Сто тысяч миль
Шрифт:
— Кларк! Отойдите от неё! Убейте меня! Убейте же! — хрипел Уэллс, но я не знала, что правда смогу сделать, чтобы их остановиться.
— Довольно валять дурака, — весёлый гомон прорезал строгий, жёсткий тон командира. — Пошутили — и ладно. Теперь сгиньте. Сию же секунду.
— Беллами прав. Разойдитесь сейчас же, — поддержал его второй командир, его тон был угрожающим.
Воины недовольно заголосили, но отступили на шаг.
— А что мы тогда будем с ней делать?
— Доставим в город к Советам. Они и будут решать. Точно не вы. Увижу, что подошли к ней со вполне определённым намерением — пущу стрелу в колено. Ясно?
Угроза, очевидно, была серьёзной, раз все тут же отступили ещё дальше и почти в один
— Выдвигаемся через час, — приказал второй, и воины повторили свои «да, командир».
Радоваться было рано, но от ладони Октавии, лёгшей мне на плечо, стало даже немного спокойнее.
========== Глава 4. Беллами ==========
Чем больше я размышлял о пленниках, тем страннее они казались. Эти двое искренне считали, что на планете после Большой Войны не выжил никто. Их разведчики справлялись со своей работой втрое хуже наших первогодок. А передвигались они так, будто научились ходить только вчера. Глаза пленницы были слегка красноватыми, у неё был жар — восприимчивы к разной заразе. Это наталкивало на интересный вывод: до этого они никогда прежде не выходили на поверхность. Более того, казалось, что они объявились здесь в одно мгновение вместе со вспышкой. Как там это раньше называлось, телепорт?
Технологии, которыми они орудовали с такой лёгкостью, шокировали. Я максимум читал про нечто подобное в дневниках предков из Горы. Никогда не видел такой ткани: лёгкой, обтягивающей, эластичной, в то же время достаточно прочной. Она не устояла только против клыков гончей. Но против них не справлялось ничто, даже огрубевшая, будто панцирь, кожа хищников, из которой мы делали доспехи. Нож девчонки и вовсе был какой-то ненастоящий, не из металла, но при этом прочный, как алмаз. Я забрал его себе, Линк оставил себе нож, отобранный у парня. Их высокотехнологичные браслеты мы намеренно нацепили на гончих и отправили охотиться. Псы вернулись уже без них. Возможно, мы нашли бы в них что-то полезное, но лучше было не рисковать. Кто знал, какие ещё у них есть технологии? Я видел упоминания о системе, способной указать местоположение объекта в любой точке планеты. Такой пользовались предки. А обнаруживать своё присутствие было стратегически не выгодно. Пока что.
Девчонка подпускала к себе только воинов-женщин и тряслась от любого шороха. Очевидная заинтересованность в ней мужской половины отрядов пугала её до чёртиков, она, кажется, готова была умереть, только бы к ней не притронулся ни один из них. Но при этом вполне спокойно держалась за руку со своим другом. Уэллс? Так она его назвала, когда прощалась? Эти жесты можно было толковать по-разному, я бы понял, например, будь они брат и сестра. Но Уэллс и Кларк были вообще не похожи друг на друга внешне. Отсюда я пришёл ко вполне однозначному выводу: он — её мужчина. Большая часть воинов хотела перерезать ему глотку там же, в лесу, чтобы не тащить тело до стоянки отряда Линкольна. Я тут же пресёк подобные мысли. Не потому что переживал за душевное спокойствие девчонки, а потому что после такого она вряд ли станет с нами сотрудничать. Оставить в живых обоих было на порядок выгоднее, чем убить даже одного. Я убедился в этом ещё раз, когда стоило пригрозить ей его мучительной смертью — и Кларк опустила голову, почти готовая принять свою судьбу. Давать этим развратникам тешить свою похоть не только в постелях женщин города, но и здесь, я не собирался ни на миг, но при этом многое понял.
Возможно, я мог бы оставить её у себя? Потом, как всё закончится. Не то, чтобы я был обделён вниманием женщин, скорее это было от любопытства. Её экзотично-правильные черты лица, густые длинные ресницы, обрамляющие голубые глаза, фигура, которая в обтягивающем костюме вызывала вполне определённое желание прикоснуться и… Нет. Думать об этом сейчас не время.
Октавия присела рядом с Кларк, держа в руках повязки и бутылку со спиртом. Воины косили взглядами в сторону чужачки, но моя фигура рядом не позволяла им глазеть слишком откровенно. Про стрелу в колено я ничуть не шутил, а возможность выходить в пустоши для большинства этих ребят была важнее жизни.
— Нам нужно обработать твои раны, ты порезалась о кинжал Беллами вчера ночью, — Тави аккуратно взяла её ладонь.
Все фаланги были изрезаны, наверняка, сгибать пальцы было достаточно больно. Но девчонка вытащила ладонь из хватки сестры и тут же заявила:
— Мне это не нужно. Лучше помогите Уэллсу. Если он умрёт, я точно ничего вам не скажу.
Я наградил Тави я-же-говорил-взглядом. Ничего хорошего из её игры в дружбу с чужаками выйти не могло. Вместо того, чтобы подгонять ребят и пошустрее собираться, пока до нашей стоянки не добрались лесные зверюги, я постоянно околачивался вокруг сестры. Чтобы пленница не надумала воспользоваться её доверчивостью и не прирезала. А парню помогать, конечно, никто не собирался. Его даже не отвязали от дерева, не говоря уже про то, чтобы дать воды, зашить или обработать рану. По большому счёту, если он и умирал, то убивали его не мы.
— Слушайте, командир, — окончательно обнаглела она. — Я готова заключить сделку. Я отвечу на ваши вопросы, вы ведь этого хотите? — я продолжал смотреть на неё, и, не дождавшись какой-либо реакции, она продолжила: — Я отвечу на всё и не стану пытаться сбежать по пути. Но для этого позвольте мне помочь Уэллсу. Позвольте ему уйти.
Я легко согласился:
— Идёт, — а она изумлённо вскинула брови. — Отпущу его в паре часов пути до города.
— А сколько до города?
— Отвечу на твои вопросы, как только ты ответишь на мои, — пожал плечами я.
— Вы же ничего не спросили, — в её взгляде засиял гнев. — Так нечестно.
— Нечестно? Ладно. Давай попробуем. Сколько вас в Горе?
— Какой ещё Горе? — обречённо вздохнула она.
— Так я и думал, — хмыкнул я.
Меня окликнул один из разведчиков, и я оставил их вдвоём под её растерянный взгляд. Нам стоило срочно выдвигаться, иначе мы не успеем добраться до города до темноты. Хотя с учётом бодрости чужаков до ночи мы проделаем максимум половину пути. Даже физически подкованная, но неопытная в походах Тави с трудом преодолела расстояние за день. А эти двое могли бы хоть как-то соревноваться с нами в скорости только если бы отряды не спеша ползли на четвереньках.
Очевидной показалась идея напоить и накормить пленников, чтобы шевелили конечностями побыстрее полудохлых черепах. Девчонка попросилась сесть к своему ненаглядному, клятвенно пообещав вести себя смирно. Я разрешил, напомнив про то, что пальцев на руках у него пока ещё десять, но это быстро может измениться. Она храбрилась, вздёргивая подбородок, но всё-таки выдавила сдавленное «спасибо», признавая моё милосердие. Когда Тави с моей подачи позволила ей взять спирт для ран парня, так вообще оживилась. И зачем оно мне было, спрашивается? Хотел от неё какой-то… благосклонности? Надвигалась гроза. Думать определённо стоило не об этом.
Пленники, поняв, что отряды поглощены сборами в дорогу, осмелели настолько, что разговорились друг с другом.
— Кларк, не позволяй им на себя давить. Из-за этого они нашли твоё слабое место, — наставлял её парень. — Они всё равно убьют нас, как только мы перестанем быть им полезны.
Стало почти обидно: может, угрожал я охотно и с фантазией, а вот убийцей не был никогда. Ценность человеческой жизни для всех нас сильно перевешивала жажду мести и крови. В последнее время даже жалким горцам удавалось и дальше влачить своё мерзкое трусливое существование после встречи с разведчиками. Хиляк был тому лучшим примером. А эти двое, если и были горцами, то очень необычными, как справедливо заметил Линк.