Стою за правду и за армию
Шрифт:
6 сего апреля я произвел смотр 1-му батальону 61-го пехотного Владимирского полка и 3-му батальону 62-го пехотного Суздальского полка.
Смотр начался двухсторонним маневром.
Владимирский батальон окопался на избранной позиции, а Суздальский атаковал эту позицию; по окончании маневра Владимирский батальон проделал несколько уставных построений; в заключение оба батальона прошли церемониальным маршем.
Смотр этот доставил мне истинное удовольствие; обе части представились образцово; вид людей был очень хорош; шаг крупный и твердый; роты двигаются в порядке, несмотря на то, что в рядах их находится половина новобранцев; маневрирование и укрепление позиции производятся вполне осмысленно и старательно.
Некоторые замеченные мною мелкие ошибки не в виде порицания, а как совет указываю для будущего:
Вследствие торопливости в распоряжениях ложементы, расположенные вообще удачно, были построены Владимирцами только на правом фланге позиции; эта ошибка была исправлена позже, 3-я рота Владимирского полка рано и неудачно стала для стрельбы залпами; выстрелы первого
На «ура» кинулись Владимирцы тоже рано.
Командующий 3-м батальоном Суздальского полка, желая обойти левый фланг неприятеля, не задержал соответственно с этим своего левого фланга, так что значительная часть батальона не успела принять участия в атаке; батальон слишком растянулся; 11 – я рота залегла на совершенно открытом месте, хотя левее она могла бы скрыться от выстрелов с левого неприятельского фланга, двигаясь по косогору.
В батальонном учении батальона Владимирского полка была замечена некоторая нетвердость в знании устава.
Церемониальный марш был очень хорош.
Осмотренные наудачу ружья во Владимирском полку оказались в образцовом порядке.
По окончании смотра была вызвана по тревоге 3-я батарея 16-й артиллерийской бригады; батарея была запряжена быстро, без всякой суеты, все движения исполнялись вполне в порядке, ездовые и пешая прислуга видно, что отлично понимают дело.
Замечено только, что ящики двигались недостаточно быстро, что объясняется тем, что лошади еще не вполне поправились.
Найдя войска в прекрасном виде и полной боевой готовности, считаю приятным долгом выразить мою признательность командующему дивизиею генерал-майору Томиловскому, командиру 16-й артиллерийской бригады генерал-майору Боретти, полковникам: Аргамакову, Эрну, Савицкому [80] , подполковнику Маневскому, капитану Мицкевичу и всем господам офицерам. Молодцам солдатам мое сердечное спасибо.
80
Людвиг Федорович Савицкий (1837–1905) – участник подавления Польского восстания и Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., во время которой в чине полковника командовал 4-м батальоном лейб-гвардии Егерского полка. За боевые заслуги награжден орденом Св. Георгия 4-й степени и Св. Владимира 4-й степени. С 1887 г. – командир 2-й бригады 38-й пехотной дивизии, с 1897 г. – 45-й резервной пехотной бригады. В 1897 г. произведен в генерал-лейтенанты. С 1898 г. – начальник 45-й пехотной дивизии.
П. А. Дукмасов. СО СКОБЕЛЕВЫМ В ОГНЕ. Воспоминания о Русско-турецкой войне 1877–1878 годов и о М. Д. Скобелеве его ординарца Петра Дукмасова
Предисловие к первому изданию
Предлагаемые воспоминания Петра Архиповича Дукмасова, бывшего ординарца одного из видных деятелей последней Русско-турецкой войны – Михаила Дмитриевича Скобелева, появляются в свет далеко не своевременно: много времени прошло уже с тех пор, как Россия вложила свой могучий и гигантский меч в ножны, закончив, на берегах Мраморного моря, славную, победоносную войну за освобождение от векового рабства своих младших братьев-болгар и даровав им свободную жизнь и почти независимого князя [81] . Много воды утекло за эти годы! Многих из участников войны, счастливо уцелевших от неприятельских пуль и снарядов, уже судьба унесла в могилу. Многие вышли из кампании с тяжелыми ранами или хроническими недугами, которые постоянно напоминают им о минувших боевых днях. Многие юные офицеры, прямо со скамейки попавшие на кровавый поединок креста с полумесяцем, уже стали солидными и опытными начальниками, командуют батальонами, батареями…
81
По условиям Берлинского трактата (1878) и Сан-Стефанского мирного договора, закрепившего результаты Русско-турецкой войны (1877–1878), Болгария вошла в состав Османской империи как автономное княжество, выборный глава которого утверждался султаном с согласия великих держав. Такое положение сохранялось до 22 сентября 1908 г. – дня провозглашения Болгарией своей независимости от Османской империи. (Здесь и далее, кроме указанных случаев, примечания редактора этого издания.)
Но, несмотря на такой значительный промежуток времени, русское общество, и особенно военное, находится еще под впечатлением давно пережитых тяжелых дней и живо помнит все подробности, все подвиги и временные неудачи на Балканском полуострове нашего славного оружия… До сих пор не только в военных кружках, но и в среде совершенно мирных граждан часто слышатся разговоры о разных эпизодах войны за освобождение Болгарии, о более или менее выдающихся деятелях ее. И такие имена, как Радецкий, Гурко, Тотлебен, Драгомиров, Скобелев, Струков, Куропаткин, Гейман [82] ,
82
Гейман Василий Александрович (1823–1878) – русский военачальник, участник покорения Кавказа и Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Начинал службу унтер-офицером в Нижегородском пехотном полку. В 1872 г. произведен в генерал-лейтенанты. В ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., командуя войсками на Кавказском фронте, нанес несколько поражений турецкой армии: при Ардагане, Авлиаре, Карсе. Во время осады Эрзерума зимой 1878 г. заболел тифом и вскоре скончался.
83
Тергукасов Арзас Артемьевич (1819–1881) – русский военачальник, герой Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Армянин по происхождению, окончил Корпус инженеров путей сообщения. Отличился в ходе Кавказской войны. В войне с турками был начальником Эриванского отряда. Провел несколько успешных сражений (под Баязетом, Эрзерумом, Алашкертом), в том числе и с превосходящими силами противника.
84
В рассматриваемый период времени обязанности Главнокомандующего русской армией исполняли император Александр II и Великий князь Николай Николаевич.
85
Начальником Рущукского отряда был наследник престола Александр Александрович, ставший позднее императором Александром III.
Будучи сам военным человеком и любя горячо свою специальность, я не мог не относиться с глубоким уважением к истинно военным людям, в особенности к более или менее крупным деятелям и талантам.
Принимая участие в минувшей кампании, мне пришлось совершенно случайно несколько раз сталкиваться с одним из выдающихся героев войны – с Михаилом Дмитриевичем Скобелевым. Но и эти короткие встречи оставили по себе глубокое впечатление и незаметно привязали мою, юношескую тогда, душу к этому замечательному человеку. В Плевне, после взятия этого города, мне пришлось завтракать у Скобелева, и здесь я, между прочим, познакомился с одним из ординарцев его – хорунжим Войска Донского П. А. Дукмасовым. Об этом офицере я слышал еще ранее от своих товарищей, как об отчаянном головорезе, который, не задумываясь, отправлялся в самые опасные предприятия.
Впоследствии, в конце кампании, это реноме отважного, отчаянного героя вполне утвердилось за Дукмасовым, а те награды, которые украшали его грудь в чине хорунжего (впоследствии корнета Гвардии), служат лучшим доказательством его удали и храбрости. Немного найдется в рядах славной Русской армии офицеров, которые в первом офицерском чине имели бы такие высокие, почетные награды, как Святого Георгия, Владимира с мечами, золотое оружие, Станислава 2-й и 3-й степени и Анны 3-й степени!..
Правда, в среде нашей jeunesse doree militaire [86] есть немало баловней, грудь которых щедро украшена всевозможными регалиями и которые они при других условиях – при отсутствии крупного титула, знатных тетушек и приличных средств вряд ли получили бы! Но Дукмасов – из бедной донской дворянской семьи, человек без всякого светского лоску, без необходимых в жизни талантов – уменья понравиться начальству, без всяких связей, протекции. Он был только храбр, исполнителен, честен, и этого для Скобелева было достаточно, чтобы приблизить к себе.
86
Золотой военной молодежи (фр.).
Дукмасов, равно как и многие из ординарцев Скобелева, презирал опасность, смотрел прямо, вызывающе в лицо смерти и «точно и беспрекословно» исполнял самые смелые, подчас даже безумные поручения своего начальника. Скобелев, отличавшийся, как известно, и сам замечательной храбростью, любил таких детей войны, таких отважных удальцов, умел выбирать их из толпы, и за эти драгоценные боевые качества прощал им многое… Будучи сам аристократ по происхождению, по воспитанию и привычкам, Скобелев не особенно-то долюбливал людей своей среды, окружал себя преимущественно более простым людом и любил искренне самого простого человека – солдата!