Стокгольмский синдром
Шрифт:
Нежный, неторопливый поцелуй был каким-то особенным. Заставляя стройное тело прогнуться, я прижал ее к себе за талию. Возбуждение нарастало словно нехотя, медленно, оно не мешало, только сладко тянуло в груди. Судя по этому поцелую, она моя. Это было бы поразительным, потрясающим результатом, если бы я не был ее.
========== Часть 7 ==========
Тщательно состроив перед зеркалом подходящую мину, я пошел сообщать Кристе, что ее сегодня ночью расстреляют. Я придумал несколько вариантов развития событий, но предугадать ее поведение со стопроцентной точностью просто невозможно.
Меня ждали — рыжая спряталась
— Балуешься? — усмехнулся я, когда она поцеловала меня в ухо.
— А чем еще заниматься? — ощутив ее зубки на мочке, я резко вдохнул и крепко сжал блокнот. Вот же вредная соблазнительница… — Ты принес мне шоколадку?
Блять, забыл… Вот же распиздяя кусок!
— Сам съел, — положив бумаги на стол, я сжал ее бедра, — слезать собираешься?
— Как ты мо-ог! — обиженно лягнув меня в ляжку, девушка спрыгнула на пол и еще раз пнула в икру. — А я так хотела шоколадку!
Идеально я сейчас придумал…
— Ну завтра… М-м, блять, нет, завтра не принесу, — хлопнув себя по лбу, я снова изобразил печаль.
— Ого, ты умеешь материться, — хмыкнула она, — что, завтра не придешь?
— Завтра уже не к кому будет приходить, — пробормотал я, опуская голову и уводя взгляд вправо.
— Оу, — притихшая Криста осторожно опустилась на стул. И, натянув улыбку, задорно предложила: — оторвемся напоследок? А я тебе сообщу кое-что очень-очень важное.
Отлично получилось. Только надо выбрать удачный момент, чтобы признаться.
— Очень-очень? — приподняв брови, я сделал шаг к ней, когда она поманила.
— Ну, может, не такое важное, как покушение на императора, но это кое-что обо мне, — обведя кончиком пальца эмблему на моей пряжке, к которой испытывала какой-то патологический интерес, рыжая хитро улыбнулась, — кое-что очень интересное. Но только пообещай, что сделаешь, все, что я скажу.
— Опять за свое? — нахмурился я.
Просто шикарно. Я после ее извращений разозлюсь, уйду, но все же приду ее спасать от “расстрела”, чтобы подумала, что я влюбился ну прям совсем.
— Тебе ничего не придется делать, обещаю, — а выглядит так, будто подначивает меня, сучка.
Вздохнув и закатив глаза, я достал из кармана ключики от наручников, и как же у нее глаза загорелись…
С моей помощью освободив руки, девушка мягко обняла меня за шею, притерлась всем телом. Целуя ее восхитительный рот, я чуть наклонился, скользнув ладонями по ее спине и сжав напряженные упругие ягодицы. Чуть прогнувшись в спине, чтобы отстраниться, она стала по одной расстегивать пуговицы на моей рубашке. Несколько секунд поразглядывав ее сосредоточенную мордашку, я не выдержал и опустил голову, пытаясь урвать еще поцелуй.
Как странно, это стало нормой. Хотеть ее, целовать, жадно прижимать к себе. С другими было совсем не так. А тут я словно по течению плыву, только иногда вношу коррективы в курс. Как странно…
Содрав с меня рубашку, Криста аккуратно повесила ее на спинку стула, разгладила плечи. Ожидание и наблюдение завело меня еще сильнее, хотя я не питал иллюзий — мне сегодня достанется. И только сейчас я осознал, что практически не думал о последствиях, когда соглашался.
С хитрой улыбочкой она взяла
— Садись, — мне указали на табуретку. Я неохотно повиновался, не особенно понимая, что такого эта вредина задумала, — закрой глаза, — оседлав мои бедра, она обняла меня за плечи, провела носом по шее.
Подчинившись, я ответил на поцелуй, подался было вперед, чтобы прижаться ближе, но был предупредительно потянут за волосы. Послушно вернувшись в изначальное положение, я глухо протестующе застонал, когда она встала, и тут же был неслабо огрет по затылку. Ясно, нужно помалкивать.
Ощутив касание к бедру, я не придал этому значения. И дошло только тогда, когда мой собственный офицерский стек глухо шлепнул меня же по спине. Я выгнулся, сводя лопатки и наклоняясь, скорее, от неожиданности, чем от реальной боли, но за это получил еще подзатыльник.
Холодный кончик стека обманчиво ласково скользил по плечам, заставляя напрягаться в ожидании.
— Ты никогда не играл в такие игры, верно? — промурлыкала Криста.
Я не испытывал сейчас никаких чувств. Ни ненависти, ни любви, которую сам себе вообразил. Я лишь ощущал легкое горение в месте удара, тяжесть в затылке, да еще все возрастающую похоть. Вот уж не думал, что действительно буду в рядах извращенцев…
Удары, четкие, размеренные, как хлыстом, посыпались на мою спину. Не сильные, почти игривые, от таких даже следов не останется, но я четко знал — буду вознагражден. От чуть более резкого, чем остальные, шлепка я тихо, сквозь зубы застонал и пригнул голову в инстинктивной попытке спасти голову. Но ощутил лишь влажный поцелуй на плече.
Эта сумасшедшая женщина целовала и гладила мою спину, подушечками пальцев с нажимом следуя за горящими следами стека. Пытаясь только сильнее подставиться, я уперся напряженными ногами в пол, прогнул спину, чуть наклоняясь. Грубая ткань, раньше так всегда раздражавшая, сейчас крышесносно стимулировала головку, и каждое телесное ощущение усилилось в разы благодаря окружавшей меня темноте.
Резко выдохнув, я повел плечами, когда ласки прекратились. Криста снова села мне на колени, мягко обняла и вдруг впилась ногтями в кожу на загривке, заставив меня вздрогнуть и покрыться мурашками. Тихо звякнула пряжка, другая ее ладонь скользнула мне в штаны. Я хотел было попросить хоть там обойтись без причинения боли, но почему-то не смог даже открыть рот, только тихо невнятно замычал от ощущения холодных пальцев на горячей нежной коже. Этого мне хватило, чтобы кончить, жмурясь до цветных фейерверков под веками.
— Молодец, — вдруг тихо шепнула она, гладя меня по волосам, — можешь открыть глаза, — я послушался. Свет тусклой лампы резанул почти больно, но все тело будто плыло, казалось, я сейчас свалюсь с этого стула вместе с этой женщиной, — отдохни, ты сегодня такой хороший послушный мальчик…
Ощутив непонятную гордость от такой похвалы, я тут же мысленно одернул себя. Я офицер, разведчик, я мужчина, в конце концов, а не “послушный мальчик”!
Но у меня не было сил и желания огрызаться, я только воспользовался позволением отдохнуть и уткнулся лбом ей в плечо, наслаждаясь скольжением тонких пальцев по макушке и вяло думая, что могу использовать эту иллюзию послушания в своих целях.