Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)
Шрифт:
Так же и Д. Макартур. Он понимал: ему ничего не стоит сделать некоторые послабления, допустить к созданию конституции японских "ламметри", книги которых сжигали идеологи фашизма и милитаризма, можно пококетничать с либералами и даже с левыми, конечно, не с материализмом, ни тем более с марксизмом, а скорее с некоторыми носителями либеральных идей и марксизма. Тем более что среди них было немало демагогов, которые, манипулируя левыми лозунгами, занимались обманом общественного мнения.
Д. Макартур смело шел на этот шаг, ибо новая конституция не могла поколебать основ капиталистической Японии. А разве помешала Фридриху II слава покровителя Ламметри?! Разве не приятно слышать, как американская, японская, западноевропейская пресса ахает и удивляется: Макартур реакционер, один из лидеров правых, душитель
Так что Дуглас Макартур на основном законе японского государства набрал много очков в своем американском государстве. Апологеты капитализма приобрели великолепный козырь - идею за весьма низкую, доступную цену: в принципе человек-ультра не опасен. Под влиянием прагматизма он всегда будет делать то, что выгодно стране, а значит, и тебе, американец.
Огромную услугу оказал Макартур правым, идеологам реакции, в высшей степени умело поработав над конституцией Японии. Всегда завидуя автору "кодекса Наполеона", Д. Макартур наконец создал "кодекс Макартура". Он следующим образом подвел итоги работы над документом: "Я сообщаю о конституции, которая по решению императора, правительства, с моего одобрения предлагается народу". "Кодексом Макартура" Соединенные Штаты сделали, как заметил американский юрист, кивок в сторону левых и поклоны в сторону правых.
О конституции много написано, в частности, о том, что впервые избирательные права получили женщины. Но на кого же работала конституция?
"Выборы (в Японии) произошли не без забавных случаев,- вспоминает Д. Макартур.- На следующий день после объявления результатов голосования мне позвонил весьма почтенный лидер японских законодателей, судя по всему обескураженный чем-то, попросил аудиенции. Посетитель, который принадлежал к одной из групп выпускников школы юристов Гарварда, немедленно выпалил о сути дела, которое его глубоко взволновало: "Я сожалею, но случилось нечто ужасное. Проститутку, ваша светлость, избрали в парламент". Я спросил его: "Сколько голосов она получила?" Японский законодатель вздохнул и сказал: "256 000". Я сказал торжественно, насколько это было возможно: "В таком случае я вынужден предположить, что здесь должно быть скрыто нечто большее, чем ее сомнительное занятие". Он разразился смехом: "Вы солдаты!" воскликнул юрист и переменил тему. Возможно, подумал я, он спятил".
Допустим, что избрание представительницы первой древнейшей профессии случайность. Но ведь будущее показало, что "кодекс Макартура", уложения, принятые под бдительным оком проконсула, способствовали утверждению социальной несправедливости - этого самого великого и ужасного отступления от морали, нравственности, порядочности.
Одного до конца дней не мог простить себе Д. Макартур - позволил допустить в основной закон страны параграф (статья No 9), исключавший для Японии войну и вооруженные силы как средства ее политики на международной арене. Оправдываясь перед американскими "ястребами", желая снять с себя вину, он пишет в "Воспоминаниях", будто-де к нему во время работы над проектом конституции пришел премьер-министр Сидихара с предложением исключить из проекта параграф, который бы дал возможность возрождения милитаризма. При этом Сидихара якобы боялся, что Макартур как военный человек, да еще американец, будет возражать. Но Д. Макартур согласился. Однако он сделал этот шаг не ради мира. В США, в других странах еще свежи были воспоминания о преступлениях японского милитаризма, зверствах его генералов и солдат. Тогда нельзя было не считаться с общественным мнением, да и с мнением союзников. И тем не менее удалось оставить лазейку в виде оговорки о том, что в случае необходимости будут созданы силы для обороны, состоящие из десяти дивизий.
Каждая из реформ прямо или косвенно приземляла императора. К тому же был издан приказ вынести из школ портреты императора, ученикам запрещалось отвешивать поклоны в сторону дворца микадо.
Наконец, 1 января 1946 года Хирохито (К. Блэир считает, что под давлением Макартура) заявил японскому народу о том, что он вовсе не божественного происхождения, сам никогда не был божеством, что все это на самом деле миф, достойный сожаления. Его высочество не был искренен в своем отречении. В последние минуты жизни он дал понять всему человечеству, что он все-таки божественного происхождения, бессмертен. Иначе зачем же брать с собой в иной мир микроскоп, любимую шляпу, тапочки и галстуки любимых расцветок, а ведь такова была последняя воля императора. Но тогда, в 1946 году, выгоднее было отречься.
Параллельно идет и другой процесс. Д. Макартуру очень понравилось, когда вдоль всего пути из аэропорта Ацуги в Иокогаму (там бросил якорь "Миссури") стояли тысячи японских солдат (по данным Манчестера, 30 тысяч пехотинцев) спиной к нему - подданные Страны восходящего солнца так встречали (до реформы) только своего императора, они не могли смотреть на него, чтобы не ослепнуть и чтобы не понести наказания за великую дерзость.
Да, в Токио, отмечали многие биографы, Д. Макартур начал заболевать если не паранойей, то манией величия без сомнения. Но точнее было бы сказать, что указанные болезни, всегда сопутствовавшие Д. Макартуру, в Японии просто развивались дальше, приобретая иногда особенно уродливые формы.
"Я,- пишет в "Воспоминаниях" Д. Макартур,- профессиональный солдат, получил абсолютное право контролировать жизнь 80-миллионного народа".
Но если быть точным, то никакого такого права Д. Макартур не получал. Другое дело, он присвоил его (с молчаливого одобрения Вашингтона), узурпировав это право. Д. Макартур не считался ни с союзниками, ни с международными организациями.
Стараниями американской пропаганды (позднее подключились и вполне искренне японские буржуазные газеты) Д. Макартур превращался в идола. Американские журналисты Р. Роувер и А. Шлезингер свидетельствовали: "Мы стали смотреть на Макартура как на Иисуса Христа". Происходило своеобразное "ограбление" микадо. Как в воду смотрели те солдаты-сочинители песенки, в которой были слова: "Двигайся отсюда, бог! Это я, Мак!" Во всяком случае, японский бог подвинулся, фактически его трон разделился, предоставив место Д. Макартуру.
После спасения императора, его дяди, после того, как получили "амнистию с повышением" руководители подготовки к бактериологической войне, Д. Макартур превратился в кумира японской буржуазии. Отныне ее лучшие пропагандисты стали всячески поддерживать и раздувать культ Макартура. К тому же она поняла: в Соединенных Штатах культ генерала - самая удобная форма для обмана широкого общественного мнения (и если раздавались протесты, возмущение: "Как это освободили преступника No 1?!", в Вашингтоне пожимали плечами и сокрушались: "Да это все упрямый и неуправляемый Макартур, его проделки..."), что облегчало возрождение империалистической Японии. Д. Макартур открыто игнорировал и не выполнял решений Потсдамской конференции, требовавших убрать ультраправых, реакционных деятелей из государственного аппарата, школ, не допустить их возвращения на политическую арену.
В Японии начали распространяться слухи, что в жилах Макартура течет кровь японских императоров, что у него была любимая японка, от которой есть дочь. Постоянно переиздавали брошюрку в 62 страницы "Генерал Макартур". Он представлялся как абсолютная власть. Токийская газета "Жижи Шимпо" писала: из "Макартура делается бог". И не только бог, но и маг, волшебник, исцелитель. К генералу рос поток писем. Разных: женщины умоляли благословить их перед родами, чтобы ребенок стал великим; длинное послание с просьбой помочь создать свой профсоюз (такая петиция поступила от проституток); полицейские добивались разрешения носить американские солдатские ботинки, хронические больные, калеки призывали магические силы в облике Макартура в исцелители. Послы вручали грамоты сначала Д. Макартуру, потом императору. Иностранные делегации первый визит наносили Макартуру.