СТРАХ
Шрифт:
— Думаю, нам лучше вернуться в класс, — заметил он, все еще наблюдая за ней с удивлением.
— Но звонок еще не прозвенел, — возразила Вэл.
— Он будет через секунду.
Оглушительный рев прорезал внутренний двор, заглушив его последнее слово. Она посмотрела на него.
— Как ты это сделал?
— Магия.
— Действительно.
— Волшебник никогда не раскрывает своих секретов. Могу я взглянуть на рисунок?
Она проклинала каждого ирландского предка, подарившего ей эту способность легко
— Когда все будет готово. Волшебник никогда не раскрывает своих секретов. — Она повысила голос, передразнивая его.
Гэвин улыбнулся.
— Вполне справедливо.
Она смотрела, как он берет очки и поправляет их на лице.
— Так что же ты рисуешь? Раз не можешь взять этот класс снова. Ты можешь рисовать все, что хочешь?
— В пределах разумного, — ответил он, — хотя я стараюсь следовать плану урока вместе со всеми.
Вэл с трудом в это верила. Он не производил на нее впечатления человека, соблюдающего правила. Или следующего за чем-либо, если уж на то пошло.
— Что ты рисуешь? — повторила она вопрос, — для собственного развлечения?
— В основном животных.
— А что еще?
Он искоса улыбнулся ей.
— Шахматная доска, которую мисс Уилкокс использовала в своей лекции по светотени.
— Ты рисовал? — запинаясь, спросила она. — Я думала, это сделал профессионал, правда.
— Я играл. — Он признался в этом так же небрежно, как другие мальчики признавались в увлечении спортом. — Это было легко.
Вэл поймала себя на том, что качает головой в знак согласия, и сдержалась. Она не должна знать, что он мастер.
— Шахматы или рисование?
Его улыбка стала еще шире.
— И то и другое.
— Ты рисуешь людей?
— Обычно нет.
— Значит, иногда.
— Когда нахожу объект, который вызывает у меня интерес, тогда да. Но я предпочитаю животных. Они не страдают неуместной склонностью к позированию, и с ними гораздо легче работать. Однако следующий урок станет исключением из моего правила.
— По какому случаю?
— Я буду рисовать тебя.
— Меня? — прозвучало как визг.
— Мы поменяемся местами, помнишь? — Он вложил ей в руку карандаши, которые она забыла в длинных травинках, и легонько сжал их пальцами. — Теперь моя очередь прижать тебя к дереву или к другой подходящей поверхности.
Вэл в этот момент вдруг поняла, на что похожа жизнь радиатора.
— Осторожно, — проговорил Гэвин. — Если ты и дальше будешь так краснеть, я захочу сделать больше, чем просто нарисовать тебя.
И с этим замечанием он повернулся, оставив ее стоять там, во дворе, который медленно начал заполняться студентами, пока она смотрела в его удаляющуюся спину. Его слова прозвучали как предложение. И еще как угроза. Вот тогда-то Вэл поняла, что она в беде: ведь ее действительно не пугал любой из вариантов.
Глава 7
По
Был ли Гэвин ее преследователем?
Неужели ее преследователь хочет причинить ей боль?
Хотел ли Гэвин причинить ей боль?
Сомнения преследовали ее — бесконечное множество вопросов, каждый из которых был ядовитым и злобным, как гидра. И, как с гидрой, казалось, что как только Вэл удавалось избавиться от одного, так на его месте появлялись еще несколько.
Стала бы она так быстро подозревать Гэвина, если бы он был популярен?
Нет, популярные ученики склонны думать, как большинство. Это делало их менее интересными, менее захватывающими, но еще и менее склонными преследовать других людей — или причинять им боль.
Делать ей больно.
Вэл потерла живот и откинулась на спинку сиденья. Она отказалась от завтрака в это утро, чтобы утащить одну из газировок с лимоном своего отца в надежде, что что-то безобидное и знакомое поможет успокоить ее желудок.
Но этого не произошло.
Она обнаружила, что в классе рисования никого нет, кроме Гэвина, который сидел за учительским столом и что-то печатал на компьютере.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Просто вбиваю кое-какие оценки и все такое, — неопределенно ответил он. — Ты готова мне позировать?
Вэл сделала глоток газировки. Пузырьки жалили ее потрескавшиеся губы.
— Разве мы не должны подождать? Миссис Уилкокс, я имею в виду?
— Я говорил с ней сегодня утром.
— Ох. Ладно. — Вэл взяла свои вещи, чувствуя на себе его взгляд.
— Тебе так просто не уйти. — Он встал из-за стола и потянулся. — Между прочим, ты выглядишь по-другому. Немного подавленной. С тобой все в порядке?
— Плохо себя чувствую.
— Хм. — Он придержал для нее дверь. — Тогда я постараюсь не перенапрягать тебя.
Они прошли через двор. Она поймала себя на том, что оглядывается по сторонам, гадая, заметили ли присутствующие ее и Гэвина вместе. Никто, кого она могла видеть, не наблюдал за ними, и она знала, что, вероятно, никто и не будет, но присутствие рядом с ним делало Вэл гиперчувствительной ко всему. Особенно к нему. Даже если она решила не подчиняться им, предостережения Лизы все еще звучали в ее голове достаточно ясно.
(Я бы все равно подняла этот вопрос с Гэвином. Послушала бы, что он скажет и будет ли вести себя виновато. Он тот, кого я подозреваю).