Страна Изумрудного солнца
Шрифт:
– В этот час все харлийские энбоно и кхейглы, а также их полуживотные-прислужники валяются на земле и молятся своему придуманному богу. Забавный обычай… У них считается, что отвлекаться во время великой ежедневной молитвы – непростительный грех.
– Как у меня болит голова… – тихо простонал Тлемлелх.
Где-то рядом, за дощатыми стенами, громко скрипели и хлопали дверные створки, доносились писклявые голоса чливьясов, чье-то фырканье, тяжелые шаги.
– Шерплов выгоняют на пастбище, – сказал Лиргисо. – Кхей-саро, если кто-нибудь придет сюда за лопатами для уборки, вам придется парализовать его.
– Для Живущего-в-Прохладе ты подозрительно хорошо осведомлен об этой
– Дорогой Тлемлелх, я смотрю, доза куунайгро совсем затуманила твои несравненные мозги. – Голос Лиргисо звучал ласково и вкрадчиво, но в глазах горели бешеные огоньки.
– Мне все равно! – огрызнулся Тлемлелх. – Не могу больше, моя голова…
– Головная боль у тебя до вечера пройдет, и тогда, смею надеяться, тебе станет не все равно! Кхей-саро, я владею несколькими стадами, пастбищами в центральной части Обонгда и тремя мясоперерабатывающими заводами. Для того чтобы дела не пришли в упадок, приходится кое-что знать даже о столь низменных предметах, увы…
Лиргисо выглядел раздосадованным и почти смущенным – Тина впервые видела его таким – и, казалось, испытывал потребность оправдаться перед ней за свою осведомленность.
– Это не значит, что я излишне интересуюсь недостойными моего внимания предметами, – продолжил он, – патрон меня упаси, будь он навеки и так далее, просто я, в отличие от несравненного Тлемлелха, не люблю оставлять без контроля то, что мне принадлежит. Бизнес, как это у вас называется. Я надеюсь, кхей-саро, вы мыслите достаточно широко, чтобы это понять…
– Заткнитесь оба! – приказала Тина.
Снаружи доносилась уже другая речь – мелодичные переливчатые голоса энбоно. Лиргисо замер, его слуховые отростки завибрировали. Тлемлелх скорчился возле перегородки, обхватив голову, и ни на что больше не реагировал – видимо, куунайгро был паршивым наркотиком.
Тина приникла к щели в бревенчатой стене: отсюда можно было увидеть лужайку, покрытую то ли подстриженной, то ли скошенной голубоватой травой, часть деревянного строения напротив, два запряженных тьянгарами закрытых экипажа, возок, нагруженный корзинами с округлыми розоватыми плодами, нескольких чливьясов и группу энбоно в неброских плащах. В отличие от могндоэфрийских энбоно эти носили обувь – сандалии из переплетенных кожаных ремешков. На лицах ни следа косметики. Гребни выкрашены у одних в бежевый, у других в кирпично-красный цвет.
– Клан Учителей и Клан Обеспечивающих, – прошептал пристроившийся рядом Лиргисо.
И еще одно отличие: на их телах не было драгоценных камней, только темнели на зеленой коже пупырышки, вроде бородавок у больных озомой на Валгре.
Энбоно с бежевыми гребнями были вооружены пистолетами и ножами. Переключив переводчик на минимальную громкость, Тина прислушалась к разговору. Речь шла о том, что здешнее хозяйство надо проинспектировать, раз уж они завернули сюда, спасаясь от ливня, – тогда не придется вновь ехать в эту глухомань с ежегодной инспекцией через полтора лунных цикла, как положено по графику. Реплики шли сплошным потоком, но Тина уловила, что нижестоящие выясняют у вышестоящих, можно ли это сделать.
– Кхей-саро, дайте мне хотя бы один парализатор! – потребовал Лиргисо.
– Обойдешься.
Он схватил ее за плечо и рывком развернул к себе. Она рефлекторно ударила, в последний момент успев придержать удар. Лиргисо стукнулся спиной о дощатую перегородку.
– Почему вы сразу меня бьете, я же на вас не нападаю. – Он выдавил кривую улыбку. – Мне нужно оружие. Вы понимаете, что меня могут убить? Клан Властвующей приговорил меня к смертной казни!
– За что?
– Дайте
– За что тебя приговорили к смерти? За какое-нибудь гнусное убийство?
– За то, что я совокуплялся с иерархами Клана Властвующей на дипломатической вечеринке.
– Тлемлелх, это правда? – Тина повернулась к изнывающему от последствий вчерашнего кайфа Тлемлелху. – Его приговорили только за это?
– Да, – подтвердил тот. – Для харлийских энбоно это страшный позор.
– Дайте мне оружие, – повторил Лиргисо.
– Ты просто помешан на сексе… – Тина вытащила из рюкзака парализатор и протянула ему. – Держи. Если рискнешь выстрелить в меня, я отделаю тебя похуже, чем Тлемлелх в прошлый раз!
– Спасибо, кхей-саро.
Получив оружие, Лиргисо немного овладел собой, хотя его слуховые отростки оставались напряженными. Снаружи по-прежнему спорили, допустимо ли проводить ежегодную инспекцию сегодня, если по графику, утвержденному Великой Канцелярией Клана Властвующей, она должна состояться только через полтора лунных цикла, и вдруг ровное течение беседы сменилось всплеском сумбурных возгласов. Переводчик захлебнулся информацией – все кричали одновременно, и прибор торопливо переводил фрагменты перепутанных реплик: «Не пускайте!.. Жемчужинка моя, не надо это кушать!.. Кто недосмотрел?.. Что теперь делать?.. А кому велели присматривать?!. Пока все не съест, не остановится… Вы недосмотрели, вам и отвечать…»
Припав к щели, Тина в первый момент оцепенела. Рост энбоно, которых она видела до сих пор, колебался в тех же пределах, что и рост взрослых людей. Серокожие неги были повыше, чуть за два метра (не считая фальшивых низкорослых «братьев из космоса») – но даже их рост не выходил за рамки нормального с человеческой точки зрения. А эта громадина с грузным грушевидным телом, на толстенных лапах-колоннах… В ней же по меньшей мере метра три! Плащ этому существу заменяло ажурное одеяние из плетеных шнурков, с гребня свешивались колокольчики и сверкающие подвески. Существо добралось до возка, где стояли корзины с розоватыми плодами, и сейчас, громко чавкая, лакомилось содержимым одной из них. Энбоно суетились вокруг, делая деликатные попытки оттащить его, а существо от них отмахивалось. Одному энбоно с бежевым гребнем досталось довольно сильно, он упал на землю, потом сел да так и остался сидеть, оглушенный.
– Что это такое? – прошептала Тина.
– Это кхейгла, – отозвался Лиргисо. – Как давно я не видел кхейглу!
– Где кхейгла? – встрепенулся Тлемлелх и тоже припал к щели в стене. – О, вот она… Очаровательная, правда?
Харлийские энбоно продолжали препираться и валить друг на друга недосмотр за кхейглой, а также сокрушаться по поводу того, что «Мейфмон, пока не съест всю лекку, не успокоится, она очень любит лекку». Потом начали ругать чливьясов, которые оставили на видном месте повозку с леккой, зная, что здесь кхейгла. А Лиргисо и вмиг позабывший о головной боли Тлемлелх увлеченно обсуждали вопрос о том, что хорошо бы им с этой кхейглой совокупиться – вдруг это одна из дочерей Властвующей? Но даже если она не дочь Властвующей, не имеет значения, все равно она прекрасна, ибо кхейгла быть иной не может. Если парализовать всех энбоно и чливьясов, а потом соблазнить ее… Вызвавшее их вожделение существо между тем продолжало пожирать лекку, чавкая и отшвыривая огрызки. Тина мучительно соображала, как бы ей восстановить контроль над ситуацией.