Стокгольмское дело
Шрифт:
Она ушла из «Лейона». Ей не простили, что она взялась за уголовные дела. Хотя это никак не сказалось на работе в бюро – все равно. Посчитали, что она навредила репутации адвокатуры.
А потом… потом она выкинула финт. «Лейон» – знаменитое во всей Европе бюро, и Магнус Хассель дал бы ей любые рекомендации, чтобы найти работу в такой же крупной адвокатуре с громкой репутацией. А она вместо этого сняла помещение в небольшом доме, где размещались еще три так называемых «гуманитарных» адвоката, занимающихся частными проблемами обычных людей – разводы, споры со страховыми компаниями и тому подобное. На всех четверых работала одна секретарша – Аннели, каждый платил ей четверть ставки.
Бывшие
Могла бы… но ее это не привлекало. Она хотела самостоятельности – была по горло сыта всеми этими шефами, сующими нос в твою жизнь. К тому же она понимала свой потенциал – чувствовала, что может стать одной из лучших.
Маркус поставил сумку на пол. Темно-зеленый грубый холст. Роскошная сумка, отметила Эмили. И костюм скорее всего сшитый по мерке. Она ничего не знала об этом парне, кроме того, что он закончил гимназию в Черрторпе и сейчас живет на Сёдере. Зарплата, которую она ему предложила, была примерно на тысячу крон меньше, чем он получал в небольшом бюро по семейному праву, – значит, и вправду хочет заниматься защитой. Commitment… [8] Это приятно. И если он и в самом деле такой толковый, скоро перейдет на гонорары.
8
Заинтересованность (англ.).
– Итак, – она пододвинула ему лэптоп, – это ваш компьютер. Введите свой пароль… и вперед. Потом будете сидеть в соседней комнате, я уже заказала стол и конторское кресло. Но их привезут только на той неделе. Мне очень жаль, но пока вам придется делить со мной кабинет. Надеюсь, не подеремся.
– Разумеется… но давайте выключим свет.
Эмили подняла голову. Это еще что такое?
– У меня аллергия на электричество. Если темно, работаю при свечах. И лучше всего не с компьютером, а с шариковой ручкой.
Эмили уставилась на него, как на сумасшедшего. Маркус Энгваль. Блестящие отзывы отовсюду, где бы он ни работал. Ей хватило пятиминутного интервью, чтобы принять решение. К тому же чувство юмора, приятные манеры – и, как ей показалось, мужество. Если первые две черты важны для клиента, последнее, мужество, – самое важное во всей профессии. Мужество… об этом вообще, как правило, не говорят, но для адвоката защиты – самое главное качество. И вот на тебе – уже чай без кофеина ее насторожил. А аллергия на электричество? Только этого не хватало… Разве есть такая?
Маркус улыбнулся и подмигнул.
– Шучу. Конечно, я могу сидеть в вашей комнате. И даже с зажженными лампами. – Он выложил на стол смартфон с разбитым стеклом. – И насчет электричества – ничего не имею против. Наоборот, обожаю. Друзья смеются: ты, говорят, как увидишь розетку – аж дрожишь.
Эмели засмеялась. Нет, не ошиблась. Чувство юмора она поставила бы на второе место – после храбрости.
Забавно: кандидатуру Энгваля ей предложил не кто иной, как Магнус Хассель. С полгода назад она сидела в «Покет Сити» и дожидалась Йосефин – та все еще работала в «Лейоне». И вдруг за спиной услышала свое имя. Обернулась – оказывается, оба ее бывших шефа расположились за соседним столиком. Магнус Хассель и Андерс Хенрикссон. И как же она их не заметила? Ежегодные
Андерс Хенрикссон – пятидесятилетний компьютерный чудик. Притворяется, что ему тридцать, но упорно считает, что Сара Ларссон – дешевый испанский бренд повседневной одежды [9] . Но, как ни странно, – ведущий шведский специалист по слияниям и поглощениям. В последнем списке юридических звезд ему дали следующую характеристику: «Блистательный аналитик – креативный и авторитетный». Возможно… наверняка у него заоблачный IQ, но что касается EQ – критический случай [10] .
9
Молодая, набирающая популярность шведская рок-певица.
10
EQ – эмоциональная квота, способность к эмпатии и сопереживанию.
Магнуса Хасселя представлять не надо. Нет в отрасли человека, кто не знал бы Магнуса Хасселя. Его характеристика в Legal 500 уже много лет звучит одинаково: «Самая яркая M&A [11] звезда в Швеции». «Зашкаливающе компетентен». Очень убедительно, как и его личные доходы: если верить «Дагенс Индустри», только за прошлый год Магнус Хассель получил двадцать пять миллионов дивидендов.
И что с того? Этот этап пройден. Прощайте, шикарные конторы, клиенты-миллиардеры и весьма экзотические, мягко говоря, трансакции.
11
M&A – Mergers and Acquisitions, слияния и поглощения предприятий.
С новым счастьем, Эмили! С новым, ополовиненным заработком!
Собственно, именно Магнус и вынудил ее уйти. Мало того – появился на суде Беньямина Эмануельссона, которого она защищала, целый день просидел на скамейке для зрителей, слушал и смотрел на нее, как удав на кролика. Она должна бы его ненавидеть. Но не получалось – она знала, что Магнус очень высокого мнения о ней. Он сделал все, что от него зависело, чтобы она передумала, отказалась от уголовных дел и вернулась в «Лейон». Нет, на все сто процентов ненавидеть его не могла. Но и не меньше девяносто восьми…
– Никак не рассчитывал увидеть тебя в наших широтах, – подковырнул Магнус. Эмили попробовала припомнить, когда она видела Магнуса в таком свободном прикиде – оливково-зеленый твидовый пиджак, бледно-розовая сорочка и джинсы. – Думал, такие, как ты, держатся поближе к Кунгсхольмену и сателлитам.
Вообще говоря, он прав. Большинство адвокатских бюро, занимающихся защитой обвиняемых, располагалось именно на Кунгсхольмене – поближе к стокгольмскому городскому суду, полицейскому управлению и следственному изолятору в Крунуберге. Естественный выбор – на расстоянии пешей прогулки. Им приходилось по нескольку раз в день бывать в этих учреждениях. Но это не все. То и дело приходилось добираться до «сателлитов», как их назвал Магнус, – пригородных районов. Изоляторы в Хюддинге и Соллентуне, суды в Сёдерторне и Аттунде. Слово «сателлиты» навело Эмили на мысль о странах-сателлитах Восточной Европы. Послушные вассалы Советского Союза.