Столкновение желаний
Шрифт:
— Ну-у, по-моему, это вряд ли приведет дядю Джозефа в доброе расположение духа. А вы как думаете?
— Хотела бы я взглянуть хоть один раз на твоего дядю в добром настроении.
Холли не спеша вышагивала перед Тесс. Подол ее желтого льняного платья касался коротких сапожек на пуговицах.
— Не стоит так протестовать. Ваша работа не представляет собой ничего особенного.
— Ну, слава Богу. Думаю, кое-кто пришел посмотреть, как я убиваюсь над этой чертовой штукой.
— Я говорю о вас, мисс Харпер, и о своем дяде. Я видела,
— Ты бы сказала это ему, — проворчала Тесс.
— Он не попадется на вашу удочку, — продолжала Холли. — Он слишком умен для этого.
Тесс удивленно посмотрела на девочку:
— Он? Тогда, думаю, я напрасно теряю здесь время. Ну ладно. Я сейчас же соберу вещички и двинусь своей дорогой.
— Он не любит женщин.
— То есть?
— Он говорит, что женщины раздражают его. Поэтому он скорее проживет всю жизнь с бешеной росомахой, чем с женщиной.
Тесс не могла поверить.
— Не хочешь ли ты сказать, что твой дядя — гей?
Холли нахмурилась:
— Временами.
Тут девочка взглянула на маслобойку, и Тесс обнаружила, что от удивления перестала сбивать масло. Она взялась за ручку и опять принялась за дело.
— Надеюсь, ты не ждешь, что я поверю такому смехотворному заявлению. — Тесс попутешествовала по миру и повидала гомосексуалистов, а чванливый Джозеф Магайр был явно не из их числа.
— Временами он ведет себя малость грубовато, но, когда он в настроении, может быть весьма игривым.
— Игривым? Не думаю, что это слово вообще можно употребить для его описания.
— Вы едва ли не такая же, как он.
— Хорошо. По-твоему выходит, что у твоего дяди и у меня есть лишь одна общая черта — наше влечение к мужчинам.
Холли не ответила, и, взглянув на нее, Тесс увидела, что в лице девочки нет ни кровинки. Тесс отвернулась, пытаясь сдержать смех:
— Я неправильно поняла твои слова?
— Вы, мисс Харпер, вообще ничего не понимаете! — взорвалась Холли. — Вы считаете, что вам позволено брать деньги из банка, где у вас нет счета, и идти куда глаза глядят. Вы думаете, что дали маленькой девочке свой жалкий халат и сделали ее жизнь снова прекрасной. По-вашему, вам можно свалиться на эту ферму и втираться в доверие к моему дяде, пытаясь понравиться мне и моей сестре…
— А ну-ка, помолчи минутку! — в свою очередь взревела Тесс. — У меня нет намерения или желания втираться в доверие к кому бы то ни было и пытаться понравиться любому, кто имеет отношение к твоему дяде! И, честно говоря, тебе я никогда не пыталась понравиться. К тому же твой дядя приволок меня сюда, запомнила? Я здесь абсолютно против своей воли!
Ответный взгляд Холли был стоическим.
— Тогда нас двое, — тихо сказала она.
Тесс потрясла пустота в подозрительно блестевших глазах Холли.
— У тебя есть дядя, — сказала она мягко. — Будь довольна. Это лучше, чем ничего.
— Что? — возмутилась Холли. — Какой мудрый совет от женщины,
Тесс спокойно смотрела на девочку.
— Это опыт, мисс Магайр. Чего-нибудь он да стоит. Но вот тебе действительно совет: научись ценить то, что имеешь, потому что бывает гораздо хуже. Ты можешь быть самостоятельной или на воспитании у кого-то, кто будет видеть в тебе не больше чем еженедельный чек. О да, будь премного благодарна судьбе, что есть некто любящий тебя, ибо ты вполне могла остаться вообще ни с чем.
Холли смотрела на нее, словно отказываясь услышать еще хоть слово. Но возразить ей было нечего.
— Мне передать дяде Джозефу, что вы выбрали хлев? — спросила она смиренно.
— Да, хлев, — вздохнула Тесс, и девочка пошла к дому. — Боже, как болит шея, — простонала Тесс.
Джозеф Магайр сидел в своей землянке за маленьким деревянным столом. Он закрыл глаза и массировал шею. В другом углу Холли и Сисси снова спорили по какому-то пустяковому поводу, и он был готов взорваться.
— Холли, моя очередь вытирать! Ты вытирала вчера!
— Ты слишком мала, чтобы помнить, кто вытирал вчера, — отвечала Холли, слегка толкая сестру. — А я помню, потому что ты уронила полотенце на пол и испачкала его.
— Это было в завтрак! А ты вытирала в ужин!
Джозеф в ужасе закрыл лицо руками:
— Хватит.
— Сейчас моя очередь, маленький ты червяк. А если ты еще хоть раз скажешь, что это не так, я дам тебе по носу!
— Тогда я скажу!
— Хватит! — рявкнул Джозеф. Обернувшись, он увидел две пары глаз, в страхе смотревших на него. — Холли, тебе мыть. Сисси, тебе вытирать.
Сисси триумфально улыбнулась старшей сестре, а Холли начала канючить:
— Но, дядя Джозеф…
— Никаких «но», а то отшлепаю…
Осознав, что он сказал, Джозеф застонал и опять закрыл лицо руками. Вот он уже заговорил, точь-в-точь как его отец.
— Не понимаю, почему мисс Харпер не моет посуду, — услышал он ворчание Холли.
При упоминании имени еще одной женщины, отравлявшей ему жизнь, Джозеф вскинул голову.
— Потому, что это не ее работа, — ответил он резко.
— Все остальное — ее работа, — настаивала Холли.
— Нет, и все остальное — не ее работа. Она здесь только для того, чтобы помочь нам, пока мы не привыкнем друг к другу, а не чтобы бегать, подбирая все за нами, как… как раб на плантации.
— Тогда почему она сбивает масло? — спросила Сисси. — Вчера ты говорил, что всегда сам будешь сбивать масло, потому что ты самый сильный.
Джозеф попытался выбросить из головы образ хрупкой Тесс Харпер, согнувшейся над маслобойкой. Сисси была права. Вчера он действительно сказал, что всегда будет делать это сам, но это было до того, как мисс Тесс Харпер спровоцировала его перепоручить это ей. Эта женщина умеет действовать ему на нервы, как никакой другой человек на земле, и он ужаснулся, каким глупцом он был, окружив себя этими несносными женщинами.