Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

– Только мост перешли – танки впереди. Повезло, что заметили первыми издали, и что у моста окопы старые были: чуть раньше или позже – в чистом поле нас бы раздавили в минуту. И еще – вечерело: они тоже, сил наших не видя, поначалу с опаской лезли, больше прощупывая. Только тем и держались – против танков, у нас на всех лишь гранаты и два ружья бронебойных. Двоих мы назад послали предупредить – даже без винтовок, налегке. Узнал я после – их за паникеров приняли, и до утра под замок, не разбираясь. Мы зря ждали, что наши вот-вот подойдут – а ночь и прошла. Утром те двинули – будто у нас целый полк в укрепрайоне: сначала по нам артиллерией, затем танки, и броневики с пехотой. Стали было мы коробки их ползущие считать – тоже до сотни дошли, и бросили: и так ясно, что конец.

А гранат всего десять осталось, патроны тоже почти все… Десятеро нас вызвались – а дальше я сказал…

– А после? – спросил матрос – как в плен попал? Сам сдался, или раненым взяли?

– Нас в окопах заживо жгли, огнеметами с броневиков! – крикнул боец – а у нас уже ни гранат, ни патронов, командира убило, и погибать лишь осталось, без всякой пользы! Видим, сзади кто-то в реку – думаем, приказ был, отступать, поскольку держаться уже нечем и незачем. Кто сумел, прыгнул следом – плывем, как комдив Крючков, а по нам с берега очередями, сами в полный рост, уже не таясь. Трое нас лишь доплыли – кто с краю справа был, течением за поворот в камыши снесло. Вылезли – на всех один карабин с неполной обоймой, сапоги и то скинули в воде. И знамя – у того, кто первым нырнул, знамя было на себе – а мы решили, что отступление. Ладно – сами живы, а раз знамя цело, то оправдаемся. Версту только отошли – слышим, танки уже на нашем берегу. Мы в овраг – лежим, смотрим. А они мимо – танки, броневики, машины, артиллерия. Тот, кто со знаменем был, не вынес, взял карабин, и пальнул. А те – даже не остановились, лишь две машины в нашу сторону свернули, с них попрыгали, нас окружили, и орут – выходи, гранатами закидаем!

– И вы им знамя отдали!?

– Зарыли – ответил боец – успели, пока нас окружали. И знамя, и книжечки красные. Там же, в овражке. А потом что делать – руки кверху, и выходь. Ну, помяли нас слегка прикладами и сапогами, допросили. Тот, кто со знаменем был, офицеру в лицо плюнул – его тотчас же в сторону, и расстреляли. И второго – за то, что слова дать не хотел. А я – если бы граната еще была, взорвался бы, но без пользы зачем гибнуть?

– Зачем!? – сказал товарищ Итин – да чтобы враг знал, что убить нас можно – но не сломить! Чтобы враг оттого сам в победу свою не верил, и без смелости шел – а значит, на товарищей твоих оставшихся натиск был бы чуть легче! Всем жить хочется – но если тебе умереть вышло, так человеком умри, чем гадом жить!

– Я танк подбил – крикнул боец – не то что иные. Я честно воевал – пока мог!

– Пока мог? – усмехнулся матрос – это любой обязан! А сверх того?

– С революцией торгуешься? – сурово спросил Итин – считаешь, за что и сколько, как на базаре? Себя – наравне с революцией считаешь? Даже не за трусость – за это тебя судим. Коммунизму – ты все должен с радостью отдать, без остатка и без приказа. И принять от коммунизма и революции – все, без сомнений и обиды. Это для обывателя справедливость – за что и сколько, а для коммуниста – чтобы для дела было лучше, а уж после себе, что останется и как повезет. Вот когда это ты поймешь, тогда и станешь снова – наш. А пока здесь, у костра нашего – только люди сидят. Те, за кого – в огонь и в воду. А тебе – доверия нет. Уходи.

Шкура медленно скинул ремень, задрал гимнастерку. На груди его Гелий увидел шрамы, как клеймо – пятиконечную звезду.

– Шомполом каленым выжигали – сказал он – тут же, нагрели на огне быстро, и в пять ударов. Как знак, что отпущен под слово больше не воевать. Свое слово, по доброй воле данное. Поймают если теперь, сразу в расход: это не билет красный, не зароешь. А я вот – с вами. И винтовка со мной.

– Вот и посмотрим – ответил Итин – сознательность в тебе это заговорила, или страх, чтобы презрения товарищей избежать. До конца похода посмотрим – а сейчас иди!

Боец молча встал и ушел в темноту. Ночи пока не были холодными, и ему можно было спать где-нибудь на куче соломы. Так и было – с начала похода. А до морозов отряд вернется.

– Оно и верно – заметил перевязанный – на фронте, если себя жалеть, из окопа не встанешь. Сама жизнь тебе там – как на время даденная: в любой час могут свыше позвать и назад взять. Иди, куда старшой велит, и благодари судьбу за лишний день – вот и вся премудрость, уж шестой год с ней…

– Сказал про таких Вождь: с нами, а не наш! – сплюнул матрос – если товарищ свой, так я за него жизнь отдам, если враг или шкура какая – тоже все ясно: в расход! А такие вот, кто вроде и за нас, и воюет честно, и даже геройское что может совершить – а все одно, не за идею нашу, а за пользу собственную, за интерес? По мне, такие самые опасные – потому как не распознаешь сразу! А как прижмет – предадут!

– Ты это полегче, флотский! – неодобрительно ответил кто-то – а как же социальная справедливость, как Вождь сам обещал?

– Это какая ж справедливость? – сразу вмешался товарищ Итин – как прежде, за сколько подлостей, сколько милостей? Вот ты, товарищ, недоволен, что жену на торф – чем, по заслуге, к морю на отдых, как прежде господа гуляли! А чем топить зимой будем? Заняты все, кто на фронте, кто в тылу, от нетрудового элемента, интеллегентов всяких, проку мало – мрут лишь без пользы, как мухи. Значит, или снова мерзнуть, или мобилизовать семьи! И не торгуясь – что голод, холод, нормы непосильные: не по найму – на себя, на республику трудовую! Справедливость коммунистическая – это когда нет слова такого "я", а лишь "мы", всегда и везде. Мы – а ты лишь часть его малая. И что для нас всех хорошо – тебе больше и не надо. И это – самое трудное: за души людские биться, врага внутреннего в себе огнем выжигать. Почему крестьянин пролетариату – лишь союзник? Потому что рабочий привык, что один он лишь винтик малый, а вместе со всеми – деталь могучей машины. А крестьянин – о своем мечтает: хоть клочок земли, да мой. После победы – легко будет заводы построить, фермы и трактора…

– Построим! – сказал матрос – помню, как под Июль-Коранью мост взорванный строили, по горло в ледяной воде, чтобы эшелоны к фронту. И ведь сладили – за трое суток всего, а инженера говорили, по науке – три недели!

– Построим – сказал Итин – но главное, людей надо будет построить по-новому. Чтобы и в деревне все были вместе, как на заводах – коммунистические хозяйства общие, комхозы. Сумеем сделать так – и мужики все эти душой все за нас будут, искренне хлеб нам понесут, последний – от себя отрывая. Сейчас у нас пролетариата от общего населения – сколько-то процентов, а будет – все сто. Тогда – вперед легко и без остановки пойдем, как поезд по рельсам. И те, кто сегодня живы, коммунизм увидят – не через тысячу лет, а через двадцать, тридцать, пятьдесят. Тогда – простятся нам все жертвы наши сейчас.

Все молчали. Закат уже погас, и звезды горели в небе, как золотые яблоки. Высокое небо казалось совсем близким. От нагретой за день земли шло приятное тепло. Переливалась река. Костер отбрасывал мечущиеся тени. Все молчали – потому что после таких слов уже нечего было сказать.

– Смотрите, там еще костер – вдруг сказал кто-то – там, за рекой вдали.

Все всмотрелись: в далекой степи упавшей наземь звездой мерцала красная точка. Несколько бойцов, взяв винтовки, скрылись в темноте – разведать. Разговор отчего-то угас; все поглядывали на ставшую вдруг чужой степь, придвинув ближе оружие и занявшись обычными делами – ужином, починкой снаряжения. Кто-то торопливо доедал обед, кто-то, придвинувшись для света к костру, писал письмо, надеясь отослать завтра на станцию с обозом. Товарищ Итин сидел у костра и смотрел в пламя, о чем-то задумавшись. Гелий был рядом; впервые за поход вышло, что он с товарищем Итиным остался будто наедине.

– Товарищ комиссар! – решился наконец Гелий – я все думаю, как становятся такими, как вы. Может быть, вы как у Гонгури, из времени другого, из будущего нашего светлого – чтобы нам дорогу указать? Вы даже писем не пишете – будто нет у вас здесь никого…

– Вы у меня есть! – усмехнулся товарищ Итин – целая сотня, за кого я сейчас в ответе. А вернусь, так будет еще побольше! Потому как если прежде было, выше чин, больше благ – то сейчас, чем выше тебя поставили, тем за большее ты отвечаешь, и тяжелее цена, если выйдет ошибка!

Поделиться:
Популярные книги

Не возвращайся

Гауф Юлия
4. Изменщики
Любовные романы:
5.75
рейтинг книги
Не возвращайся

Изгой. Пенталогия

Михайлов Дем Алексеевич
Изгой
Фантастика:
фэнтези
9.01
рейтинг книги
Изгой. Пенталогия

Камень. Книга вторая

Минин Станислав
2. Камень
Фантастика:
фэнтези
8.52
рейтинг книги
Камень. Книга вторая

С Новым Гадом

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
7.14
рейтинг книги
С Новым Гадом

(Бес) Предел

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.75
рейтинг книги
(Бес) Предел

Воевода

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Воевода

Провинциал. Книга 2

Лопарев Игорь Викторович
2. Провинциал
Фантастика:
космическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 2

Муж на сдачу

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Муж на сдачу

Жребий некроманта 3

Решетов Евгений Валерьевич
3. Жребий некроманта
Фантастика:
боевая фантастика
5.56
рейтинг книги
Жребий некроманта 3

На границе империй. Том 10. Часть 2

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 2

Холодный ветер перемен

Иванов Дмитрий
7. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Холодный ветер перемен

Ваше Сиятельство 6

Моури Эрли
6. Ваше Сиятельство
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 6

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Академия

Сай Ярослав
2. Медорфенов
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Академия