Страна «гирин герен»
Шрифт:
Знаменательная победа Советского Союза над фашизмом послужила могучим стимулом для освободительной борьбы угнетенных народов. В качественно новых условиях выступления нигерийцев стали приобретать антиколониальный характер. 22 июня 1945 года в стране началась первая в ее истории всеобщая забастовка. По распоряжению генерал-губернатора было введено чрезвычайное положение. Власти запретили выпуск газет, поддерживавших бастующих. Полиция хватала руководителей и простых участников стачки. Тем нe менее колонизаторы не могли сломить сопротивление. На место выбывших борцов становились все новые и новые рабочие промышленных предприятий и строек, железнодорожники, служащие почт и телеграфа.
1 августа колониальные власти пошли на попятную: увеличили рабочим и служащим зарплату, как того требовали стачечники. Этот успех вызвал в стране очередной подъем антиколониального движения. Однако победы давались нелегко. Как и ранее, аресты следовали за арестами, один нигерийский народ натравливался на другой. При малейших выступлениях против колонизаторов в восставших летели пули.
В пятницу 18 ноября 1949 года полиция устроила расправу над бастовавшими горняками шахты Ива Велли на окраине Энугу. Было убито 18 человек и свыше 30 ранено. Расстрел шахтеров преследовал цель запугать рабочий класс, подавить его борьбу в защиту своих интересов и прав. Но колонизаторы просчитались. Гонцы передали ому жителям многих нигерийских городов и селений. «Кровавая пятница» в Энугу вызвала небывалое негодование правлением колонизаторов. В стране беспрерывно стали проходить забастовки железнодорожников, горняков Энугу и Джоса, рабочих лесопильных предприятий в Сапеле. Движение против иноземного гнета выплеснулось за рамки этнических границ и стало делом всего народа.
Не все нигерийцы дожили до счастливого дня. Но там, где ступили первые борцы, осталась тропинка. По ней пошли другие люди и проложили дорогу к свободе.
…Вечером я был в порт-харкортовском кинотеатре. Вначале, как обычно, запустили кинохронику. Не за горами был День независимости, и к этому национальному празднику подобрали соответствующую киноленту.
С первых кадров мы, сидящие в зале зрители, почувствовали себя как бы участниками памятного для каждого нигерийца события.
< image l:href="#"/>Кинооператор запечатлел на пленке ипподром, что в центре Лагоса, в полночь за несколько минут до наступления 1 октября 1960 года. Слепящие лучи прожекторов, скользя по трибунам, выхватывают из темноты радостные лица горожан и гостей. Изредка столб света набегает на мачту посреди ипподрома с обвисшим английским флагом. Часы начинают отсчитывать последние секунды 30 сентября. Неожиданно разом гаснет свет, ипподром погружается в кромешную тьму. Приумолкли на трибунах люди. Чуткая техника донесла скрип колесиков: это с мачты спускали английский флаг. Небольшая пауза, и колесики весело заверещали. В этот момент мачту залил свет. Луч прожектора, похожий на блестящий меч, отсек прошлое столетнее колониальное рабство, высветил дорогу в будущее. На мачте затрепетал зелено-бело-зеленый флаг нового независимого государства Африки. Оркестр заиграл национальный гимн, тысячи людей дружно заскандировали: «Да здравствует независимая Нигерия!». Ввысь помчались, как сказочные жар-птицы, ракеты, разбрасывая в темном небе фонтаны искр праздничного фейерверка…
У селения Орлу нет такого исторического родословия, как у Бонни. Да и лежит оно в стороне, километрах в двадцати, справа от бойкой дороги Оверри — Онича. Поначалу непонятным было намерение Лоренса Оладжолы наведаться туда.
К тому же он не стал вдаваться в подробности — дескать, в свое время узнаешь, что к чему.
Километрах в двух перед Орлу он попросил остановить автомашину и повел в лес. Под зеленым пологом было сумрачно. Застоявшаяся банная духота отдавала гнилью, удушливыми испарениями. Порывы верхового ветра изредка размыкали кроны деревьев. Тут же в просветы врывались золотые снопы солнечного света, и тогда казалось, будто кто-то кверху шарит карманным фонариком, выхватывая в полумраке лианы, мелких зверюшек, ползающих по стволам красных муравьев и черных жуков. Спотыкаясь почти на каждом шагу, продираясь сквозь колючие заросли, мы вскоре вышли на небольшую захламленную площадку, судя по всему, расчищенную когда-то для постройки жилища.
Это был отнюдь не дом в нашем понимании, хотя и развалившийся. На семи столбах покоились бамбуковые жерди. Они служили опорой для крыши из пальмовых листьев, остаток которой в виде небольшого настила сохранился лишь в одном месте. Стены заменяли густые заросли.
— Когда-то тут было последнее прибежище Одумегву Оджукву, — сказал Лоренс Оладжола. — Все это — жалкие остатки его «империи»… Одумегву Оджукву — довольно одиозная фигура среди политических деятелей Нигерии. Деньги отца, который был одним из крупнейших бизнесменов страны, распахнули перед ним двери привилегированного колледжа Линкольна при Оксфордском университете в Англии. После его окончания Оджукву некоторое время работал гражданским чиновником. Но вскоре бросил это занятие и поступил на военную службу. Здесь-то не без помощи родительских банкнот он быстро сделал головокружительную карьеру, дослужившись на пять лет от лейтенанта до подполковника. Оджукву отличался высокомерием, амбициозностью, умел маскироваться, считал себя незаменимым. Эти черты характера оказались семенами, из которых пышным чертополохом проросли эгоизм и мания величия. Не желание служить народу и быть ему полезным, а заставить народ служить себе вот что возобладало в мыслях Оджукву. Тем более что обстановка в Нигерии в тот период была ему на руку.
Английские колонизаторы любили говорить, что они оставили Нигерию после своего правления эдакой «витриной западного мира», «образцом стабильности и процветания», «страной демократии и порядка». На самом деле под фундамент ее будущего суверенного развития заложили мину замедленного действия огромной разрушительной силы.
Еще задолго до того, как Нигерия стала независимой, Лондон разработал для нее конституцию, которая во многом повторяла свод законов Великобритании. Согласно конституции, принятой в 1947 году, Нигерия была размежевана на три области — Северную, Западную, Восточную и федеральную территорию Лагос. Границы Северной области охватили район, равный примерно 2/3 территории страны, где проживало более половины всего населения (в основном хауса). Она была менее развита экономически, чем другие районы, и находилась во власти эмиров и традиционных вождей, опасавшихся каких-либо радикальных перемен и радевших за сохранение старых порядков. К Западной области отошли провинции, населенные главным образом йоруба, к Восточной — игбо. Тем самым была создана серьезная преграда на пути к сплочению нигерийских народов, поскольку каждое из указанных племен, придерживаясь пагубных националистических тенденций, претендовало на ведущую роль в стране.
В 1963 году в Нигерии вступила в силу новая конституция. Но она представляла собой по сути прежний трактат, лишь слегка подлакированный. По этой конституции, за счет разукрупнения Западной области власти создали еще один административный район — Среднезападную область. Таким образом, Нигерия стала федерацией, состоящей из четырех районов. Однако и эта мера, направленная на то, чтобы хоть как-то исключить возможность доминирования жителей какого-либо региона над всей страной, не сгладила межплеменных противоречий. Нигерию лихорадило от бесконечных политических скандалов и социальных потрясений. Положение усугубляли старые язвы — взяточничество, коррупция, казнокрадство. Политические партии, созданные на этнической основе и выступавшие ранее сообща, единым фронтом на решающем этапе национально-освободительной борьбы, что позволило Нигерии обрести независимость, погрязли в междоусобных распрях.
С кризисной ситуацией взялась покончить армия. В январе 1966 года был совершен государственный переворот, и власть захватил генерал А. Иронси. Он отменил конституцию, распустил гражданские органы управления, запретил всякую политическую деятельность. Решив одним ударом разрубить узел этнических и региональных проблем, генерал подписал декрет № 34 об унитарной форме правления, то есть о ликвидации четырех федеративных областей и установлении централизованной власти. Территория страны была поделена на ряд провинций. Они, в свою очередь, объединялись в группы, в каждой из которых всеми делами заправлял военный губернатор, назначаемый центральным правительством. Одним из них губернатором восточной группы провинций, иначе называемой Восточной Нигерией, — стал Оджукву.
Перед 33-летним подполковником открылось широкое иоле деятельности. Нигерия лишь недавно вступила на путь независимости. Нужно было строить заводы и фабрики, школы и больницы, дома, прокладывать дороги, кормить, учить людей… Но Оджукву меньше всего думал об этом. Он занялся прежде всего наращиванием «мускулов» — начал создавать собственную армию и полицию. В его выступлениях все чаще стали проскальзывать слова о необходимости «самоопределения» игбо.
Умудренные опытом чиновники понимали, что декрет № 34 мало что менял (группы провинций были созданы таким образом, что их границы совпадали с границами прежних областей). Северяне же расценили его как посягательство на свою автономию. Утратив прежнее преобладающее влияние, эмиры, вожди, партийные функционеры, смещенные государственные служащие усмотрели в этом намерение игбо, представителями которого были А. Иронси и его окружение, навязать стране свою гегемонию. Недовольство вызывало и то, что на лучшие посты в армии, государственных учреждениях, на дипломатической службе назначались в основном восточнонигерийцы. В стране участились кровавые столкновения между племенами, обострилась обстановка.