Страна цветущего шиповника
Шрифт:
Тяжелее всего угнетало незнание. Я понятия не имела, что происходит на допросах, о чем следователь расспрашивает Ника, что ещё, помимо его показаний, копам удалось раскопать. Я боялась, что, пусть не напрямую — обходными путями — но копы узнают, что Ник убил Эндрю из-за меня. Для того, чтобы сделать меня свободной — а вовсе не для того, чтобы я стала богатой наследницей, как он сейчас почему-то вбил себе в голову! Хотя... Я ведь и тогда, девять лет назад, понятия не имела, что у него на уме. Ник всегда был очень скрытным, даже со мной. Я знаю лишь то, что Эндрю он терпеть не мог. А мои жалобы стали, видимо, последней каплей.
Тина поставила бокал на журнальный столик и потянулась к стоящей там же бутылке. Долила в стакан виски, принесла из холодильника лед. Руки, вытряхивающие из формы кубики, дрожали. Три кубика, отскочив от стеклянной поверхности стола, упали на пол.
Тина, пробормотав под нос ругательство, собрала с пола лед, отнесла то, что осталось в форме, обратно в холодильник. Шагала она нетвердо, но долгожданный покой в мыслях, несмотря на выпитое, наступать отказывался. Вернувшись, снова забралась в кресло и отхлебнула из бокала.
— Почему он так сделал? — с горечью спросила у дочери Тина. — И почему сейчас меня шантажирует? Он... ведь Ник меня ненавидит, я поняла сегодня, по его глазам! Теперь — меня, вместо Эндрю! За что? За то, что вышла замуж за другого? Или за то, что боялась даже упоминать Ника в разговорах? Ни разу не навестила — ни во время следствия, ни потом, в тюрьме? Я... ну, я струсила, да. Я до смерти боялась, что наша связь откроется. Что меня сочтут причастной к смерти Эндрю... А Ник презирал трусость. Он меня и полюбил когда-то за то, что ничего не боялась... И он не признает получувств. Он любит — или ненавидит, середины нет. И сейчас я столкнулась со вторым. — Тина отхлебнула из бокала. — Знаешь, я ведь обманула Ника. Деньги готовы, вся сумма — я собирала их неделю, по частям вытаскивала из разных банков. И я бы отдала их сразу — если бы была уверена, что на этом Ник остановится. Но он не остановится, это я сегодня тоже поняла. Он так и будет надо мной издеваться — просто потому, что ему это нравится. Ему нравится мстить. За то, что бросила его тогда. Что купалась, как думает, в роскоши — пока он прозябал за решеткой... Я ведь пыталась поговорить с Ником — еще тогда, когда заявился в отель. Но он не хотел разговаривать. Не хотел слушать моих оправданий, не отвечал на вопросы. Когда я пыталась заговорить, молча улыбался и закрывал мне рот поцелуями... Тогда я решила, что Ник просто сильно соскучился. Да я и сама соскучилась, что уж... Такого мужчины, как он, в моей жизни не было — и вряд ли будет. И я просто наслаждалась тем, что он есть. Что Ник ласкает меня, что мне наконец не нужно притворяться, а можно просто получать удовольствие! У нас еще будет время поговорить, думала я, я все ему объясню. Вот же он — пришел, значит, простил! Значит, любит по-прежнему. А оно — вон как оказалось. Я, конечно, попробую получить с него завтра обещание, что этот откуп — последний. Но почему-то кажется, что ничего из этого не выйдет. И тогда... — Тина икнула.
— Мама, — позвала дочь, не отрываясь от телевизора.
— Да, моя хорошая?
— Ты икаешь.
— И что? Это со всеми бывает. Не очень красиво, но...
— Значит, ты скоро вообще не будешь разговаривать, потому что будешь спать. — Дочь повернулась к Тине. Сине-зеленые глаза смотрели на мать осуждающе.
Связи между виски в бокале Тины и «будешь спать» девочка пока, по малолетству, не прослеживала — но о чем-то, видимо, догадывалась.
— Не волнуйся, Мария. — Тина поставила бокал на столик, пересела на диван к дочери. Обняла ее. — Я буду разговаривать. Обещаю.
— Фу, — заявила дочь, вырываясь из Тининых объятий. — Плохо пахнет.
— Да-да, знаю... Прости.
Тина чуть отодвинулась. Протянула руку, гладя Марию по голове.
— Если бы дело касалось только меня, — с тоской проговорила она, — да и шел бы он к черту, Ник! Пусть бы выкладывал своё видео куда хочет, плевать! Но у меня есть ты. И ради тебя мне необходимо беречь репутацию. — Тина помолчала. — И, ради тебя — я ее сберегу. Чего бы это ни стоило.
***
— Все? Теперь ты доволен?
Ник пересчитал пачки банкнот в спортивной сумке.
— Временно — да.
— Временно?
— Ну, пока не потрачу, доволен. — Ник прищурил на Тину насмешливые глаза. — А как потрачу, еще приду. Так что особо не расслабляйся.
Что ж, чего-то подобного она и ждала.
— Я очень тебе советую, — медленно, веско проговорила Тина, — оставить меня в покое. Иначе, поверь, я найду способ укоротить тебе руки.
— Так, чего ж до сих пор не нашла? — Ник с ухмылкой смотрел на нее.
— Пожалела. Ну и считала, что оплата в какой-то мере справедлива.
— Ишь ты, — усмехнулся он. — В какой-то мере, говоришь? Так вот: меру я определю сам.
— Разве, назначив сумму, ты ее не определил?
— Не-а. Это я так, приценивался. Посмотреть хотел, как быстро ты сумеешь обернуться с деньгами и как будешь выкручиваться.
— Посмотрел? — процедила Тина.
— Ага. Теперь дорожка протоптана. Как бабло потрачу — еще приду. Не скучай. — Ник, перегнувшись через Тину, распахнул пассажирскую дверь. — Топай, миллионерша. Не задерживай занятого человека, мне бабло пристраивать пора.
— Не смей больше ко мне обращаться! Я заплатила, мы в расчете.
— Это ты так думаешь.
— Я тебя предупредила. Больше платить не буду. — Тина вылезла из машины.
— Посмотрим, — донеслось ей вслед.
Чтобы не слышать издевательский хохот, Тина громко хлопнула дверью.
***
«Бабки закончились. Готовь еще».
Письмо Тина получила через три месяца после того как рассталась с Ником на парковке.
«Ты за три месяца потратил четыреста тысяч?!»
«Ну... раз еще нужны, значит, потратил? Не морочь голову. Мне нужно еще четыреста. Срок — до послезавтра».
«Пошел ты! Я сказала, что больше не буду платить!»
«Что ж, дело хозяйское. Не хочешь — не плати... Дочка-то в школу ходит?»
«Нет, она еще маленькая».
«А. Ну, пойдет, рано или поздно. То-то детки хихикать будут».
«Не смей трогать мою дочь!»
«Я-то причем? Сама виновата. Надо было думать, под кого бросаешься... Короче. Послезавтра, там же».
Больше сообщений от Ника не было.
Еще часа два Тина металась по кабинету. Брала телефон — и откладывала. Снова читала переписку — в надежде, что что-то упустила, и шанс уговорить Ника все-таки есть.
«То-то детки хихикать будут», — стискивая кулаки от ярости, снова прочитала она.
«Сама виновата».
Что ж, Ник. Ты тоже сам виноват! Видит бог — я пыталась договориться по-хорошему.
Тина придвинула к себе телефон.
— Эрнесто? Будь любезен, зайди ко мне.
Глава 19
— Мы договорились встретиться сегодня. В два часа, на парковке. То есть, из дома Ник уедет около десяти и вернется лишь к вечеру. Надеюсь, за это время твой знакомый справится... эээ... со своей работой.