Страна Изумрудного солнца
Шрифт:
– Я не всемогущий. Я и сам думал еще раз поговорить с Аделой, но она исчезла. Возможно, ее убрали.
– Э-эх… – только и вздохнул Валов.
Раньше он не предлагал Стиву ничего в этом роде: считал врагом, не доверял. А теперь поздно… Адела Найзер наверняка знала гораздо больше, чем соизволила рассказать, – у него она тоже ходила в главных подозреваемых. Если бы не его недоверчивость… Если бы не весь его прежний опыт, которому он обязан своей недоверчивостью… Он опять с досадой вздохнул, рассеянно провел ладонью по подлокотнику кресла. Крохотная неровность на идеально гладкой поверхности. Валов наклонился, щурясь. Миниатюрный логотип: «Дизайн Лагайм. Нез.». Значит, это креслице – малосерийное изделие, если не эксклюзив.
Стив вдруг выпрямился,
– Все. Отпустило.
– А как с твоими предчувствиями?
– Я не знаю точно, предчувствие это было или так, состояние. Оно появилось, а потом вдруг полностью ушло. Можно заниматься делами.
В дальнем углу салона заклокотала зеркально-черная ниарская кофеварка. Валов уже привык, что Стив включает свою технику мысленным приказом, не тратя время на рутинные действия, и потому не вздрогнул.
– Да, о делах. Когда ты собираешься начать диверсии против криминального бизнеса?
– Позже. После того, как разберемся с халтурой Клода. Буря скоро закончится – передвинется на юг.
– Почему после?
– Не хочу спугнуть Руческела. Когда я начну, он поймет, что я перешел в наступление, и попытается сбежать. А я еще и не понял толком, чем он здесь занимается… В нашей модели слишком много пустот, не хватает данных.
Она давно уже нуждалась хотя бы в небольшой дозе одиночества. Трава в человеческий рост, скользящие силуэты кожистокрылых птиц, небо теплого болотного оттенка, жаркое сияние изумрудного солнца – наконец-то все это принадлежит только ей! Потом, когда проблемы останутся позади, хорошо бы вернуться на Лярн, чтобы познакомиться с ним по-настоящему. Пока он приоткрылся для нее едва ли на одну тысячную, – словно пытаешься рассмотреть красочное, заполненное множеством предметов пространство сквозь крохотную щелку в заборе. Но когда еще наступит «потом»… а сейчас ей надо в Хэйнгр-Ассл, с целью приземленной и не поощряемой законом: украсть еду для двух голодающих могндоэфрийских аристократов, которые уже успели надоесть ей до чертиков.
Под прикрытием травы Тина переоделась. Передатчик и черный ящик спрятала во внутренние карманы маскировочного костюма, парализаторы переложила в брюшной карман. Убрав вещи в рюкзак, выглянула из зарослей: на дороге пусто. Отвратительный, по мнению Тлемлелха, городишко застыл вдали темным абрисом.
До Хэйнгр-Ассла она добежала за час. Можно было и быстрее, но нег, передвигающийся со скоростью автомобиля, наверняка вызвал бы некоторый ажиотаж, особенно если учесть, что неги здесь принадлежат к категории одушевленного имущества.
Слепленный из мясистых пластинок кустарник сменился плантациями: меж канальцев с водой тянулись к небу хрупкие растения-альбиносы, увешанные плодами столь же белесыми, как их ветви и листва – словно кто-то облил кустики известкой. На плантациях работали чливьясы, за ними присматривал энбоно в линялом плаще, чей неряшливый вид ужаснул бы Живущих-в-Прохладе. Энбоно окликнул Тину, и та ответила, что выполняет поручение своего хозяина, благоосененного Пейшеваргла из Клана Учителей Соосанла. Чуть не забыла добавить «энб-вафо» – обычное обращение «полуживотных» к господам. Она была готова в случае чего выхватить парализатор и пожелать энб-вафо приятного отдыха в придорожной канаве, но тот, выслушав, с важным видом отвернулся к плантации. Значит, Лиргисо выдал ей правильные инструкции, без подвоха. Оно и понятно: кушать-то ему хочется.
У нее не было времени для обзорной экскурсии по Хэйнгр-Асслу. Да что там Хэйнгр-Ассл… Мигон, «стоцветносверкающую», по определению энбоно, столицу Могндоэфры, она тоже почти не видела – разве что с воздуха, когда они с Тлемлелхом предприняли тот сумасшедший рейд. Тина дала себе слово, что стоцветносверкающая столица от нее не уйдет, лишь бы Галактической Ассамблее удалось наладить контакт с Лярном. А теперь надо найти продуктовую лавку попроще. Грабить забегаловку на окраине или солидный супермаркет
Ей нужна лавка для энбоно из низших Кланов. Например, вон та, с вязью изящных черных значков на желтых лентах, ниспадающих с навеса над входом. Окна закрыты шторами, на бледно-желтом фоне черная роспись: лярнийские натюрморты на гастрономическую тему. Это хорошо, что окна зашторены. С улицы никто не увидит, что происходит внутри.
Перед тем как войти, она огляделась: оштукатуренные дома под двускатными крышами, облитыми, как булки глазурью, чем-то полупрозрачным, голубоватым; высокие и округлые каменные крылечки; окна в виде арок. Все аккуратное, ухоженное, но обитателей не видно. Живущие-в-Прохладе утверждали, что харлийские энбоно все делают по распорядку, освященному традициями и подкрепленному декретами иерархов. В это время суток им положено работать. Вымощенные ноздреватым светлым кирпичом тротуары сияли чистотой, вывернувший из-за угла нег с метлой продолжал усердно сметать нечто невидимое: нашел занятие, чтобы энб-вафо не цеплялись… Зато Хэйнгр-Ассл не назовешь запущенным городом, как бы ни издевались над харлийским образом жизни Лиргисо с Тлемлелхом. Впрочем, это всего лишь маленький фрагмент Хэйнгр-Ассла. Опасности нет, так что Тина раздвинула занавешивающие проход ленты и вошла в лавку.
Прикрыв за собой дверь, она вынула парализатор, уложила одного энбоно и двух чливьясов. Тихо. Больше никого. Сквозь желтые с черной росписью шторы внутрь проникал приглушенный солнечный свет. Пожелтев, он обрел более привычную для человеческого глаза окраску. Вдоль стен стояли многоногие лярнийские столы, в углублениях лежали образцы продуктов. Над столами висели полки с волнистыми боковинами – видимо, энбоно с молоком кхейглы впитывают отвращение к вычерченным по линейке линиям и прямым углам. Пахло чем-то острым, пряным, щекочущим обоняние и совершенно чуждым человеческой кухне.
Выложив на пол штаны и ботинки, Тина набила рюкзак пачками галет, брикетами прессованных сушеных плодов, стеклянными банками с мелко нарезанными ломтиками чего-то непонятного в синеватом соусе. Добавила несколько бутылок с напитками. Пристроила сверху свое имущество и, чуть приоткрыв штору, бросила взгляд на улицу: по-прежнему спокойно.
От лавки она удалялась быстро, но не бегом. Навстречу попались два трехгорбых тьянгара с всадниками, ее окликнули. Она опять упомянула благоосененного Пейшеваргла из Соосанла, и ее оставили в покое. Очевидно, Пейшеваргл был важной персоной. Тина заметила, что когти у всадников не накрашены – как и у других харлийцев, которых она видела раньше. Не все энбоно такие эстеты, как сладкая парочка ее приятелей из Могндоэфры… По дороге ехала обтянутая разноцветной кожей закрытая повозка в сопровождении верховых, и ей снова пришлось давать объяснения, одновременно прикидывая, в каком порядке сподручней будет парализовать любопытствующих, если те не отстанут. Те отстали. Темно-коричневый рюкзак в глаза не бросался, переводчик висел на шее под костюмом (Тина говорила шепотом, достаточным для прибора, но неслышным для собеседников), да и ссылки на благоосененного хозяина производили впечатление.
Разминувшись с повозкой, она несколько раз оглянулась и перешла на бег. До чего неудобно бегать в таком костюме… Впрочем, при необходимости она могла бегать даже в тяжелом скафандре высшей защиты. Другое дело, что не любила.
Травяная чаща приняла ее, как свою: за минувшие дни Тина успела привыкнуть к ней и уже начала чувствовать себя здесь как дома. Переодевшись, она подняла рюкзак и пошла на юг вдоль кромки болота. Со стороны дороги ее прикрывал пластинчатый кустарник.
Валуны, обросшие разноцветным мхом. Вот за этим находится черное озерцо, и потом их стоянка. Она обогнула валун…