Страх (Сборник)
Шрифт:
Однако ж подпоить Авося оказалось очень просто.
– Я и не такие вина пивал! – хвастался захмелевший юноша.
– Да-да, на пирах княжеской гридни, – говорил булгарин Рагежа, вроде как личный помощник купца, подливая Авосю еще и прекрасно видя, что юноша пьет, скорее всего, первый раз в жизни. Да и кто поднесет оборванцу столь ценный напиток? В отличие от Карифы Рагежа совершенно не был очарован магией Авосева браслета и, честно говоря, не очень понимал, чего столько цацкаются с его обладателем.
– А меду-то испробовал!
– Когда ходил на древлян, – поддакивал Рагежа. – Ты рассказывал.
На ночь, чтобы не сесть на мель, решили остановиться. Лодки вытащили носами на берег. Купцам разложили шатры, нанятые должны были спать в лодках. Авося даже не насторожило, что ему позволили до утра не дежурить, хотя охрану выставили.
– А расскажи, как вы с дружиной обложили черного зверя, – попросил Рагежа, а чарка Авося опять наполнилась до краев. – Вражью волчицу.
– О, огромна была, падлюка! – важно начал Авось, но язык его стал заплетаться. – Она – враг рода человеческого! Мать всего зла!
– О-о! Да никак?! – поразился сидящий по другую сторону Авося постоянно хихикающий человек с широкими и гнилыми зубами.
– Да! – подтвердил Авось. – Загнали в самые гиблые болота. – Он совершил жест, как будто сворачивал курице голову. – Во!
– А она вроде как князя сглотнула, – подсказал кто-то.
– А ты почем знаешь? – глубокомысленно удивился Авось. – Тебя ж там не было… – Потом он махнул рукой на собственную подозрительность. – А мы ей чрево рассекли, и оттудова князь выпрыгнул.
– О-о! – снова удивился гнилозубый сосед и опять захихикал.
– Как есть живой и невредимый. Тока моложе да краше стал.
– За Авося! – воскликнул Рагежа.
Все подхватили. Юноша осушил свою чарку до дна, потом обернулся к хихикающему соседу, не узнал его и спросил:
– Ты кто?
Сосед перестал хихикать.
– Петуня, – с легкой обидой напомнил он.
Авось кивнул, видимо соглашаясь, что тот – Петуня, и доверительно поведал:
– Я все равно на ней женюсь!
– На вражьей волчице? – искренне изумился Петуня, и все присутствующие дружно заржали.
Авось тупо уставился на соседа, потом постучал себя ладонью по лбу:
– Дурак ты, а не Петуня. Это ж каким надо быть тупым.
Все снова захохотали. Авось с сомнением посмотрел на соседа, обвел взглядом собутыльников и заботливо попросил Рагежу:
– Этому больше не наливать.
– Понял, – расчетливо улыбнулся Рагежа и наполнил чарку Авося. Но теперь всего до половины – нечего добру пропадать.
– Да была там одна, на волоке, – пояснил кто-то об избраннице Авося.
– А, рабыня волхва, что ли? – спросил другой.
– Богатырь Авось, – кивнул Рагежа, насмешливо глядя на юношу. Рагежа знал обо всем, что происходило на волоке, сам когда-то таким же способом втерся в доверие к Карифе. И с тех пор об этом не жалел.
Авось попытался протестующе подняться, но ноги не держали его более.
– Дурачье! Глаза ваши смотрят, да не видят. Она дочь князя!
– О-о! – Волна притворного восхищения прокатилась над столом. – За невесту! За князя Авося!
Авось махнул на них рукой, но рассмеялся и все же решил выпить со всеми. С трудом не промахнулся мимо рта, расплескав вино по дороге. И вдруг глаза его остекленели, словно пронзило насквозь какое-то страшное воспоминание.
– Злая Баба, – ошарашенно прошептал он, то ли погружаясь в пьяный бред, то ли вправду шатаясь по темным задворкам своей памяти. – Это она дала мне браслет…
И в следующий миг юноша рухнул лицом вниз.
– Готов, – подытожил Рагежа.
Карифа видел, что происходит. Он видел, что Рагежа старается для него. Карифе это не нравилось – он был по-своему честным человеком и не скупал краденого. Но браслет манил… И Карифа решил не вмешиваться. Он видел, как Рагежа и еще двое оттащили Авося в сторону и как потом верный помощник тайно и ловко стянул с руки Авося вожделенный браслет. Скорее всего, верный Рагежа попросит за свои труды те же озвученные двадцать дирхамов. Хотя в Итиле за столь изумительную вещицу можно получить много больше. Да что там – она вообще бесценна!
Напился и потерял браслет; посеял свой оберег – горе-то какое! Рагежа все уладит.
Карифа решил не вмешиваться.
Правда, была еще одна проблема. Это странно, но хвастливый юноша был симпатичен Карифе. За время в пути он успел даже привязаться к парню. Карифа умел понимать людей и многих видел насквозь. Он видел, что за внешним бахвальством скрывается прямая честная натура. Он только не мог различить, что там прячется глубже, внутри ранимой сердцевины, – твердость стали или еще какая-то непостижимая тайна? Авось нравился Карифе. Но браслет манил, манил…
Посреди ночи Авось вздрогнул и, не просыпаясь, потянулся в поисках браслета. Его пальцы прощупали предплечье, но, не обнаружив украшения, безвольно повисли. Юноша застонал.
Этот стон разбудил Карифу. Купец не мог его слышать. Авось спал на берегу, а Карифа в шатре, отделенный от Рагежи и двоих его помощников легкой полупрозрачной тканью, выменянной у арабов. Кстати, один из помощников был из них, из мусульман. Он молился по пять раз на дню своему Богу и не пил вина.