Страна «гирин герен»
Шрифт:
У ближайшей рафии Акин поставил кувшины на землю, расправил пояс. Обметнул его вокруг ствола, закрепил в пряжке свободный конец. Уперся ногами в ствол, откинулся под углом, так, чтобы пояс оказался на уровне плеч, и, поддергивая его вверх примерно на фут и одновременно переставляя ноги, «пошел» по пальме. Вскоре он был у макушки. Отвязал кувшин с тумбо и спустил на веревке. Еще в деревне Акин пояснил мне, как действовать при сборе тумбо. Поэтому, не мешкая, — каково висеть парню между небом и землей! — я поменял наполненный кувшин на порожний, и он быстро поплыл вверх. Акин привязал сосуд к стволу, надрубил новое соцветие и вставил бамбуковую палочку одним
Мы направились к другой пальме. Акин снова «пошел» по стволу, спустил мне кувшин с тумбо. Я привязал пустой, но, наверное, в спешке слабо затянул узел. Кувшин был уже у макушки, когда Акин крикнул: Берегись! Я едва успел отскочить в сторону. Кувшин ударился рядом о землю и развалился на куски. Мне подумалось, что Акин огорчится. Не тут-то было. Он заразительно рассмеялся.
Я смотрел на Акина и не узнавал его: деловит, весел, резвится, как ребенок, от прежней грустной озабоченности не осталось и следа.
…Знакомство наше состоялось задолго до этого. После поездки по стране я возвращался в Лагос. Километрах в тридцати за Ибаданом у перекрестка поднял руку парень. «Голосующих» нигерийцев можно видеть на дорогах довольно часто, особенно если они замечают за рулем автомашины айинбо — белого человека. В отличие от местных водителей айинбо считают зазорным говорить о плате за проезд. Нигерийцы об этом хорошо знают и при случае напрашиваются в машину белого человека. Мне и раньше приходилось подвозить пешеходов. Они обычно словоохотливы и рассказывают немало интересного о своих житейских делах.
Я остановил машину. Парень попросил, если это удобно, подвезти его и груз — полиэтиленовый мешок с минеральными удобрениями до дому. Заодно объяснил, что деревня находится по пути. Как обычно, я ждал, что завяжется разговор, но попутчик оказался молчуном. Сказал только, что его имя Акин и что он ездил в Ибадан за удобрениями. Правда, один раз Акин все-таки оживился. Мы проезжали в это время мимо придорожной лавчонки с корзинами фруктов, овощей и куриных яиц.
— И как это люди не понимают? — осуждающе сказал он.
— Чего?
— Сколько добра понапрасну переводят: яйца едят. Ведь из яйца получится цыпленок, а из цыпленка — курица. Так лучше съесть большую курицу, чем маленькое яйцо.
Я покосился: парень блеснул белыми крепкими зубами, и было непонятно, шутит ли он или говорит всерьез.
Мы проехали километров пятнадцать по шоссе и еще пять по пыльному проселку. В деревне Акина было с тридцать-сорок одинаковых прямоугольных домов из красной глины, крытых пальмовыми листьями. Усадьбы вокруг хижин обнесены невысокими глиняными стенами. Неподалеку от площади выделялся гбам-гбам — дом местного вождя под железной крышей.
На усадьбе Акина в тени четырех пальм прятались две небольшие хижины: по местным обычаям, Мужчины и женщины живут здесь в «отдельных квартирах». Акин вытащил из багажника мешок с удобрениями, принес из дома надколотый кокос, гроздь бананов. Предложил отдохнуть с дороги, подкрепиться.
Как выяснилось, Акин живет с матерью и четырьмя сестрами. Отец недавно умер от укуса эджоу — змеи. На двадцатипятилетнего Акина, единственного мужчину в семье, свалились заботы о матери и сестрах. С грустью в голосе он поведал, что уже давно хотел бы жениться, но… за невесту полагается отдавать выкуп, а оуво — денег нет. Быть же притчей во языцех надоело. В Нигерии нет такого обычая, что существовал, например, в Древней Греции, в Афинах. В особо установленный день в году замужние женщины под улюлюканье вели молодых холостяков через весь город к месту экзекуции. И там-то отводили душу: хлестали розгами за то, что они «потомством своим не хотят служить республике, украшать отечество». Здесь проще: парень, который долго не женится, становится предметом насмешек. Каково это вынести? Слово пуще стрелы ранит.
— Получается, что жених за деньги приобретает невесту? Обычная купля-продажа, — уточнил я.
— Ничего подобного, — возразил Акин. — Выкуп — не совсем удачное название, просто к этому слову привыкли. На самом деле выкуп — компенсация семье невесты за уход из родительского дома помощницы, да и гарантия того, что намерения жениха вполне серьезны. Выкуп доказывает, кроме того, что жених достаточно силен, трудолюбив, что ему можно вверить судьбу дочери.
— Вот оно что. А как велик выкуп?
— Да найр семьдесят-восемьдесят.
— Что же мешало собрать оуво?
Не ответив, Акин предложил осмотреть плантацию.
По тропинке, огибающей участки зеленого маиса, кассавы, ямса, мы вышли к островку пальм. Едва ступили под их сень, показалось, что день померк: лучи солнца не пробивали плотного шатра из широких листьев. Под ними прятались «шоколадницы» — низкорослые деревца какао со свисающими кое-где с веток и стволов вытянутыми, похожими на баклажаны плодами. Так в южных районах нашего Поволжья, где много солнца и мало влаги, выращивают огурцы: окружают грядки кулисами — подсолнечником или другими высокими растениями. Здесь же кулисами являются пальмы, предохраняющие нежные деревца от палящего солнца.
Акин неторопливо переходил от одной «шоколадницы» к другой, рассматривал плоды, сокрушался, что их мало уродилось.
— А еще говорят: «золотая гусыня»! — нахмурился он. Какая «гусыня»?
— Да земля наша…
Плантация, куда мы пришли, занимает около двух акров и во многом схожа с тысячами наделов других нигерийских крестьян. Подобные крохотные участки-лоскуты и образуют в основном сельскохозяйственные угодья страны. Они неодинаковы по своему предназначению, поскольку находятся в разных экологических зонах. Так, южный пояс Нигерии, простирающийся от побережья на 100-150 километров, благоприятен для выращивания какао-бобов, масличной пальмы, каучуконосов, риса, ямса, маниоки, сахарного тростника, тропических фруктов. В переходной зоне и саванне хорошие возможности для возделывания сорго, проса, пшеницы, хлопчатника. В северной части страны есть немало пастбищ для крупного и мелкого рогатого скота.
Естественные благоприятные условия, позволяющие получать при хорошей погоде, соблюдении агрономических приемов два, а то и три урожая в год, дали нигерийцам основание говорить о своей земле, как о «золотой гусыне», способной нести «золотые яйца».
Колониальное вмешательство нарушило исторически сложившуюся структуру нигерийского, как и всего африканского, земледелия. Местным крестьянам была навязана система выращивания какой-нибудь одной сельскохозяйственной культуры, так называемой монокультуры, предназначенной исключительно для вывоза в Англию. Юго-восточная часть Нигерии была отведена для каучуконосов, юго-западная — для какао-бобов, северная — для арахиса. Под экспортные культуры английские плантаторы захватили самые плодородные земли. Весь урожай направлялся в метрополию и там после переработки втридорога шел в продажу на мировом рынке в виде готовой продукции. Нигерийская «золотая гусыня» несла «золотые яйца» для заморских толстосумов, а местные крестьяне их никогда не видели.