Страна Лимония
Шрифт:
Герман привычно опрокинул содержимое своего нурсика в горло, но вдруг побледнел. Водка рвалась наружу. Борясь с позывами, он, почти не жуя, забрасывал в рот закуску, надеясь предотвратить извержение. Участники застолья напряжённо следили за его борьбой.
— Гера, огурчик! — предложил Олег.
— Дайте ему сочку! — призвал собравшихся Юрка Селиванов.
— Поздно! — констатировал Конюшов, когда Герман, прикрыв рукой раздувшиеся, как у хомяка, щёки, вылетел вон из палатки. Но скоро он вновь присоединился к товарищам,
— Между первой и второй промежуток небольшой! — поднял очередной тост Малышкин. — За Родину!
Все встали. Герману передали новый нурсик, который он взял в руки с ужасом Сократа, принимающего чашу с ядом. Словно по команде, гвардейцы запрокинули голову и осушили свои колпачки. Бедный Герман, ещё надеясь на удачу, залпом выпил. Но, не успев вернуть голову в вертикальное положение, молодой человек извергнул водку прямо в полог палатки.
— Берегись! — резко подавшись в сторону, завопил Олег. Струя, едва не задев брезентовый потолок, накрыла по параболе бронежилет Малышкина, висевший на кровати.
— Гера! Твою же мать! Ну кто так пьёт! — возмутился владелец «броника».
Виновник что-то невнятно бормотал в своё оправдание, украдкой вытирая осквернённый бронежилет вывешенными на просушку трусами.
— Может, «шампусику»? — участливо предложил позеленевшему товарищу спасительную альтернативу Володя Конюшов.
— Думаешь — поможет?
— А ты попробуй! — настаивал «коммунальщик», выливая игристый напиток из своей фляги в пресловутый нурсик.
— Третий тост за ушедших навечно! — прозвучала команда одного из ветеранов.
«Только бы не облажаться, — с ужасом думал Герман, — ну хотя бы не на этом тосте... И что это со мной сегодня?»
«Шампусик» недоверчиво вошёл в его горло, мягко обдал газом пищевод и... попросился обратно.
— Шалишь, сволочь, не пущу! — злобно беседовал с напитком упорный юноша. Он с хрустом закусил ананасом, который до сего дня видел только на картинках, обжигаясь, торопливо запихнул в рот горячую картошку и окончательно почувствовал себя победителем, когда доел холодную сосиску из открытой консервной банки.
— Ну, вот видишь... Ведь можешь, когда хочешь, — резюмировал Малышкин, открывая старый портсигар с барельефом Сталина на фоне Кремлёвской башни. — Н`а лучше, дымком затянись.
Герман неопределённо замычал, прикуривая дарёную сигарету «Прима».
Хмель уже ударил по мозгам «Каскада». Галдели все. Из обязательных тостов выпили за детей и родителей. Жён как-то проигнорировали. Два раза пили за победу. Ветераны постепенно доводили нюансы оперативной обстановки до сознания необстрелянных офицеров.
— Тут у нас всё просто, — журчал Юрка Селиванов, запуская пальцы в консервы со шпротами, — «духи» везде, куда ни плюнь. Только их уважать надо. Они свои деньги отрабатывают, а мы — свои.
— Постой, Юра, какие деньги, мы же страну защищаем от американцев, — перебил докладчика Конюшов.
—
— Да нет же, Штаты хотели разместить здесь ракеты, — горячился Конюшов.
— Юр, дай я, — вклинился в разговор Малышкин. — Где тут ракеты разместить можно? Кто америкосам жратву возить будет? Как снабжать эти ракетные базы? Знаешь, Вовка, не звезди, если не соображаешь! Слушай Юрку, он думает, когда говорит.
— Так вот, я продолжу, — вновь привлёк внимание Селиванов, — «духи», значит, везде. Вот тут, в ста метрах, сразу за полем живёт Мулло Омар — командир тридцати — сорока нафаров. Ходит в Пакистан за оружием. Воюет подальше от дома. Здесь тихий, приветливый, всегда здоровается. А как ночь — живодёр, хуже некуда. Чуть дальше, справа — Азра-Джан, большой специалист по минам. У него только десять сабель. Слева, возле колодца...
— Слушай, Юра, — не выдержал Герман, — а тут есть места, где их нет?
— Есть, но мало. В Джелалабаде их нет, вернее, есть, но только на окраинах.
Герман в смешанных чувствах отошёл в сторону. Селиванов продолжал перечислять имена главарей бандформирований и численность их групп: «Лалбек, Сардар, Муалем Гафур...» — сыпал он незнакомыми именами. «Да они везде! — мысленно удивлялся Герман. — И как только они всех нас не прикончат!»
От мрачных размышлений молодого человека оторвал порядком охмелевший Олег Филимонов.
— Гера, а мне всё это нравится, — начал он.
— И мне тоже, — соврал Герман.
— А ты что не пьёшь?
— Не знаю, Олег, не лезет что-то, может, траванулся...
— Бывает... А у меня — как по уставу! Что ни стопка — то моя! — похвастался он. — Помню, когда был в шестом классе...
Но Герман так и не узнал, что было в шестом классе у Олега. Его собеседник внезапно замолк и уткнулся взглядом во входной полог. Герман последовал его примеру, развернувшись в ту же сторону. На него в упор смотрел душман! Из-под брезента торчала голова какого-то абрека с крючковатым носом и длинными чёрными волосами и такими же чёрными усами и бородкой, обрамлявшими ухмылявшийся рот.
«Мулло Омар!» — догадался побелевший Герман.
Его товарищ был несколько другого мнения. Видимо, он пропустил мимо ушей введение в обстановку в изложении Юрки Селиванова, поэтому, сдвинув брови, Филимонов во всеуслышание строго спросил:
— Это что за пидор?
«Пидор» тут же скрылся, но через секунду, отбросив полог, вошёл в палатку.
— Я не пидор. Я капитан Гаджиев, заместитель командира отряда «Тибет»!
Герман, уже готовый броситься к автомату, просто остолбенел. Олег, напротив, радушно улыбаясь, протянул руку «пидору» и представился: