Страна Лимония
Шрифт:
– А разве нельзя иметь идеалы – народу служить?
– Нет такого идеала. Хочешь служить народу – иди в официанты. Если ты услышишь, что кто-нибудь идет в политику народу служить – значит врёт он, себе он будет служить, воровать то есть. Политик служит делу. Не народу, а стране. Полису, а не демосу. Хозяйству, экономике, образованию. Телегу тащит, а не детишек по кругу катает.
– Телегу!.. А детишек-то тогда кто повезёт?!
– А детишки – то есть, люди – они рядом с телегой пойдут, своими ногами. Не маленькие. Только если больной кто, или совсем слабый, тому позволят на телеге немного посидеть,
Серёге вдруг, как живая, представилась такая картина – по бескрайнему полю везёт усталая лошадь тяжело груженую телегу. Поле незнакомое, болотистое, чавкает под ногами. Дороги никакой нет. А идти надо. Остановиться нельзя, засосёт телегу трясина. Рядом с телегой идут, рука в руке, Серёга с Крысой. Идут к солнцу, низкому, красному, рассветному. Дядю Юру, как старенького, пустили посидеть на телеге. Чтобы не отставал. Он едет, книжку читает. Лошадь, которая телегу тащит – особая, маршрутная. Левые ноги у нее чуть длиннее правых, поэтому при ходьбе лошадь несколько забирает вправо. А вожжей у Серёги нет, направить лошадь невозможно. Можно только ее сменить на другую, свежую, и с ногами наоборот. Чтобы влево уже забирала. Морока, конечно, та ещё – уставшую лошадь выпрягай, сзади к телеге привязывай, новую лошадь с нужными ногами выбирай, запрягай, за солнцем следи… Но что делать! Так и движемся – виляем, петляем, назад пятимся. Солнце от этого ближе не становится.
Да еще эти нацболы!.. Уж так им хотелось телегу в свою сторону тащить! Прежнюю лошадь гранатой извели, сами впряглись неумело – а телега тем временем в бочажину по ступицы провалилась, и ни с места! Роют нацболы копытами землю, да только телега не сдвигается ни на шаг, лишь глубже проседает. И что же теперь делать посоветуете, а, Юрий Александрович?!
– Менять эту лошадь, что же еще!
А она не даёт меняться! Взбесилась, кусается, копытами бьётся! Опасная для жизни лошадь оказалась!
– Тогда ее надо отвлечь. Глаза ей закрыть ладонью, и постромки незаметно перерезать. Убежит – да и черт с ней.
А если другой, свежей лошади нету?
– Найдётся. Лошади всегда есть, надо только не бояться искать. Не бывает страны без лошадей, без политиков.
А как искать-то?!
– Ну, рецепт-то известный. Как в сказке. Надо выйти в поле и крикнуть-гаркнуть: "Сивка-бурка, вещая каурка! Встань передо мной, как лист перед травой!" Мигом набегут и в очередь выстроятся. Тогда только и гляди, у кого в какую сторону ноги заточены.
Серёга скосил взгляд на Крысины ноги. Вот у кого они заточены как надо! Точёные такие, что и говорить.
– Да-а, – сказала Крыса. – В сказке-то всё легко! А вы попробуйте в жизни! Когда мобилы вам сигаретами руки прижигают!
– Да я понимаю… – ответил Юрий Александрович и погрустнел.
На том разговор и закончился.
Через час все уже спали – Юрий Александрович на диване, Крыса на подушках на полу, а Серёга в кресле. Среди ночи Серёга проснулся, в комнате было темно, только моргал красным огоньком фотопечатный ящик под столом – хотел бумаги. Юрий Александрович похрапывал, Крыса спала мышкой, беззвучно, во сне она была непривычно тихой, очень домашней и совсем не анархической.
Серёга скосил глаза на окно. За ним было черно, и виднелось только несколько ярких точек – звездочки. Они помигивали, будто переговаривались.
– Серёгин? – басом сказала одна звезда другой. – Алло? Вы не заснул еще там?
Вторая звезда, поменьше первой, покашляла и ответила:
– Нет, товарищ старший полковник, еще не сплю, с бумагами работаю.
– Вы у меня сыч еще тот, известный. По ночам не спишь, все роешь. Выслужиться, небось, хочешь.
– Нет, товарищ старший полковник, выслужиться не хочу.
– Ти-ихо в лесу-у… – хрипло пропела первая звезда. – Только не спят дрозды. Знают дрозды, что получат… Ну, как там дальше? Слова помнишь?
Молчание.
– Что замолк, Серёгин? Слова, говорю, помнишь, что они там получат?
– Что-то случилось, товарищ старший полковник?
– Случилось, Серёгин. Завтра в восемь, как штык, ко мне на ковер, дрын в задницу получать. Ваши футуристы нафутурили.
– Уже?
– Жопа на еже! Вы их что должен?! Кон-тро-ли-ро-вать! Вы контролёр, Серёгин, или просто у меня в ведомости расписаться?! Нафутурили футуристы, полные штаны. Красножопов звонил, всю плешь мне переел.
– Кто звонил?
– Краснобаев звонил, такую мать! У него младший брат, если вы забыл, директором на той конфетной фабрике, где твой главный футурист подъедается. Взяли они его на гоп-стоп, директора этого. Машину побили и зарплату его за три месяца отобрали. Инфаркт директору чуть не организовали. Теперь город без конфет останется, понимаешь, вы, товарищ Серёгин?! Это не я говорю, это Красножопов мне говорил. И не говорил, орал в трубку, сукин кот. Ну, скажи мне, товарищ Серёгин, какого я должен в мои-то годы из-за вас, раздолбая, это выслушивать?! Мне, может, год до пенсии по заслугам остался! Захотел и мне инфаркт спроворить, и на мое место сесть?! Так подожди год – и сядешь, если я вас раньше за такие проколы в Липецк рядовым экзекутором не закатаю…
– Товарищ старший полковник, директор Краснобаев по моей просьбе уволил анархиста Горячева с занимаемой должности. Я рассчитывал, что это озлобит Горячева и подтолкнет его к активным действиям.
– И вы не прогадал, Серёгин! Ох, не прогадал! Ваш футурист Горячев перешёл-таки к активным действиям! Ох, перешёл! Только знаешь, что я вам скажу, Серёгин?
– Что, товарищ старший полковник?
– К неконтролируемым действиям он перешел, Серёгин. К неконтролируемым, клянусь Витаминычем! Вы лично должен был Горячева за яйца держать и в нужную сторону его активность направлять. За яйца направлять, понял вы у меня, товарищ Серёгин?!
– Да, товарищ старший полковник. То есть, понял, товарищ старший полковник, за яйца. Исправлюсь.
– То-то, Серёгин. Исправляйся, давай. Я за вас перед Красножоповым поручился. Никакого футуризма больше у меня. Ладно, завтрашний дрын отменяется.
– Спасибо, товарищ старший полковник.
– Устрою вам завтра урок, как подопечных контролировать. Завтра у меня очная с моим ведомым, с Кашехлебовым, ну, который "Клуб любителей авторского видео". Хватит ему очками глаза портить, пусть Родине послужит. Он уже подготовлен мной по первому классу, завтра я его на ваших глазах дожму, пушку в руки дам, и на Сорокина из Управления Образования нацелю. Сорокин уже в курсе, обещал подставиться. А, Серёгин?! Слышишь? Вы не заснул там?!