в соседнюю комнату. Спустя немного вернулся он к нам, заявив, что жене его нехорошо и что она не может выйти к ужину, и просил гостей сесть за ужин без хозяйки.
Сказала ли она мужу, кто я, или нет — не знаю, но он был ко мне удивительно любезен и предусмотрителен во все время ужина. Мы, однако, оставались не поздно ввиду нездоровья хозяйки дома и вскоре все разошлись по домам.
От одного
На следующее утро я позавтракал и уложил свои вещи в чемодан, чтобы ехать на судно, затем сделал прощальный визит губернатору. Едва только я вернулся в свой номер, как дверь моей комнаты отворилась, и ко мне вошел вчерашний мой гостеприимный капитан, командир французского капера, в сопровождении трех сухопутных французских офицеров. С первого же взгляда мне бросилось в глаза, что капитан был сильно возбужден; тем не менее я приветствовал его дружелюбно. Он почти сразу заговорил о том сражении, где погиб капитан Витсералль, но вместо того, чтобы отзываться о нем с похвалой и даже восхищением, как в первый раз, теперь словно умышленно подбирал выражения, которые в моих глазах были неприличны и оскорбительны; при этом самый тон его был злобно вызывающий. Я поспешил остановить его, сказав, что, находясь под дружественным флагом, я лишен возможности отвечать на его слова и на его странное поведение так, как бы хотел.
— В самом деле! — воскликнул он. — Желал бы я, чтобы мы снова столкнулись с вами в открытом море: ведь я еще должен отблагодарить вас за кое-что.
— Прекрасно, — сказал я, — это весьма возможно, и я не прочь доставить вам этот случай!
— А позвольте спросить, намерены вы возвратиться домой в качестве парламентерского судна и под дружественным флагом дойти до Ливерпуля?
— Нет, сэр, я спущу белый флаг, как только выйду из-под огня ваших батарей. Я понимаю, что вы этим хотели спросить, и хотя знаю, что ваше судно имеет вдвое большее число орудий, чем мое, тем не менее спущу свой белый флаг тотчас по выходе в залив, как а сказал!
— Но, конечно, не в том случае, если я последую за вами следом? — крикнул он злобно-насмешливо.
— Следуйте за мной, если хотите: вы встретитесь с равной силой, могу вас уверить!
— Черт возьми, — воскликнул он взбешенный, — я выкурю вас из морской службы, и если захочу, то повешу, как пирата!
— Это еще нужно будет посмотреть! — холодно отвечал я.
— Так слушайте, сэр, — крикнул француз, — если вы попадете мне в руки, я вас вздерну на мачту; а если я окажусь в ваших руках, вы можете поступить со мной так же! Идет? Или вы трусите?
— Джентльмены, — обратился я к присутствовавшим офицерам, — вы должны сознаться, что ваш соотечественник поступает некрасиво; он явился ко мне с преднамеренной, как вижу, целью оскорбить меня, но я готов согласиться на его предложение, как оно ни кажется мне дико, только лишь на одном непременном условии, а именно: что один из вас, господа, сообщит его супруге тотчас после того, как он выйдет из гавани, о тех условиях, на которых, по его собственному желанию, мы будем сражаться!
Офицеры дали свое обещание, после чего мы расстались. Затем я отдал прощальный визит губернатору и поспешил на свое судно. К нам был вызван лоцман, который и провел судно в море.
Проходя мимо французского каперского судна, я видел, что там происходила необычайная возня; шлюпки сновали взад и вперед с судна на берег и с берега на судно, и не успели мы отойти двух миль вниз по реке, как я увидел, что вся команда французского судна была вызвана наверх и на нем крепили паруса.
Тогда я сообщил своим офицерам о полученном мною вызове со стороны французского капера и предупредил, что нам следует готовиться к бою. Они были этим весьма удивлены, сознавая громадное неравенство наших сил, но тем не менее все бодро и весело принялись за дело, точно так же, как и вся команда, которая очень скоро узнала о предстоящем поединке с французским капером.
ГЛАВА X
Капитан Левии и я вступаем в бой с французским капером. — Победа остается за нами. — Моя месть непримиримой француженке. — Мы отводим свой приз в Ливерпуль.
Ветер дул слабо, и мы достигли устья реки, когда солнце было уже на закате. Здесь мы отпустили своего лоцмана, и когда вышли в открытое море, я, согласно своему обещанию, спустил дружественный флаг на виду у французского каперского судна, следовавшего за нами на расстоянии не более четырех миль. Во избежание ошибки или недоразумения я условился с капитаном Левии, что, когда выйду в залив ночью, зажгу огонь на бизань-pee, и потому приказал теперь поднять туда зажженный фонарь. Это облегчило французам возможность следовать за мной и являлось как бы вызовом им.
Я приказал марсовым зорко смотреть, не покажется ли где «Стрела» Мы увидели ее около половины девятого, лежащую в дрейфе.
«Стрела», по обыкновению, убрала паруса, но по огню на моей рее, на «Стреле» тотчас же узнали, что это я, и дали мне подойти вплотную. Окликнув капитана Левии, я просил его готовиться к бою, предупредив, что приеду к нему для переговоров. Это вызвало, конечно, общую тревогу на «Стреле», и я поспешил на нее, предупредить, чтобы они не зажигали огней, затем рассказал капитану Левии о всем и сообщил, что французский капер в данный момент не более, как в пяти милях от нас. Мы решили, что я не буду гасить фонаря на рее и уйду немного вперед, чтобы увлечь француза под ветер от порта и вместе с тем на подветренную сторону «Стрелы», т е. под ее левый борт.
Кроме того, «Стрела» спустит свои паруса, чтобы не быть замеченной французом до тех пор, пока он не пройдет мимо нее, после чего я начну сражение, оставаясь под парусами, и буду биться до тех пор, пока «Стрела» не подойдет ко мне на помощь. Порешив таким образом, я поспешил вернуться на свое судно и, держась несколько в стороне от товарища, стал поджидать неприятеля.
Через каких-нибудь полчаса мы различили во мраке ночи его очертания на расстоянии не более одной мили, идущего на всех парусах.
Так как я убедился, что мой шунер был несравненно быстроходнее моего противника, то подпустил его на расстояние четверти мили от своего борта, затем, описав пол-оборота, приказал открыть бортовой огонь по верху, желая прежде всего лишить его оснастки. Едва только мы дали в него залп, засыпав палубу своей шрапнелью и картечью, как я круто повернул руль и стал уходить в прежнем направлении, поставив еще добавочные паруса, чтобы увеличить расстояние, разделявшее нас. Этот самый маневр я проделал трижды, и все три раза с одинаковым успехом.