Страна цветущего шиповника
Шрифт:
— Поня-а-атно говорите, — задумчиво протянул мужчина. «Поверил», — выдохнула про себя Тина. — Жаль. Оно, как сказать-то... по телефону и не объяснишь... Да вы — неужто меня не помните, сеньорита, коли так не доверяете? Джузеппе я! Джузеппе Конти. Я вас, маленькую, на качелях качал.
— Помню, Джузеппе. — Тине сказала это — и тут же поняла, что действительно вспомнила. Рослый, простодушный дядька с застенчивой улыбкой в детстве казался ей добрым великаном из сказок. — И качели на детской площадке помню! Я, правда, совсем маленькая была.
— Это верно, сеньорита, — рассмеялся Джузеппе. — Сейчас-то увижу вас — и не узнаю, поди... Так, что? Неужто откажете — с Ники меня свести?
Тина притворно вздохнула.
— Откажу. Прости, Джузеппе. Это не я придумала — правила такие. Пока не расскажешь, чего ты хочешь от Ника, его контакты давать нельзя.
Мужчина вздохнул.
— Да я понял, что правила... Я бы и рассказал, да только неудобно — по телефону-то.
— А где ты живешь? — быстро спросила Тина.
— Дак, аккурат за старым рынком. Уж тридцать лет квартиру не менял.
Тина невольно улыбнулась.
— Я имею в виду — в каком городе?
— В Неаполе, — удивился Джузеппе. — Где же еще жить?
И то верно. Тине не раз встречались такие люди — уверенные, что за пределами родного города жизнь заканчивается.
— Я могу приехать. Ты удачно позвонил, у меня как раз отменилась встреча.
— Ох, сеньорита, — обрадовался Джузеппе, — очень обяжете! Важное это дело, понимаете?
— Понимаю. Сразу поняла, — вырвалось у Тины. — Диктуй адрес, куда ехать.
***
Забить адрес в поисковик навигатора Тина сумела не сразу — никак не могла сосредоточиться, тыкала не в те буквы. И до места добиралась, как в тумане. В организме будто включился предохранитель: все мысли из головы исчезли.
Тина смотрела на дорогу, машинально трогаясь на зеленый свет светофоров и останавливаясь на красный. Пропускала пешеходов и велосипедистов, поворачивала на улицы и съезжала в переулки. А перед глазами стояла картинка из детства: широкое сиденье кажущихся огромными качелей, взлетающий подол платья, собственный счастливый визг и добродушное гудение Джузеппе: «Держитесь крепче, барышня».
Тина не пыталась думать о том, что ей собирается рассказать Джузеппе. Она то улыбалась счастливой картинке, то вытирала слезы.
Сколько ехала — десять минут или час — сказать не смогла бы. В чувство ее привело равнодушное сообщение навигатора: «Вы приехали».
***
Кафе, указанное Джузеппе, Тина увидела сразу. И рослого, седовласого старика, вглядывающегося в прохожих сквозь сдвинутые на переносицу очки, тоже сразу узнала.
Старик сидел за столиком, в тени полосатых маркиз.
— Здравствуй, Джузеппе.
— Ох, сеньорита! — Джузеппе поднялся ей навстречу. — А я все гляжу — вы или не вы?.. Ох, какая стали красавица! Ну, вылитая леди Маргарита.
— Спасибо. — Тина улыбнулась. — Давно ждешь?
— Давненько. — Джузеппе засмеялся. — Считай, как с вами поговорил, да от старухи своей отбился — сразу и вышел. Она, Розита моя — ух, крик подняла! Что, да почему, да куда тебя несет, старого кобеля... Насилу вырвался. До самых дверей проводила.
Тина рассмеялась.
— Я ее понимаю. Ты отлично выглядишь, Джузеппе.
— Спасибо, сеньорита. — Старик приосанился.
Жестом подозвал официантку, заказал кофе и «самых вкусных пирожных».
— Хозяйки моей дочка, — представил он Тину официантке. Та благосклонно кивнула.
— Меня тут все знают, — Дождавшись ухода официантки, объяснил Тине Джузеппе. — Живу неподалеку.
— Я так и подумала. — Тина улыбнулась. — Джузеппе, у меня не очень много времени...
— Да-да, сеньорита. — Старик посерьезнел. — Понимаю, молодежь нынче занятая. Сын у меня такой же... Сейчас. Думаю, с чего начать. Вроде, готовился, столько слов сочинил... Да только, говорить-то — с Ники собирался. А с вами — не знаю, с какого боку и подступить.
— Для начала, перестань волноваться, — посоветовала Тина. — Честное слово, я не кусаюсь.
— Да понимаю, сеньорита. А только, такое это дело... В общем... — Джузеппе вздохнул. Стиснул в замок сильные, покрытые загаром пальцы. — О покойниках, вроде, положено — хорошо или ничего... А только, не могу я больше в себе держать. Оно, будто книзу тянет — уж сколько лет. Да и то сказать — сеньору-то Кларку покойному все равно теперь, а живым надо жить. Ники, конечно, грех на душу взял, когда Кларка погубил... А я вот, хочу ему сказать. — Джузеппе помедлил. — Что правильно он сделал, сеньорита.
— Что... — Тина похолодела. — Ты соображаешь, что говоришь?!
— В том и дело, что еще как соображаю. — Джузеппе вздохнул. — Слава тебе господи, из ума пока не выжил. Самому б такое заявили про родного человека — по роже бы двинул, ей-богу! Понимаю вас. А только, говорю ж — не могу в себе держать. Надо поделиться. В общем, отчим ваш... плохой он был человек.
Тина вцепилась в подлокотники кресла.
— Вы, кофе-то — пейте, барышня. Я говорить долго буду... Закурю, не возражаете?
Тина молча кивнула. Заставила себя выпустить из рук подлокотники, придвинула ближе чашку. Только поднимать ее с блюдца не рискнула — побоялась расплескать.
Джузеппе вытащил из пачки сигариллу. Закурил. Повеяло знакомым запахом ароматизированного табака — этот запах тоже был родом из Тининого детства.
— В общем, вы-то не помните, наверное — маленькая были. Но, когда леди Маргарита совсем хворая стала, Кларк своего шофера уволил, и начал я его возить. Леди Маргарита из дома почти не выходила, так Кларк, видать, решил, что и смысла нет — двух шоферов держать. Скуповат был — не то, что леди Маргарита, та никогда денег не считала... Ну, да это вы и без меня знаете. Так вот: начал я Кларка возить. Он тогда все пытался нотариальную контору покойного сэра Джозефа поднять. Ну, или вид делал, что пытался — не знаю уж, теперь-то. После того, как леди Маргарита умерла, он ту контору сразу бросил... Не знаю, в общем, не моего это ума дело. Мое дело — везти, куда скажут, да за машиной следить. И вот повадился, значит, Кларк по соседним городкам ездить — они с леди Маргаритой к тому времени окончательно из неапольской квартиры в «Шиповник» перебрались. Типа, по делам конторы. То в один городок мы с ним приедем, то в другой. И в каждом не меньше, чем на ночь, задерживаемся. Номера в гостинице Кларк всегда брал так, чтобы мы на разных этажах были, ну или на худой конец — в разных концах коридора. А мне — что? Дело житейское. Леди Маргарита хворала долго, потом вовсе померла, а Кларк — в самом соку мужик... Не то чтобы я это одобрял — нехорошо, как по мне, по шлюхам бегать, — ну да меня хозяйские дела не касаются. Мне отдельный номер взяли — и ладно; спасибо, что на улице не оставили. А как уж там Кларк развлекается, меня касаться не должно. Вот, примерно так я рассуждал. Пока однажды у Кларка телефон не упал случайно.