Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Шрифт:
С распадом Советского Союза «холодная война» скончалась, завещав каждому континенту своих сирот. Для Пакистана последствия этого сиротства оказались катастрофическими. Фундаменталистские организации уже сыграли свою роль, поэтому неудивительно, что Соединенные Штаты больше не испытывали необходимости снабжать их деньгами и оружием. В одночасье эти организации обратились в ярых противников своих бывших хозяев и стали мечтать о мести. Политические и военные лидеры Пакистана, которые верно служили Соединенным Штатам с 1951 года, почувствовали себя преданными и униженными равнодушием Вашингтона. Один отставной генерал сжато суммировал это так: «Пакистан стал презервативом, который был нужен американцам, чтобы войти в Афганистан. Мы выполнили свою задачу, и они думают, что нас можно просто спустить в унитаз».
Армия Пакистана — один из порочных отпрысков Пентагона в Азии — отказалась быть низведенной до статуса «ручной» армии Кувейта. Для того чтобы привлечь к себе внимание, Пакистан объявил себя ядерной державой, что возымело желаемый эффект. В Государственном департаменте Пакистан вписали в вернули в «Б-перечень» стран.
29 ноября 1998 года министр иностранных дел Сартадж Азиз попытался умиротворить Запад: «Я не вижу никакой возможности случайного возникновения ядерной войны между Пакистаном и Индией. Пакистан имеет эффективную систему командования и контроля». На научном уровне это заявление — чистейший вздор, но, даже если принять это во внимание, немедленно возникает вопрос. Что, если бы наши ночные кошмары приобрели реальные очертания и твердолобые исламисты захватили бы пакистанскую армию? Каждый политический лидер в Пакистане осознает эту опасность. Грубая попытка Наваза Шарифа обуздать и использовать ислам в политике, нарядившись в одежды фундаменталистов, закончилась предсказуемым крахом.
Ирония настоящей ситуации состоит в том, что религия в Пенджабе всегда была связана с отдыхом. Старая традиция мистицизма суфиев, которая подчеркивает общность отдельной личности с Создателем и враждебна ко всяким проповедникам, глубоко укоренилась в деревне. Могилы старых святых суфиев, веками служившие местом проведения различных праздников, участники которых пели, танцевали, пили, вдыхали бханг и прелюбодействовали в сердце своем, после введения военного положения генерала уль-Хака не слыша ли громких голосов веселящихся. Людям пришлось отказаться от этих простых удовольствий.
Эта совершенно несвойственная Пенджабу форма религиозного диктата не пришла в Пакистан невесть откуда. Она была одобрена Вашингтоном, оплачена саудовскими нефтедолларами и любовно взлелеяна генералом уль-Хаком. В результате родилось безумие. Едва ли можно сомневаться в том, что большинство организаций, которые, как грибы, выросли в последние пять лет, имеют опасный и саморазрушительный характер. 90 % пакистанских мусульман являются суннитами, остальные — в основном шииты. Сунниты делятся на две основные религиозно-философские школы: деобандов — сторонников ортодоксии, и барелви, исповедующих ислам, несущий существенный отпечаток местных культурных особенностей региона.
В течение многих лет шли литературные диспуты, в которых публично принимали участие муллы и ученые-богословы. Теперь их больше нет. Каждая организация теперь предъявляет исламу претензии, моральные и политические. Споры теперь решаются не посредством дискуссии, а посредством автоматов и массовых убийств. Некоторые партии деобандов требуют, чтобы шиитов объявили еретиками и предпочитают, чтобы они были физически истреблены. Много лет идет фактически гражданская война между сектами. Сунниты «Сипах-э-Сахаба» (буквально — «Солдаты сподвижников Пророка») напали на шиитские мечети в центре Лахора и вырезали верующих-шиитов во время молитвы. Шииты ответили тем же. Они создали организацию «Сипах-э-Мухаммед» (буквально — «Солдаты Мухаммеда»), добились поддержки Ирана и начали требовать страшной мести. Несколько сотен человек, главным образом шиитов, погибли во время массовых религиозных столкновений.
В январе 1999 года вооруженная группировка талибов захватила целый ряд селений в области Ганга в Северо-Западной пограничной провинции Пакистана. Они провозгласили, что эта область будет жить строго по «исламским законам» и срочно устроили публичное разбивание телевизоров и тарелочных антенн в селении Заргари. За этим последовало сжигание 3000 «непристойных» видео и аудиокассет на маленькой площади в Лукки.
Есть что-то комическое в этой враждебности к телевидению, и это напоминает один из ситуационистских спектаклей 1960-х годов, однако юмор, увы, талибам не свойствен. Лидер этого движения Хуссейн Джалали хочет распространить афганский опыт и на Пакистан. После сжигания телевизоров он провозгласил, что «руки и ноги ворам будут отрубать и всех преступников также будут судить в соответствии с законами ислама…»
«Что мы можем сделать?» — с болью спросил меня сторонник братьев Шарифов.
Я указал на то, что правительство вооружило некоторые из этих негодяев с целью нанести вред соседнему Кашмиру, но ведь и наша раздутая армия тоже была вооружена. Почему же ее не попросили разоружить эти группы? На этом разговор кончился. Нет никакого секрета в том, что фундаменталисты уже давно проникли в армию. Что отделяет их от религиозных старорежимных организаций, так это то, что они хотят захватить государственную власть, а для этого им нужна армия.
Фактически, одной из наиболее опасных организаций этого типа является ИСИ; ее политическое крыло стремилось внедрить в Пакистане саудовскую модель государственного устройства, однако без монархии. У них есть сторонники по всему миру, в том числе в Британии и в Соединенных Штатах. Их целью является обеспечение «джихада» во всем мире военными кадрами и деньгами. Это самая ортодоксальная из суннитских сект, и она представляет меньшинство, за исключением того, что ее сторонником является президент страны, а министры правительства украшают ее собрания своим присутствием. Их штаб в то время находился в Лахоре, и меня уговорили пойти туда и взять у них интервью, однако при виде тридцати вооруженных до зубов охранников я решительно отказался от этого мероприятия.
Военизированное крыло ИСИ, «Лашкар-и-Тайаба» (буквально — «Солдаты Медины»), не могло существовать без патронажа армии. В организацию входит 50000 боевиков, и она является лидирующей группой, выступающей за «джихад с целью освобождения Индийского Кашмира». Ее пехотинцы проходят военное обучение в восьми специальных лагерях на территории Кашмира, контролируемой Пакистаном, финансируются Саудовской Аравией и правительством Пакистана. Организация вербует новобранцев из бедных семей и уже потеряла в Кашмире несколько сотен своих членов. Правительство платит руководству организации по 50 000 рупий (примерно 500 фунтов) за каждого погибшего: 15 000 рупий идут семье «мученика», а остальные — в фонд организации.
Партия «Харкатул Анзар» (буквально — «Движение добровольцев»), когда-то финансировавшаяся Соединенными Штатами и поддерживаемая ИСИ, была в 2001 году объявлена Государственным департаментом США террористической организацией. После чего она быстро изменила свое название на «Харкатул Муджахидин». Ее бойцы были в рядах самых преданных талибов, а ее тренировочные лагеря перенесли из Пенджаба в Афганистан. Лидер этой организации Усама бен Ладен до 11 сентября 2001 года поддерживал тесные контакты с ИСИ. Перед этим днем его сторонники предупредили правительство, что любая попытка похитить его или запретить организацию приведет к немедленной гражданской войне в Пакистане. Они утверждали, что армия никогда не согласится на то, чтобы ее использовали против бен Ладена и его сторонников, однако удары по Америке 11 сентября 2001 года изменили ситуацию и хотя бы временно изолировали исламистов внутри армии.