Страна цветущего шиповника
Шрифт:
— Уверен в этом, сеньора. — Эрнесто — начальник охраны Тининого офиса — коротко поклонился.
В его преданности Тина не сомневалась. Этого человека порекомендовал в своё время мистер Баррет — нотариус, поддерживавший Тину во время судебного процесса, друг покойного деда.
— У Эрнесто — условный срок за превышение необходимой обороны, — рассказал тогда Тине мистер Баррет. — Сразу скажу, что в том деле я был на его стороне. Но — закон есть закон, формально парня признали виновным. И теперь, конечно, ему нелегко найти работу. Если не побоитесь прошлого Эрнесто, получите самого преданного охранника из всех возможных, обещаю.
Тина не побоялась. После того, как растянувшийся почти на полгода судебный процесс над Ником закончился, она поняла, что вообще мало чего в жизни боится.
Тина взяла Эрнесто на работу и ни разу об этом не пожалела. Начав простым охранником у дверей, через пару лет Эрнесто возглавлял всю секьюрити-службу Тининой компании. Он пришелся очень ко двору — Марк, вместе с которым Тина когда-то начинала бизнес, решил выйти из дела и потребовал разделения активов. Часть сотрудников ушла за Марком — в их числе предыдущий начальник охраны — и поначалу Тине было нелегко.
Эрнесто выполнил за прошедшие годы немало поручений, самого разного свойства: от проверки биографий сотрудников, перед приемом на руководящие должности, до негласного раскапывания состояния дел конкурентов. Тина знала, что Эрнесто можно доверять. Именно он в свое время предостерег ее от брака с отцом Марии: наведя справки, выяснил, что мужчина в долгах как в шелках и давно ищет возможность поправить дела. Взбешенная Тина разорвала помолвку, а Эрнесто прибавила жалованье.
— Не стоит благодарности, сеньора, — пробурчал тогда Эрнесто, теребя в огромных лапах конверт с деньгами. — Я для вас что угодно сделаю.
И так густо покраснел, что Тина поняла: не преувеличивает. Действительно сделает что угодно. Этот угрюмый, нелюдимый здоровяк влюблен в нее, похоже, давно и накрепко.
— Спасибо, Эрнесто. — Тина улыбнулась самой теплой из своих улыбок. — Я тоже тебя люблю.
От этих слов охранник заалел еще пуще, а лицо стало растерянным, как у некрасивой школьницы. Напрямую в своих чувствах Эрнесто не признавался, и Тина была уверена, что скорее умер бы, чем решился признаться. Ее такой вариант более чем устраивал.
— Расскажи, пожалуйста, еще раз, — попросила Тина. — Что твоему детективу удалось узнать о Нике?
— Живет один, в городке на побережье, — с готовностью принялся рассказывать Эрнесто то, что Тине и так было хорошо известно.
Она не смогла бы ответить, для чего просит охранника повторять рассказ о Нике снова и снова. И уж точно не согласилась бы признаться в том, что ей просто нравится начало рассказа: «живет один». Значит, женщиной не обзавелся.
Мария — мать Ника — умерла шесть лет назад. Тина узнала об этом от Роберты. Пыталась взять на себя оплату похорон, но Роберта от денег отказалась.
— Ники не велел, — горько прокомментировала отказ она. — Когда я позвонила, про мать-то сказать, он, по первости, не в себе был. Она ж не говорила ему, что болеет. Она никому не жаловалась, только я правду знала, да вам разболтала потихоньку. Понял, говорит — и трубку положил. А потом перезвонил — не знаю уж, как сумел разрешения добиться. Барышне уже растрепала? — спрашивает. Я говорю, ну а как же, с кем мне еще горем-то поделиться, ежели не с сеньоритой? А он — если, говорит, эта тва... барышня, то есть, будет тебе деньги на похороны предлагать — не смей брать! Похорони, говорит, на свои — если того, что у матери отложено, не хватит. А я, говорит, как освобожусь, все тебе до копейки отдам... Ох, барышня, если бы он знал!
— Он два года ничего не знал, — стараясь говорить твердо, напомнила Тина. — Значит, и в этот раз не узнает.
— Нет-нет, барышня, не просите! — Роберта отчаянно замотала головой. — Что было — прошло, это наши с вами дела. А сейчас Ники как с цепи сорвался. Во весь голос рявкнул: не смей деньги брать! Ох, право слово, и что ж вы с ним за упрямцы такие? — Роберта залилась слезами.
Все эти годы, после смерти Эндрю, на воротах «Шиповника» висел замок, а внутри царило запустение. Слуг Тина уволила, постаравшись максимально подсластить пилюлю: выплатила каждому двойное жалованье.
— Я не буду больше сюда приезжать, — сказала она тогда плачущей Роберте, умолявшей оставить ее в «Шиповнике» «хоть за бесплатно». — Я не могу здесь находиться, пойми. Обещаю, что дам вам всем самые лучшие рекомендации.
Через четыре года Тина, вкатив бизнес на относительно устойчивые рельсы и приумножив капитал, доставшийся от Эндрю, выкупила «Шиповник» из залога и выставила на продажу.
С тех пор риэлтерское агентство, уже который год, искало покупателей. Время от времени желающие приобрести виллу находились.
Покупатели приезжали, осматривались, хвалили дом — по-прежнему крепкий, хоть и нуждающийся в ремонте, — тенистый сад и новенький бассейн. Двое покупателей, по словам риэлтера, были готовы внести залог в тот же день, и один даже внес. Для того, чтобы через неделю позвонить с просьбой вернуть аванс.
— Сплетни, — объяснил Тине разъяренный из-за сорвавшейся сделки риэлтер. — Проклятые сплетни! Слишком длинные языки у местных кумушек. Глухому — и то разболтают, что случилось в «Шиповнике». А покупатель нынче пошел — беда, до чего нервный. Сколько лет ни пройди — а покупать виллу с бассейном, где труп нашли, боятся... Я в очередной раз предлагаю вам снизить цену, сеньора. В противном случае шансы осуществить продажу стремятся к нулю.
— Хорошо, я подумаю, — привычно пообещала Тина.
Она каждый раз так говорила. Несмотря на то, что прекрасно понимала: заставить кого-то купить «Шиповник» может только низкая цена.
Ради дешевизны люди готовы закрыть глаза на многое. Ну, подумаешь, труп в бассейне? Не лежит же он там до сих пор. А хорошие скидки на недвижимость не каждый день предлагают. Тина это понимала — и, тем не менее, снизить цену не пыталась.
Самой себе стеснялась признаться, что ей просто-напросто жаль расставаться с «Шиповником». Местом, где когда-то была счастлива — пусть и длилось это счастье недолго.