Сто рассказов из русской истории. Жизнь Эрнста Шаталова. Навеки — девятнадцатилетние. Я вижу солнце. Там, вдали, за рекой
Шрифт:
— Все хорошие земли — у колхоза. Что мне делать? В прошлом году я все же посеял соль на моем истощенном участке, да ничего не взошло! А хотя бы и взошло, разве напасешься соли на стольких голодных людей?
Тетя вздохнула и ушла.
Бежана проводил ее взглядом и обратился ко мне:
— Ну как, выходит она за Датико или нет?
— За какого Датико?!
— За бригадира Датико, какого же еще! Недавно встретил я его в лесу. Ого! Обвешан оружием, как николаевский стражник! Он по секрету сказал мне,
— А ты что?
— Что «что»? Я сообщил двум доверенным лицам — нашему председателю и Бадрии, который в милиции работает. Они ведь партийные, им можно. Они не выдадут… А впрочем, мне-то что!.. У меня другое к тебе дело, Сосойя!
— Что за дело, Бежана?
— Понимаешь, человек один там, в плантации… Не знаю, что с ним делать…
— Какой человек? О чем ты, Бежана?
— Ты что, Сосойя, перестал понимать грузинскую речь? Говорю тебе — там, в чайной плантации, у меня человек!
— Кто он такой?
— А я почем знаю?
— Спросил бы его!
— Спрашивал! А он молчит! Лежит с закрытыми глазами, улыбается и молчит.
— Дышит?
— Не знаю.
— Может, он мертвый?
— Дурак! Где ты видел улыбающегося покойника?
— Так что же с ним?
— А я почем знаю!
— Что же ты знаешь, болван! — взорвался я.
— Сегодня воскресенье, завтра будет понедельник! Это я знаю!
— Ох, Бежана, беда мне с тобой!.. Идем, покажи, где этот твой живой мертвец!
Бежана встал и пошел, напевая свою любимую:
Минадора черноокая, Ты звезда моя далекая…Мы миновали несколько домов, свернули на тропинку и подошли к раскинувшейся на склоне плантации чая, вдоль которой тянулся ряд тунговых деревьев.
— Во-он там, под последним тунгом! — показал Бежана рукой.
Я сбежал по склону и остановился как вкопанный у дерева.
В высоких зарослях папоротника лежал исхудалый, мертвенно-бледный, заросший бородой русский мужчина в военной гимнастерке. Я нагнулся, приложил ухо к груди незнакомца и уловил слабое биение сердца. Я дотронулся рукой до его щеки — она пылала жаром.
— Когда ты нашел его, Бежана?
— Утром.
— И молчал до сих пор?!
— Я сразу же побежал к тебе, дорогой мой, но по дороге забыл… Плохо без сахара. Сосойя! Люди стали забывчивыми… Вчера утром встретил я Аквиринэ… Посмотрела она на меня, улыбнулась, а поздороваться забыла… Говорят, что…
— Ладно, ладно!.. Помоги-ка поднять его! Видишь, умирает человек!
Бежана в два счета сгреб мужчину.
— Куда его?
— Домой!
— Ты что, ошалел? Покойников выносят из дома, а я его понесу домой?
— Да не к тебе! К нам домой!
— К
Бежана несколько раз подбросил мужчину на руках, обнял его поудобнее и стал вприпрыжку подниматься по склону, приговаривая:
— Нно-о-о, лошадка, нно-о-о… А как его зовут? — спросил вдруг он меня.
— Откуда мне знать?
— Сосоин русский он! Сосоин русский! — нашелся Бежана.
Мы пришли домой, поднялись на балкон. Незнакомца уложили на мою кровать. Тетя в недоумении глядела на нас.
— Кто это? — спросила наконец она.
— Сосоин русский! — ответил обрадованно Бежана.
— Мы нашли его в плантации… Помоги ему, тетя! — попросил я.
— Да кто он, этот несчастный?
Тетя положила руку на лоб незнакомца, покачала головой и отошла от кровати.
— Сосойя, принеси уксус!
Я сбегал на кухню. Когда вернулся в комнату, тетя сидела у изголовья больного. Она распахнула ему на груди гимнастерку и отшатнулась: под правым соском незнакомца краснела свежезарубцевавшаяся рана с человеческий кулак. Тетя осторожно поставила больному термометр, потом налила уксус в глубокую тарелку, разбавила водой, смочила полотенце, отжала и наложила ему на лоб.
— Нужен ему твой уксус! — вмешался Бежана. — Напои-ка ты его вином и накорми чем-нибудь, видишь — человек умирает от голода!
— Ох, Сосойя, Сосойя, впутал же ты меня в историю! — вздохнула тетя. — А если, не дай бог, умрет он, что мне тогда делать? Ты подумал об этом?!
Она вынула термометр и ахнула:
— Сорок и шесть!.. Беги, Сосойя, за врачом!
— Ему не врач, ему вкусная пища нужна! — продолжал свое Бежана.
— Да иди ты!.. — прикрикнула на него тетя. — Ступай, Сосойя!
Я побежал. В медпункте врача не оказалось… «Вызвали в район, сегодня не вернется», — сообщила уборщица. Тогда я направился к Хатии и рассказал ей все. Хатия посоветовала сходить к бабке Аквиринэ. Пошли к бабке. Я рассказал ей все сначала. Аквиринэ прихватила с собой какие-то настои в маленьких аптечных пузырьках, и втроем мы вернулись домой.
— Русский! — удивилась Аквиринэ, взглянув на больного.
— Русский! — подтвердила тетя.
Больной был по-прежнему без сознания, но теперь он дышал спокойнее и чему-то улыбался.
— Вот дурак! Нашел время улыбаться!.. А ты почему вчера утром не поздоровалась со мной? — упрекнул Бежана Аквиринэ.
— Да ну тебя! — отмахнулась старушка. — Битый час ты болтал со мной, забыл?
— А-а-а, ну хорошо…
— Принеси-ка стакан «адесы», Сосойя! — попросила Аквиринэ.
Я принес. Аквиринэ намочила кусок ваты в вине и провела им по губам больного. Спустя минуту он чуть раскрыл губы. Аквиринэ снова намочила вату и накапала в рот больному несколько капель. Тот сделал глотательное движение и застонал.