Страна Норы Робертс
Шрифт:
— А кто им не восхищается?
— Трудно сказать, но никто не знает, что ты теперь работаешь на меня, без шума и без огласки. Что касается Мередит, тебе не о чем беспокоиться. Ты никогда не влюбишься в нее. Она не в твоем вкусе, и ты слишком порядочен, чтобы искать удовольствие в такой ситуации.
К ним подошел официант, но Таннер так зыркнул на него, что тот быстро попятился.
Соммервиль толкнул фотографию своей жены по столу.
— Послушай, все будет не так плохо. Доверься мне. Мередит великолепна. У тебя будет свободное время. Думай об этом
Таннер взял свой нож для стейка, потрогал пальцами лезвие. Ему хотелось воткнуть его в шею Соммервилю.
— Должно быть, ты сильно ненавидишь свою бывшую жену.
Соммервиль закрыл глаза.
— Она хотела жизни как в романтических романах — вечной верности, партнерства, семьи. Это не для меня. — Он взял книгу в мягкой обложке. — Благодаря вот таким книжонкам ее голова забита этими мыслями. Я просто защищаю свои интересы.
Таннер уронил нож. Ему придется смириться с этим безумием, пока он не найдет выход.
— Мы закончили?
Соммервиль полез в свой портфель за другим файлом.
— Вот твой билет в Денвер, здесь арендованный автомобиль, твой новый адрес в Деа, человек, с которым ты можешь связаться в отделе журналистики и полный отчет о симпатиях и антипатиях Мередит. Изучи его и отправляйся туда. Она приедет завтра.
— Когда начинаются занятия в школе?
— Через две недели, сразу после Дня труда.
Таннер встал и потянулся к папке, раздвинув ноги в боевой стойке.
— Если ты не отдашь все, что у тебя есть на моего брата, когда я закончу с этим, я уничтожу тебя, и не будет больше шансов, что ты окажешься в Сенате. Это не обещание. А кровная клятва… ту, что я давал в Афганистане.
Он развернулся, двинувшись на выход, мысли уже трудились над разными сценариями, как избежать этой сделки с дьяволом, прежде чем пострадает его репутация и невинная женщина.
— А я думал, что мы могли бы тогда вернуться к первоначальному соглашению по поводу твоей работы, — ответил Соммервиль с иронией и злобой.
Ботинки Таннера стучали по полу.
— Мне нужны еженедельные отчеты, — крикнул вдогонку Соммервиль.
Таннер отпер дверь и захлопнул за собой.
Он сообщит этому мудаку самые последние новости.
3.
— Русалка!
Мередит вздрогнула и от прозвища, и от крика одновременно. Ее сестра сбежала с крыльца семейного дома, ее рыжие волосы летели за ней, как пламя.
— Джили Бин! — Она поставила сумку на капот машины и подготовилась к встрече. Ее сестра со всего маха врезалась в нее, обхватив руками и бесконечно подпрыгивая, как пого-стик.
— Я так счастлива, что ты вернулась! — Джил отодвинулась, зеленые глаза Хейлов сверкнули, и она снова засмеялась. — О, ты здесь, ты здесь!
Мередит крепко сжала ее в своих объятиях. Несмотря на то, что ее младшая сестра была выше нее на три дюйма, Джил вела себя как щенок лабрадора, хотя и одетый в фиолетовое платье в белый горошек. Ее сердце замерло. У нее вырвался смех, развязывая узлы в стенках желудка, покрытых
— Ты идиотка. Отстань от меня.
Джил опять отлипилась от нее, но все же обняла за талию.
— Это «ауди», которую ты купила на деньги Рика-Мудака?
— Я взяла ее в аренду. Раз я собираюсь пожить здесь какое-то время, подумала, что мне понадобится машина. Ездит, как во сне.
Джил отпрыгнула, как гигантская фея, оставляя следы на свежескошенной траве.
— Я не могу дождаться, когда мы отправимся прокатиться на ней. — Она рванула к Мередит и оттянула верх ее рубашки. — А теперь покажи мне Ла Перлу.
Мередит отмахнулась.
— Прекрати!
Но Джил все равно приподняла низ ее рубашки.
— О, клюквенного цвета бюстье. О-ля-ля. Моя сестра, предпочитающее хлопковое белье, решила перейти на шальную сторону.
Мередит помахала рукой, ее родители стали спускаться по ступенькам крыльца, очевидно, испытывая некое неудобство из-за стриптиза, который разворачивался прямо перед ними.
— Заткнись! Мама с папой идут.
Джил высунула язык и подула, отчего раздался громкий пукающий звук.
— Как будто мама не хотела бы его увидеть. Я вижу Лондон, я вижу Францию, я вижу трусы Мередит, — пропела она.
— Веди себя прилично! — произнесла Мередит, ударив ее по руке. — Я покажу тебе свои новые вещи позже.
— Обещаешь?
— Ага.
Ее сестра побежала по лужайке.
— Русалка уже здесь.
— Мы видим, — подтвердила Линда Хейл, ее слегка морщинистое лицо светилось так, как светятся лица всех мам, когда дети возвращаются домой. В рыжих волосах матери еще больше прибавилось седины, когда она видела ее последний раз после сердечного приступа отца.
— Спасибо, что приехала, дорогая. Это очень много значит.
— Ты выглядишь потрясающе, — подмигнул Алан Хейл. Глубокие борозды морщин прорезали дорожки вокруг глаз и рта. — Мне нравятся твои волосы. И хотя я в восторге, что ты вернулась, но тебе нет надобности освобождать меня от работы в газете. Черт побери. Кто-нибудь слышит меня?
— Нет, — ответили мать и сестра хором.
Родители по очереди обняли ее. Она с нежной улыбкой вдыхала их запах. Мама пользовалась лимонным лосьоном вербена. От папы как всегда исходил запах скипидара, у него было хобби, он занимался реставрацией мебели, и этот запах въелся ему в кожу.
И заметив, как проблемы со здоровьем отца, сказались на ее родителях, она была рада, что приняла решение вернуться домой на три месяца. И сейчас впервые она посмотрела на своих родителей другими глазами и поняла, что они стареют. Дом, который они арендовали в Седоне был для них своего рода убежищем для отдыха, Седон находился в дне езды отсюда, они могли бы вернуться, когда только захотят. Она не встречала ни одного человека, который бы также любил колесить по дорогам, как ее родители. (Седон город в Аризоне, штат США, удивительно красивая природа, говорят является священным местом и лечит душу. – прим. пер.)