Стокгольмский синдром
Шрифт:
Но вот научиться по ней определять, когда кончит, мне еще предстоит. Все старался не опередить ее, а теперь додрачивать еще…
Без слов, не переведя дыхание и не натянув штаны, Криста толкнула меня, опрокидывая обратно на стул, и сползла со стола, устроившись между моих ног на коленях. Мелькнула вялая мысль, что она вполне может откусить мне член — не сбежит, зато отомстит. Но эта мысль не помешала мне запустить пальцы в ее густые мягкие волосы и прикрыть глаза, наслаждаясь скольжением горячих губ по стволу. Какая же охуенная
Быть может, я слишком сильно потянул рыжие локоны, когда тихо стонал во время оргазма, но она ничем этого не выдала. Тяжело дыша, Криста уткнулась лбом мне в бедро, дрожащими руками поправляя свою одежду. Вернув брюки в нормальный вид, я глубоко довольно вздохнул, приложил ладонь к ее щеке и ласково погладил большим пальцем скулу. Подняв на меня уж очень несвойственный ей кроткий взгляд, рыжая подалась к руке, будто ластящаяся кошка.
Пора начинать промывку мозгов, пока она разморенная.
— Так не хочется, чтобы тебя расстреляли, — я помог ей встать и позволил усесться к себе на колени.
— А меня расстреляют? — полусонно промурлыкала девушка, тычась носом мне в шею в попытках устроиться удобнее.
— Конечно, как и любого повстанца, — заправляя ей за ухо непослушные волоски, я заодно поглаживал ее щеку, — ты сама виновата.
— Может, это цель моей жизни? — негромко хихикнула она. — Умереть за свободу моего народа, все дела.
Оп, чудесно, сейчас можно попытаться проявить сочувствие ее взглядам на оппозицию и Империю.
— А чем под флагом Империи не свобода? — небрежно фыркнул я, хозяйским жестом накрывая ладонью ее ягодицу.
— Ты просто конформист с промытыми мозгами, — с жалостью и некоторой надменностью усмехнулась она, — ты, как зашоренный, видишь только то, что положено.
— Вот не надо тут меня агитировать только, — ухватив ее за подбородок, я заглянул в глубокие глаза и вдруг поразился благородству их синевы. Такой чистый оттенок, без зеленцы, не блеклые, как мои голубые. Чудо природы эта наглая рыжая мордашка, — я присягал Империи.
— И дурак, — рассмеялась Криста, весело болтая ногами, — никому не нужна твоя присяга, плевать Империи на тебя.
— Ну не скажи, — чуть склонив голову к плечу, я улыбнулся. Как мило она меня подначивает… — я осиротел в девять лет, Империя дала мне жизнь, образование, работу.
— Любое государство должно это все давать, — фыркнула оппозиционерка, — но не отбирать при этом свободу у людей.
— У тебя отобрали свободу потому, что ты пошла против Империи, — я встал, одновременно поднимая ее, — и все равно содержат в относительно достойных условиях, правда ведь?
Вместо ответа на мой вопрос Криста угрюмо черканула в блокноте очередной донос и протянула мне. Я взял было край, потянул на себя, но она не отдавала.
— Принеси завтра еще шоколадку, — улыбнулась девушка.
— Я подумаю, — улыбнулся в ответ я, целуя ее пальцы, сжавшиеся на моем,
Когда я выходил из камеры, за спиной шелестела фольга.
Она доверяет мне, ценит мое внимание настолько, что уже начала пытаться пудрить мозги своей революционной лабудой. Это прекрасно. Это просто чудесно. Очень продуктивно все выходит, несмотря на сложности в процессе работы.
========== Часть 6 ==========
Мой день начался раньше обычного с вызова к командующему базой. Времени было достаточно, чтобы привести себя в приличный вид и даже перекусить, так что я не особенно торопился.
Еще раз перед дверью в кабинет начальства оглядев форму, я приосанился и три раза с умеренной силой стукнул костяшками по лакированному дереву, как по уставу и положено. Дождавшись позволения войти, сделал три шага внутрь и отдал честь, глухо стукнув кулаком по груди.
— Лейтенант, — подняв на меня глаза от бумаг, генерал поставил размашистую резолюцию в верхней части листа и отдал стопку адъютанту, — я смотрю, вы нашли подход к гражданке Дайнер, — я молчал, потому что мне слова не давали, — благодаря информации о покушении мы смогли через своих агентов выяснить еще детали. У вас есть сегодня и завтра на работу с ней, а затем вы должны организовать побег.
— Но я еще не закончил с ней, она не готова, — аккуратно возразил я.
Уж вряд ли за два дня я успею влюбить ее в себя так, чтобы она принесла еще информацию, не сидя в камере.
— Неважно, — поморщился командующий, — у нее важнейшая роль в покушении, без нее ничего не состоится и переловить подпольщиков не выйдет, так что не имеет значения, скажет ли она еще что-нибудь. Все ясно?
— Так точно! — еще раз отдав честь, я вздернул подбородок.
— Можете идти, — и снова уткнулся в бумаги.
Развернувшись, я вышел и тихо прикрыл за собой дверь. И только после этого позволил себе тяжелый вздох. Сегодня я должен быть очень нежным, чтобы она почувствовала, что дорога мне. А завтра я должен изображать внутреннюю борьбу и в итоге заявить, что не могу дать ей умереть. Хорошо хоть вчера все прошло относительно нормально, иначе резкий переход было бы трудно сделать убедительным.
Криста меня ждала, радостно вскочила и сразу потребовала свою шоколадку. Ну хоть где-то все идет по плану…
Не став тянуть резину, я крепко ее обнял, не обратив внимания на зажатые между нами скованные руки, уткнулся носом в сгиб шеи и глубоко вздохнул, надеясь, что этот вздох сойдет за счастливый.
— Ты чего? — изумленно пробормотала Криста, даже сделала попытку попятиться.
Отлично, я смог ее удивить, и удивить приятно, это очень хорошо.
— Я соскучился, — тихо, с легким стыдом буркнул я.
Как же я не люблю торопиться! Раньше я сам назначал день побега в зависимости от успешности работы, а теперь тут мной командуют, вмешиваются…