Сто ночей в горах Югославии
Шрифт:
Я понимал, сколь необходимо в военное время готовить кадры для фронта. И все-таки хотел сам быть в действующих воздушных частях. Я писал заявление за заявлением о переводе, однако получал один и тот же ответ: готовить летные кадры не менее важно, чем бомбить вражеские тылы или сражаться в воздухе с фашистскими стервятниками. Только к осени 1942 года желание мое было удовлетворено.
После переподготовки в летном центре в октябре 1942 года я прибыл на подмосковный аэродром Внуково, где базировалась действующая часть - авиагруппа особого назначения. Настроение у меня было приподнятым. Подумать
И вот через два года я снова иду в этот же штаб по вызову. За это время авиагруппа реорганизована в первую авиатранспортную дивизию. В вестибюле двухэтажного здания оживленно и шумно. Сюда собрались экипажи кораблей, отозванные с оперативных боевых точек разных фронтов. Галерея героев Великой Отечественной войны за прошедшие два года пополнилась новыми портретами.
– Это наш учитель Григорий Алексеевич Таран, - говорил пилот Владимир Павлов, - а это мастера дальних ночных полетов в глубокий тыл фашистской Германии и ее сателлитов, - и указывал на большие фотографии А. И. Груздина, П. Ф. Еромасова, С. А. Фроловского, П. Т. Кашубы, Н. Н. Маслюкова, П. И. Колесникова, В. И. Шутова, Н. В. Метлицкого.
Мы догадывались, что этот сбор будет необычным, что, вероятно, предстоит важная и сложная работа. К этому времени обстановка на фронтах складывалась благоприятно. Советская Армия, нанеся сокрушительные Удары гитлеровцам под Сталинградом, на Курской дуге и на Днепре, освобождала Правобережную Украину. Началось изгнание оккупантов с советской земли. За рубежом тоже произошли существенные изменения: англо-американские [10] войска высадились в Италии. На Балканском полуострове активно действовали партизаны и бойцы народно-освободительных армий…
Нас представляет генерал
Отворилась дверь, и адъютант пригласил собравшихся подняться на второй этаж в кабинет командира дивизии генерала Чанкотадзе.
За массивным столом, обитым голубым сукном, сидел генерал, слева - его заместитель по летной части Герой Советского Союза майор П. Ф. Еромасов, справа - два полковника из Главного штаба авиации дальнего действия.
– Вот наши орлы, - сказал генерал, обращаясь к представителям Наркомата обороны СССР.
– Мы передаем вам смелых, молодых, но опытных летчиков. Каждый из них прошел дорогами войны путь в сотни тысяч, а некоторые и в миллион километров.
Коренастый, чуть ниже среднего роста блондин в гимнастерке, с добродушным лицом отрапортовал:
– Старший лейтенант Езерский прибыл по вашему вызову.
– В кратких докладах, - прервал его генерал, - прошу указывать, с какого фронта или с какой оперативной точки прибыли.
– Летал к крымским партизанам, - сказал Езерский.
– Значит, уже имеете опыт ночных полетов в горной местности?
– как бы уточняя, спросил генерал.
– Так точно, имею представление о посадках ночью у партизан.
– Хорошо! Садитесь.
– Лейтенант Павлов, прибыл с Украинского фронта. Вывез
– Хорошо! Садитесь.
– Лейтенант Чуванов, прибыл с Белорусского фронта. Поддерживал регулярную связь с народными мстителями партизанского края.
Подошла и моя очередь докладывать. Волнуюсь. Словно ком к горлу подкатил. Что говорить? Опыта [11] большого еще не было. Всего один год полетов в качестве командира корабля, в воздухе провел не свыше двух тысяч часов. Все же собрался с мыслями и сказал:
– Прибыл с Украинского фронта. Летал под Раву-Русскую, на Сандомирский плацдарм. Садился у белорусских партизан, вывозил раненых и больных в киевский госпиталь. Участвовал в розысках соединения Вершигоры, снабжал его вооружением и боеприпасами.
После меня рапортовали командиры кораблей В. Д. Бажан, Н. А. Трофимов, Д. И. Лукьяненко, И. С. Луцкевич, В. А. Шипилов, А. Ф. Курицын. Одни летали в Карпаты, другие - в Прибалтийские республики, третьи совершали ночные рейды в тыл противника.
– Товарищи!
– обратился к нам генерал.
– Поступило правительственное задание. Нужно отобрать десять лучших экипажей для выполнения специальных заданий за пределами Родины. Выбор пал на вас. Надеюсь, оправдаете наше доверие!
Речь шла об отправке советских транспортных самолетов с экипажами на зарубежную базу, с которой они могли бы оказать требующуюся помощь югославским борцам против фашизма.
Пятеро первых
Верховное Главнокомандование поставило перед авиацией дальнего действия задачу: доставлять НОАЮ вооружение, боеприпасы и другое военное имущество.
Выполнение этого задания было возложено на Южную группу специального назначения АДД - авиации дальнего действия (позднее его выполняли и другие соединения), в частности четвертый гвардейский авиационный корпус, которым командовал опытный командир, старейший военный летчик генерал-лейтенант авиации Георгий Семенович Счетчиков.
Я с ним встречался как в военное, так и послевоенное время. Он рассказывал, что полеты в Югославию экипажей АДД были сопряжены с большими трудностями. Главные из них: большое удаление аэродромов базирования от района доставки военных грузов (1300 километров); сложность ориентировки по маршруту и отыскания цели в горной местности; отсутствие [12] метеорологического обеспечения полетов; сильная противовоздушная оборона противника на пути к целям.
Вначале полеты АДД осуществлялись из района Киева, затем из района Винницы, а в сентябре 1944 года, когда Красная Армия освободила Румынию, - с аэродрома Рошиори-де-Вере и из Крайовы. Таким образом, радиус действия авиации сократился до 900 километров, можно было брать на борт самолета больше военного снаряжения.
Первые ночные полеты в феврале 1944 года для оказания помощи НОАЮ и югославским партизанам осуществляли опытные боевые летчики южной авиационной группы - экипажи командиров кораблей Г. Агамирова. А. Давыдова, К. Кудряшова, Б. Мухина, Н. Рыбалко. Они были, можно сказать, пионерами доставки в Югославию вооружения, боеприпасов, военного снаряжения и оборудования, медикаментов.