Страна Изумрудного солнца
Шрифт:
– Разве регенерировать больно? Строить ведь не ломать! Вроде нервы радоваться должны, что все обратно срастается…
– Значит, они так выражают свою радость. Клод, еще будут баллоны с кислородом – они крепятся на спине и подсоединяются к шлему, в комплекте есть дыхательная маска. Тоже на всякий случай.
– Зачем? – удивился Клод. – Мы же не в космос собираемся…
– Стив, ты скажи ему про свою дыру, – посоветовал Валов. – А то все мне одному плавишь мозги.
– Какую дыру?
– На одной из равнин – кстати, недалеко от бункера – есть дыра в трехмерном пространстве, – объяснил Стив. – Аномалия. Ее просто так не увидишь, но она там есть. Я чувствую структуру пространства… это сложно описать, нет подходящей терминологии. Дыру я обнаружил недавно, когда побывал внизу. Она индифферентная, не затягивает, как некоторые другие похожие штуки, но, раз она имеется, нам лучше идти в полной экипировке.
– А что еще ты видел внизу? – почему-то понизив голос, спросил после паузы Клод.
– Ничего. Там же пылевая буря.
Сначала Тлемлелх просто не мог говорить – как не смеешь иногда спрыгнуть со смехотворно небольшой высоты, словно перед тобой незримый барьер. Потом увидел, что среди напитков, которые Тина украла в Хэйнгр-Ассле, есть лакухьянго, вино из лакута, называемое также «вином болтливого языка». Выпил два бокала подряд, хотя вкус был посредственный, не для Живущего-в-Прохладе (не умеют в Харле делать хорошие вина), и после этого рассказал все.
Лиргисо, с повязкой на запястье, сидел в сторонке – в поле зрения, чтобы Тина успела парализовать его, если он попробует еще что-нибудь выкинуть, и в то же время достаточно далеко, чтобы не услышать их разговор.
Когда Тлемлелх, наконец, выговорился, Тина спросила:
– Почему ты раньше молчал?
Он не ответил. Он чувствовал себя полностью опустошенным.
– Если бы ты объяснил мне, что происходит, я бы положила этому конец. Почему ты ничего не сказал?
– Лиргисо велел мне молчать.
– Ну и что? Тлемлелх, ты ведь сам позволил ему так с собой обращаться, он ничего не смог бы сделать без твоего согласия!
– Наверное, у меня такая судьба. Я попытался избежать аргхмо, не ушел во Фласс – и взамен получил то, что стократ хуже Фласса. Ты этого не поймешь, у тебя судьбы нет.
– Раньше была, – усмехнулась Тина. – Я с ней разделалась, и теперь живу так, как считаю правильным.
Приближались сумерки, над омутами вилась мошкара. Тлемлелх не сразу ощутил, что его кусают, – до него сейчас все доходило с задержкой, – и поплотнее запахнул плащ.
– Тина, это самый страшный энбоно из всех, живущих под изумрудным солнцем. Убей его.
Он прошептал это еле слышно: не приведи Фласс, чтобы Лиргисо понял, о чем он просит!
– Не могу… к сожалению. Он владеет нужной мне информацией. Без него мы не найдем проход на Валгру.
– Если ты его не убьешь, он отомстит нам. А если убьешь, тоже отомстит… Он обещал, что после смерти превратится в демона, – вдруг у него получится! – Тлемлелха опять начало лихорадить.
– Да ничего он больше не сможет нам сделать. Пусть рискнет! А с тобой все будет в порядке. Я отвезу тебя на Нез, там красиво и хорошо.
– Почему ты хочешь мне помочь?
– Потому что ты мне помог, когда я попала на Лярн. А сегодня ты спас мне жизнь.
У Тлемлелха вырвался короткий нервный смешок, похожий на всхлип.
– Тина, я не спасал тебе жизнь. Я всего-навсего хотел добиться, чтобы он меня убил. Ты даже этого не поняла…
– Не имеет значения. Главное, что ты меня все-таки выручил. Без тебя я бы не успела выстрелить.
У нее была странная, непостижимая для энбоно логика, но Тлемлелх сейчас не был способен размышлять о логике. Его только на то и хватило, чтобы забросить передатчик в болото. Он даже не мог обрадоваться тому, что все худшее позади и сегодня ночью его не будут мучить, – он разучился радоваться. Печальные серо-зеленые сумерки, сомкнувшиеся вокруг стоянки, были одного цвета с его настроением: он чувствовал себя холодным, угасающим клочком этих сумерек.
Тина достала термоплиты, развернула его спальный мешок. То же самое происходило каждый вечер, и Тлемлелх содрогнулся от внезапного страха.
– Тина, не выключай переводчик!
– Не беспокойся. Еще бы я его выключила…
– И запрети мне подчиняться Лиргисо.
– Почему я должна тебе что-то запрещать? – Она полуобернулась от карты, которую рассматривала в золотистом свете термоплит, расстелив на земле. – Просто не подчиняйся, и все.
К нему начало подбираться отчаяние: неужели все снова пойдет по-старому?
– Тина, я не смогу! Я не хочу ему подчиняться, но это сильнее меня. – Еще тише Тлемлелх добавил: – Я ничего больше не могу.
– Ладно, тогда я запрещаю тебе общаться с Лиргисо, потому что я здесь главная. Этого достаточно?
– Спасибо, – благодарно пробормотал Тлемлелх, устраиваясь на спальном мешке, но вдруг его снова захлестнул страх, ледяной, как струи Флассова ливня. – Тина, он не должен стать Императором! Это будет катастрофа для всех живущих, хуже Сефаргла, будь он навеки мертв…
– Ох, успокойся, наконец, – вздохнула Тина. – Кто ему даст стать Императором? Этот их бредовый план только тем и хорош, что невыполним на практике. Он и хотел бы, да не сможет!
– Лиргисо может все, – возразил Тлемлелх, съежившись под плащом.
– Ты его немного переоцениваешь.
Он закрыл глаза. Сквозь туман полудремы донесся голос Лиргисо, вкрадчивый и очень вежливый:
– Тина, можно я подойду? Не хотелось бы стать ужином для какого-нибудь харлийского суллама…
– Подойди.